— Похоже, вы в ладах с частным предпринимательством.

— Я ничего не имею против него, так почему бы нам не ладить? — Он коснулся шелкового рукава своей рубашки. — Да, это круто, Майло. Вознаграждения за инициативы и достижения, море свободы; единственное начальство — люди, которые выписывают чеки, и только они уполномочены чего-то от меня требовать.

— Неплохо, — заметил Майло. — До тех пор, пока ты выдаешь требуемое.

— Пока что все хорошо, — отозвался Фокс.

Мо Рид вернулся, отодвинул свой стул подальше от Фокса и сел.

— Почему мне кажется, что вы здесь не случайно, Аарон? — сказал Майло. — И не ради еды.

— Определенно не ради еды, — подтвердил Фокс. — У меня был поздний завтрак с перспективным клиентом в отеле «Бель-Эр».

— Абрикосовые крепы с их фирменным соусом?

— Вкусно, но для первой встречи слишком неупорядоченно, Майло. Просто яйца, запеченные со шнит-луком.

— Позвони на телеканал «Фуд нетворк», — пробормотал Рид.

— Ты прав, брат, хватит болтовни, — согласился Фокс. — Я здесь не ради всякой ерунды, а ради Селены Басс.

— А что такое? — осведомился Майло.

— Могу предоставить вам подозреваемого и ничего не попрошу взамен.

Рид фыркнул.

— Кто? — коротко спросил Майло.

— Тип по имени Трэвис Хак.

— Мы уже проверили его, за ним ничего не числится, — возразил Рид.

Фокс ухмыльнулся.

— Под этим именем — не числится.

— Он носит фальшивое имя?

— Не то чтобы совсем фальшивое, — протянул Фокс. — На самом деле его зовут Эдвард Трэвис Хакстадтер. — Фамилию он выговорил особо тщательно. — Никто не хочет это записать?

— От чего он бежит, Аарон?

— От чего же, как не от своего прошлого?

Аарон отставил стакан с чаем и сунул руку во внутренний карман своего пиджака. На стол перед Майло шлепнулась стопка газетных вырезок. Благодаря отличному покрою пиджака, до этого она совершенно не выпирала изнутри.

— Почему бы вам не дать краткий обзор нам, скромным государственным служащим? — произнес Майло.

— С удовольствием. Эдвард Трэвис Хакстадтер вырос в Феррис-Рэвин, одном из тех захудалых фермерских городишек, каких полно вглубь континента от Сан-Диего. Отец неизвестен, мать — чокнутая алкашка. Когда юному Эдди было четырнадцать, он подрался с одноклассником, и тот умер. Эдди был обвинен в убийстве, провел некоторое время в тюрьме для подростков, затем попал в сиротский приют. Неслабая психологическая история, док.

— Четырнадцать, — сказал Мо Рид. — Сейчас ему тридцать семь. И ни одного привода за двадцать три года?

— Отсутствие арестов не означает примерного поведения, Моисей. Смысл в том, что некогда он убил человека, а сейчас как-то связан с жертвой другого убийства. Помимо того, совершенно неизвестно, что он делал и где был с тех пор, как ему стукнуло восемнадцать. Ни карточки социального страхования, ни налоговых квитанций — до тех пор, как три года назад Трэвис стал под измененным именем работать на богатенького типа Саймона Вандера. Несомненно, он солгал, чтобы получить эту работу, потому что вряд ли денежный мешок стал бы нанимать сомнительного бродягу, отсидевшего в тюрьме. Вы с ним встречались. Хотите сказать, что никаких тревожных признаков не увидели?

— Откуда вы знаете, что мы с ним встречались? — поинтересовался Майло.

— Да так, разнюхал.

— А вы сами встречались с Хаком, Аарон?

— Пока не имел такого удовольствия, но последние двадцать четыре часа наблюдал за ним.

— Зачем?

— После того, как ваше дельце попало в новости, кое-кто нанял меня сделать это.

— О Селене не объявляли в новостях.

— По телевизору — нет, — сказал Фокс. — И в «Таймс» тоже. Зато «Ивнинг аутлук» уделила ей один параграф. Вам добыть экземпляр?

— Нет, спасибо. Вы что-нибудь заметили, пока следили за ним?

— Пока что он лишь покупал продукты. Но у него шаркающая походка и кривая улыбка.

— Тебе просто не нравится, как он выглядит. Для тебя это уже улика, — заявил Рид. Хак был у него подозреваемым номер один, но он спорил просто ради того, чтобы не соглашаться с Фоксом.

Тот лишь похлопал по стопке вырезок.

— Он убил человека, будучи подростком.

— Двадцать три года назад.

— У тебя на примете есть кто-нибудь получше?

Рид не ответил.

— Так я и думал. Я дал вам серьезную улику. Что вы будете с ней делать — решать вам.

— Записи о подростковых преступлениях засекречены, — сказал Майло. — Как вы всё этой узнали?

Фокс улыбнулся.

— Это действительно полезно, — произнес Рид.

Золотисто-карие глаза Фокса сверкнули. Приподняв манжету, он взглянул на свой «Патек Филипп» с синим циферблатом.

— Похоже, вы реально ставите на то, что Хак и есть плохой парень в этой истории, — заметил Майло.

Аарону потребовалась доля секунды, чтобы решить, какую эмоцию изобразить. Он остановился на безмятежности.

— Не ставлю — просто осознаю факты.

— Кто нанял вас, чтобы следить за этим типом?

— Увы, не могу вам сказать.

— И предполагается, — съязвил Рид, — что мы затребуем ордер на основании сведений двадцатитрехлетней давности, полученных незаконно неким информатором, который слишком труслив, чтобы распорядиться ими самостоятельно?

Братья склонили головы и исподлобья уставились друг на друга, точно собираясь бодаться, и на миг будто снова стали враждующими между собой мальчишками.

Фокс первым отвел взгляд, улыбнулся и пожал плечами.

— Моисей, меня совершенно не касается, как детектив Стёрджис распорядится данными, которые я безвозмездно дарю ему. — Он встал. — Я исполнил свой гражданский долг. Приятного вам дня, господа.

— Твой мозг настолько хорошо функционирует, что ты ловко обходишь законы, если они тебе мешают, — хмыкнул Рид.

Фокс расправил воротник шелковой рубашки.

— Братик, ты можешь воспринимать это так, но я знаю, что ты просто производишь дым и шум — больше, чем любой из тех драндулетов, которые ты водишь. — Он повернулся к Майло: — Ходят слухи, что на болоте найдены тела и других жертв. И что впереди маячит пресс-конференция. Если б мне предстояло сидеть на сцене, я предпочел бы заготовить несколько фактиков к тому моменту, как на меня посыплются неудобные вопросы.

Майло пролистал вырезки квадратным ногтем большого пальца.