— Конечно, хочу. И пообедать с буррито.

— Это тоже можно устроить.

— А поехать по реке и пройтись по магазинам?

Он засмеялся и обнял ее.

— Все что угодно, дорогая. Я только хочу, чтобы ты была хорошей девочкой, ладно?

— Все, что пожелаешь, Дэнни, — пробормотал она, уткнувшись в его грудь.

Он посмотрел поверх ее головы на Хейзел, которая молча кивнула ему.

— Скажи, дорогая, — проговорил он, — прежде, чем мы поедем, не могли бы мы подняться в твою комнату и кое о чем поговорить?

Она отстранилась от него.

— О чем?

Он погладил ее волосы и тронул за кончик носа.

— Не надо становиться сразу такой подозрительной. Мне просто хочется побыть с тобой наедине, и все. Я же почти целый месяц тебя не видел.

Она кивнула:

— Я знаю. Я считала каждый час с тех пор, как мы расстались.

Он отпустил ее и отступил в сторону.

— Ну, ты еще скандал мне тут устрой. Думаешь, мне нужна девчонка, которая разговаривает со мной, как жена? Пойдем наверх.

Она пошла за ним, забыв на кухне три вазочки с маргаритками. Они зашли в свободную спальню, и он запер за собой дверь. Когда он повернулся к ней, Рейчел сидела на кровати и улыбалась ему.

— Я так рада, что ты здесь, Дэнни.

— Послушай, Рейчел, — сказал Дэнни, присаживаясь к ней на кровать. — Хейзел сказала мне, что от тебя у нее неприятности. Она ведь делает нам одолжение, ты же знаешь.

Рейчел кивнула:

— Знаю.

— Так почему же ты так себя ведешь? Я думаю, что в этом нет ничего хорошего.

Она подняла на него умоляющий взгляд:

— Дэнни, она заставляет меня делать ужасные вещи! Меня тошнит от этого каждое утро! Я все время блюю!

Он нахмурился.

— Ты же пользуешься защитной диафрагмой, как она велит?

— Конечно, — сказала она нетерпеливо. — Это не из-за этого. Меня тошнит просто от того, что мне приходится делать. Некоторые из клиентов… Они просто отвратительны. Они заставляют меня делать с ними омерзительные вещи.

— Послушай, Рейчел, — сказал он мягко, обнимая ее за плечи. — Тебе будет еще хуже, если ты будешь этому сопротивляться. Тебе надо сотрудничать. В конце концов, это дом удовольствий.

— Удовольствий! — закричала она истерично. — Как мужчины могут находить удовольствие в том, что мы для них делаем? Мне казалось, что, когда мужчина и женщина занимаются любовью, они оба должны получать от этого удовольствие.

— Черт возьми, Рейчел. Ты ни с кем не занимаешься тут любовью. Тебе платят, чтобы ты позволила этим парням себя трахать.

Она закрыла уши руками.

— Пожалуйста, не говори со мной так, Дэнни. Я ненавижу это слово. Это они говорят так, когда пользуются мной. А потом меня просто рвет!

— Ладно, ладно, — сказал он, прижимая ее к себе. — Осталось недолго, Рейчел. Вот увидишь.

— Ты уже устроился на работу, Дэнни?

— Прекрати указывать мне! Разве я не сказал, что позабочусь о тебе?

— Да, но…

— И разве я не приехал сегодня? Разве я не привез тебе цветы? Разве такого обращения я заслужил?

— Ой, Дэнни! Пожалуйста, не злись на меня. Просто я так хочу, чтобы мы все время были вместе.

— А ты думаешь, я этого не хочу? Ведь ты знаешь, как непросто найти работу. Жизнь для нас, парней, значительно сложнее, чем для девчонок. О нас некому позаботиться.

— Я буду заботиться о тебе, Дэнни, обещаю.

Он смягчился.

— Я знаю, детка. Но ты должна делать то, что говорит тебе Хейзел.

— Но это так ужасно…

— Знаешь что? Почему бы тебе не показать мне, что она заставляет тебя делать. Тогда тебе будет легче сделать это потом с другими. Просто закроешь глаза и представишь на их месте меня.

Он взял ее руку и потянул к себе.

— Давай. Сделай для меня то, что тебе приходится делать с клиентами. Ну же. А потом мы поедем в Аламо и поедим буррито. Что ты на это скажешь?

Она тщетно пыталась не расплакаться. Ей так хотелось сказать ему, что желала бы, чтобы у них все было по-другому, чтобы их любовь была красивой и чистой, чтобы он помог ей забыть о кошмарах ее теперешней жизни. Но он посмотрел на нее своими околдовывающими зелеными глазами, которые были ленивыми и беспокойными одновременно, и она снова почувствовала, как попадает под их власть. Когда она расстегивала его молнию, засовывала руки ему в штаны и осторожно опускалась на колени, Рейчел изо всех сил старалась не зарыдать и подавить рвоту. Она просто хотела, чтобы он любил ее и заботился о ней. Это было единственным на свете, о чем она так мечтала.

Вот и он, наконец. Выходит из своей крутой тачки.

Труди повернулась к нему, держа руки на бедрах, разозленная как черт.

— Эй, Билл, — закричала она. — Наконец-то ты приехал.

Он ухмыльнулся в своих авиаторских солнцезащитных очках. Труди не сомневалась, что благодаря этой улыбке он растопил немало девичьих сердец. Но только не сегодня. Так уж и быть, пусть улыбается.

Он шел по газону прогулочным шагом, так же непринужденно, как и всегда, один из тех эгоистичных типов, которые вполне осознают свою мужскую привлекательность. Он поприветствовал электриков, работающих в тот момент над пятой стадией конструкции бассейна. Они помахали ему в ответ. Большая часть из них — черноволосые мексиканцы, но были и блондины, все по пояс голые красавцы.

— Эй, Труди, — позвал он, приближаясь. — Так в чем дело?

Ее нервы были на взводе, и ей приходилось контролировать себя.

— Билл, — сказала она, подавшись чуть вперед. — Почему здесь в этом бассейне нет трех обратных дорожек? Знаешь, у меня в бассейнах обычно всегда были три обратные полосы. Ты прочитал рабочие отчеты? Ты что, даже не взглянул на проектный план?

— Эй, — сказал он, развязно улыбаясь. Январское солнышко играло у него в волосах, и он прекрасно об этом знал. Он заплатил именно за такую стрижку, убедившись, что свет падает точно так, как ему нужно. Это никогда не переставало срабатывать и оказывать волшебное действие под светом фосфитов на танцполах. Он внимательно изучал Труди из-под своих темных очков. Может быть, на этот раз его шарм и не сработает. Он был наслышан о ее коварстве.

— Просто ответь мне прямо, Билл.

Билл был водопроводчиком, и его работа начиналась практически сразу после первоначальных раскопок. Он звонил ей около двух дней назад и сообщил о том, что его работа была завершена. Она распорядилась, чтобы электрики начинали свое дело. Та самая команда, под руководством Сэма Бренда, хорошего парня, присматривавшего за хорошей командой, начала свою работу ранним утром.