Настя вышла из комнаты, широко раскрытыми глазами смотрела на родителей, пытаясь понять, почему они ругаются. Не поняла и снова захныкала.

— Пойдем, дочка, я покормлю тебя, — сказала Лена.

Игошев, стиснув зубы, пошел в их комнату.

— Я не хочу есть! — заявила Настя.

— Пойдем, дочка, пойдем, что-нибудь придумаем вкусное, ты же знаешь, я умею придумывать, а что остается делать, если папа у нас… — Лена обняла девочку за плечи. — Пошли.

— Ты злая и плохая, — объявила Настя. — Папа у нас самый лучший, поняла? — Вырвалась из рук матери и побежала в другую комнату, за отцом.

Там легла на диван, прижалась к Игошеву.

— Папуль, ну и пусть эти козлы воруют твои сценарии, — сказала она. — Ты все равно самый лучший.

— Настюша, откуда ты знаешь такие слова? — удивился Игошев. — Воспитанной девочке нельзя говорить «козлы».

— В садике все так говорят.

— А ты не должна. Ты ведь интеллигентная девушка, должна говорить соответственно. Я тебя очень прошу об этом. И на маму не злись, она… устала на работе.

— А почему она ругается на тебя?

— Я же сказал — устала. А у меня ничего не получается, как ни стараюсь. Но это пройдет, Настюша. Понимаешь… бывают в жизни черные полосы, когда ничего не получается.

— Да ну… Я же ничего не прошу, мне и так хорошо с тобой, папуль.

— Я знаю, моя хорошая, но хочется же сделать для тебя что-нибудь… невероятное.

— Ну что, скажи. Ну, папка, скажи, ну!

— Допустим, купить тебе электрический автомобиль. Ты бы «зажигала» у подъезда…

— Я бы так «зажигала»!.. — мечтательно сказала Настя.

— А я бы бежал следом и кричал: «Настюшка, сбавь скорость, не то куда-то врежешься!»

— А я бы тебя и не думала слушаться! Ехала бы на полной скорости, а ты бы запыхался и отстал.

— И не надейся. Я бы из последних сил прыгнул вперед, уцепился бы за хвост твоей машины и остановил ее. Чтобы моя дочурка не пострадала в ДТП.

— Ага! Я бы так газанула, что ты бы брякнулся на асфальт! — заявила Настя.

— И разбил себе нос?

— Ну, папка!..

Игошев обнял дочурку, а она прильнула к нему. Вот кто настоящий друг, кто безоговорочно верит ему. Но как же больно думать, что ничего не можешь сделать для своего родного человечка! Настя как будто угадала его мысли.

— Папуль, да ладно, — деловито сказала она. — Мне с тобой говорить даже интереснее, чем если бы это и вправду было. Мы же с тобой одинаковые… Как ты говорил?

— Единомышленники, Настюша.

— Вот именно!

Лена на кухне сварила макароны, пожарила котлеты, купленные на рынке. Паршивые котлеты, а что поделаешь, на всем приходится экономить. Было бы хоть чуть больше денег, накрутила бы свои, из говядины и свинины, с луком и чесноком, но… Увы! Котлеты с рынка и макароны — это все, что они могли позволить себе на ужин сейчас. И виноват в этом… Да нет, не Андрей, она погорячилась, дала волю эмоциям, но… Он не виноват, что наглые телевизионщики крадут его идеи. Такие они подлые люди, говнюки, а он талантлив, она всегда это знала. И то, что талантливым людям выжить в этом мире дикого бизнеса очень сложно, тоже понимала. Уже сожалела о том, что наговорила Андрею. Надо было как-то загладить свою вину, но как?

— Какая идиллия! — сказала она, войдя в комнату. — Прямо друзья не разлей вода!

— И не разольет, — серьезно сказала Настя.

— Идите ужинать, я вам котлеты пожарила. Не самые вкусные, но если с соусом, то ничего. Ну давайте, давайте.

— Пап, ты как? — спросила Настя.

— Пойдем, мама старалась, не следует ее обижать, — шепотом сказал Игошев.

Ночью Лена придвинулась к мужу, погладила его плечо. Игошев недовольно дернулся, сбросил ее руку.

— Андрей…

— Я устал, извини, Лена, ничего не хочу.

— Ну ладно… — со вздохом сказала она.

И рада была бы чем-то помочь мужу, да что она может? И хотела бы поддержать его в трудную пору, да не получалось. Голова шла кругом от бытовых проблем, а теперь вот и в личной жизни возникли проблемы… Лежит, отвернувшись, и даже не пытается… А ей так нужно, чтобы он хотел ее! Ей тоже несладко, ну, сказала сегодня не то, что нужно, обидела, но… Она ведь его любила. И любит, а он обиделся, похоже, не на шутку.

Вот ведь дерьмо какое! И даже в постели приходится страдать из-за него!

На обед обещали суп из акульих плавников. Богданов обожал это блюдо и хотел насладиться им на берегу бассейна под апельсиновыми деревьями. Поэтому попросил Иру пойти чуть пораньше, занять столик у бассейна. Она скривилась точно так же, как в тот раз, когда по незнанию куснула жгучий маринованный перчик, минут пять молчала, а потом тяжело вздохнула и вышла из номера.

Через полчаса он был готов к обеду. Из овального зеркала на него глянул высокий седовласый мужчина в тщательно отутюженных белых брюках, белоснежной рубашке с красным носовым платком в кармане. Глаза скрывали темные очки. У пояса висит мобильный телефон.

— А кто-то подумает, что все это ради супа, — с тоскливой усмешкой сказал он себе и пошел в ресторан.

Она заняла столик у бассейна, но сидела за ним не одна, а все в той же компании трех веселых парней. Были они в мокрых шортах, двое в мятых футболках, третий с голым торсом. Увидев его, Ира захихикала, молодые люди понятливо заулыбались: мол, экое ископаемое! Богданов знал, что все будет именно так. Да, собственно, и оделся ради этого.

Свободного стула у стола не было.

— Дорогая, ты заняла столик для нас? — с холодной улыбкой спросил он.

— Ну конечно, бери стул, присаживайся. — Ира уже не хихикала, настороженно смотрела на него.

Поняла, что компания не состоится по причине слишком разного отношения к своему виду, но не могла понять, почему он сегодня так вырядился. Вчера ведь обедал в шортах и футболке! А ее знакомые ничего не хотели понимать. Они были молодые, энергичные, веселые.

— Да вы садитесь, — сказал тот, что был с голым торсом. — Вместе-то веселее. Я слышал, суп из акульих плавников — это вроде как стерляжья уха у нас, блюдо для аристократов.

— Молодой человек, представьтесь, пожалуйста, — холодно сказал Богданов.

— Слава… В смысле — Вячеслав Костромин, Москва, работаю в фирме. А вы?

— Это не важно. Извините, что выбор пал на вас, это совершенно случайно. Спасибо, дорогая, приятного аппетита.

Он успел заметить, как она побледнела, и с достоинством зашагал в зал ресторана. Только там оставались свободные столики. Несмотря на мощные кондиционеры и приятную прохладу в зале, народ предпочитал располагаться за столиками под апельсиновыми деревьями и пальмами у бассейна. Через пару минут Ира прибежала, плюхнулась за столик.