сказки про мёртвую царевну — той тоже очень хотелось быть милее всех на свете. Но Дмитрий не поддавался ни в какую. А потом Альбина краем уха услышала, что у него, оказывается, есть невеста, — и внезапно ощутила, что ревнует. И кого! Не Глеба, а какого-то садовника, который на неё даже ни разу не взглянул. Абсурд!

Осознав это, Альбина несколько дней пыталась избегать Диму — не ходила в зимний сад и на всякий случай не гуляла даже в саду обычном. Выдержала неделю, а потом всё-таки сорвалась. Стало интересно — а вдруг он тоже скучал? Тоже думал о ней? Мало ли, что может сработать, когда дело касается внимания мужчины. Когда Альбина постоянно была рядом, он мог её не замечать, но, как только исчезла — заметил.

Разочарование оказалось неожиданно болезненным.

Да, Дима заметил исчезновение Альбины, так же, как и её возвращение. И впервые с момента знакомства она увидела на его лице… нет, не искру мужского интереса. Раздражение! Он был недоволен, что она вернулась! Возмутительно!

— Простите, Альбина Алексеевна, у меня много работы, — сказал Дима в тот день, старательно отворачиваясь, и быстро ушёл, не дожидаясь, что она ответит. Альбина посмотрела на его скульптурную, идеальную спину, скрипнула зубами — и прошипела:

— Ну уж нет! Я буду не я, если к концу года ты не начнёшь сохнуть по мне, как твои любимые цветочки без воды! И вот тогда я и попрошу Глеба тебя уволить…

26

Зоя

К вечеру я умоталась, как бешеная собака, пробежавшая те самые сто вёрст. Даже думала сказать Николаю, что на прогулку уже не способна, но решила всё же пойти — хотела преодолеть собственную усталость. В конце концов, я каждый день буду так упахиваться, надо привыкать. И вообще это скорее всего просто из-за смены обстановки. В ресторане Семёна Павловича я работала пять дней в неделю по двенадцать часов в сутки — сейчас точно не больше. А с учётом транспорта даже меньше.

Обед и ужин, как ни странно, дались мне легче, чем завтрак. Возможно, потому, что на обед я сварила всем один и тот же суп — щи из щавеля. Причём под «всеми» я имею в виду не только Глеба Викторовича, Альбину и Алису — щей хватило и на простых смертных. Это простое блюдо, поэтому я сделала сразу большую кастрюлю и сразу предупредила — не факт, что подобный подвиг будет повторяться часто. Но по мере возможности — обязательно. Мне не сложно, остальным приятно.

Со вторым блюдом тоже получилось немножко похалявить — для Глеба Викторовича и Алисы я приготовила один и тот же плов с бараниной, просто Алисину порцию в определённый момент отложила, чтобы добавить побольше специй в порцию Хозяина. Альбине Алексеевне отправился стейк слабой прожарки (как выяснилось, она любила мясо с кровью), приготовленный на гриле, с салатом из овощей и брусничным соусом. Из той же брусники я сделала и морс всем троим. Для Глеба Викторовича и Алисы я ещё подавала мороженое, но его я, по крайней мере, не готовила, если не считать мятного топпинга.

На ужин у всех была рыба. Только для Хозяина я делала лявянги — фаршированную рыбу с салатом из печёных овощей, а для Алисы — сёмгу на гриле (с тем же салатом и соусом из лимона). Если бы Альбина не была вечно худеющей, я и ей приготовила бы сёмгу, но, так как жирная рыба была ей противопоказана, пришлось изобретать велосипед и готовить девушке Хозяина креветки с овощами (на гриле, как шашлычки) с кисло-сладким соусом.

Всем всё понравилось, Глеб Викторович вновь меня похвалил, и я наконец смогла отлипнуть от плиты и гриля. На часах было начало девятого.

— Пойдём? — поинтересовался заглянувший на кухню Николай, пока я пыталась определиться, чего хочу больше — есть, гулять с ним, спать или тупо умереть, не вставая с этого стула. — Или ты устала?

— Устала, — я вздохнула и вытерла лицо салфеткой. — Но прогуляться надо. Правда, я всё же предпочту посидеть где-нибудь на лавочке — ноги гудят. Но надо ещё тут убраться…

— Ты что, — Николай улыбнулся. Улыбка у него была, конечно, потрясная. И ямочки на щеках… И вообще он симпатичный… Блин, Зоя, ты о чём?.. — Сейчас сюда Светка придёт и уберёт всё. Или ты в ресторане своём тоже сама убиралась?

— Ох, точно. Не сообразила…

— Не удивительно. Ты хоть ела?

И заботливый, наверное… Так, Зоя, прек-ра-ти! Никаких отношений с управляющим. Погулять можно. Чай попить можно. Но больше — ни за что! Мало тебе было Лёшки?

— Перекусывала, пока готовила.

— А хочешь, я тебе яичницу пожарю?

Я смотрела на вполне искренне обеспокоенное лицо Ника и понимала — и всё-таки я, по-видимому, попала. Он же всерьёз решил за мной ухаживать, а я… Конкретно сейчас отшивать кого бы то ни было сил нет вообще. Да и понравился мне он. Не «влюбилась», а просто понравился — как человек. Правда, не сразу, а только когда с него смылся налёт мажорности.

— Не надо. Там в холодильнике йогурт есть, мне хватит, я не привыкла есть в такое время всё равно. Перекушу и пойдём.

— Как хочешь.

На улицу мы с Николаем вышли ненадолго — впереди было ещё традиционное вечернее чаепитие, которое я, правда, собиралась пропустить, намереваясь принять душ и завалиться спать — вставать-то завтра вновь рано, не позже семи.

Прогулкой следующие полчаса назвать было сложно — мы просто сидели на ближайшей к фонтану лавочке, смотрели, как с зонтика в чашу льётся вода, и разговаривали. Ник притащил мороженое — обычные стаканчики, а не то элитное в лотках, которое я раскладывала Глебу Викторовичу и Алисе, — и мы их с аппетитом слопали. Я даже взбодрилась немножко. Тем более что погода была отличная — не жарко, но и не холодно, а по-вечернему слегка прохладно. Хотя солнце ещё не садилось — всё-таки июнь на дворе. Так что небо над нами было синим, без единого облачка и ласково касалось моей души каким-то вселенским покоем.

— А почему ты уволился с прошлого места работы? — поинтересовалась я, когда мы обсудили погоду, прошедший день и цветы на клумбе — Николай, в отличие от меня, знал их названия. — Зарплата или…?

— Или, — он хмыкнул и, понизив голос, сказал: — Ситуация у меня