— Ну, дела, — Кларисса вырулила из подсобки, застав пикантную сцену. — А я говорила, Алистер — тебе подружка нужна. Вот, на людей бросаться начал. Аскетический образ жизни мало кому на пользу идёт. Воздержание, оно для монахов с молитвенниками и чётками. Ну а ты, здоровый мужик. Или нет?

Фланнаган смешно надул щёки, не то собираясь ответить швее на издевательские замечания, не то намереваясь накричать на лежащую сверху девицу. Оливия же мечтала бесследно испариться, как эфир с ладошки.

— Слезьте с меня, Милдред, — холодно попросил мужчина.

— Не могу, — прошептала Лив.

— Почему?

— Тогда вы увидите больше, чем дозволено.

— Глаза закрою, вставай и одевайся. Так понимаю, паука ты уже успела разобрать? — он мельком посмотрел на испорченный пиджак.

— Угу, — Лив опять упустила момент, когда надзиратель отбросил условности и начал снова разговаривать на «ты».

Девушка осторожно перекинула ногу, оттолкнулась и встала. От резкого движения закружилась голова, а волнение вкупе с томным чувством в груди вызывало ещё большую слабость.

— Теперь кое-что проясняется. А то я думал, неужели хватило мозгов сбежать с пауком Кнехтов на запястье?

При упоминании фамилии девушка нахмурилась, и Алистер вновь уловил эти странные эмоции. Но, как и прежде, решил оставить вопросы до лучших времён. Подмечать и не забывать. Любое знание несёт пользу и преимущество.

— Чудесно, значит, я вас обоих сегодня приодену, — Кларисса выкатила ширму и поставила её между своими гостями. — Раздевайся, Алистер.

— Вам крепко досталось от господина Кроу? — Оливия обернулась на ширму и покраснела при мысли, что взрослый мужчина стоит вот так рядом без одежды.

— Ваш прошлый работодатель ведёт себя весьма вспыльчиво. Сначала чуть ли не казнить собирался, а теперь вот решил окружить сверхопекой.

— Казнить?

У Оливии пересохло во рту, а память услужливо подбросила видение серокожего. Последствие стресса? Неужели, так сильно повлияла смерть Милдред? Ведь подсознательно она считала Салазара виновным в этом. Кто ещё ответственен за проклятье, поменявшее её телами с подругой?

— Будьте спокойны. Он уже сменил гнев на милость и теперь трясётся за каждый ваш волосок.

— Вы потому так волновались из-за браслета? Боялись наказания господина Кроу?

— упавшим голосом спросила Оливия.

Ширма задрожала, словно Алистер вцепился в стойки:

— Я никого не боюсь, Милдред. Тем более этого богатого… — Серый Лис задохнулся от злости, пытаясь подавить грязное ругательство. — Я действительно рад, что с вами всё в порядке.

С этим словами он схватил у Клариссы новую рубашку и начал надевать прямо на ходу. Оливия мельком увидела в одном из зеркал красивую сильную спину с очерченными мышцами.

— Кстати, Мил-мил, — Алистер поднял руку с незастёгнутой манжетой, обнажая своего паука. Он словно знал, что девушка подсматривает украдкой. — Вздумаешь снова сбежать, я всегда буду знать, где ты, и легко найду тебя. Поняла?

— Поняла, — улыбаясь сама себе, ответила Кроу, прижимая к груди ненавистный браслет.

— Вот и славно. Кларисса, ты уж приодень нашу бесстыжую ложбинку, — на прощание бросил Алистер и скрылся за дверью.

В общежитие Оливия шла нагруженная подарками от лисят и госпожи Нит. Женщина щедро набила огромную тряпочную сумку одеждой. А заметив искру между молодыми людьми, сунула к прочим вещам бельё похожее на то, что настоящая Мил-мил пыталась заставить носить свою хозяйку.

Девушка вновь и вновь возвращала в памяти неловкие сцены между ней и Алистером: случай на дереве, поездка на пароцикле, отчаянная попытка остановить паука. А уж последние фразы вовсе не шли из головы.

Что это значило? Выполняет приказы брата после серьёзного нагоняя, или тут что посерьёзнее?

Дыхание сбилось. Слабость из-за дневных потрясений давала о себе знать. Тяжёлые сумки тянули вниз, и, как назло, помочь было некому. На пути встречались только надменные лица других учащихся, уже успевших невзлюбить загадочную простолюдинку.

Перехватив поклажу, девушка пообещала себе взяться за утренние занятия с лисятами с удвоенной силой. И как, вообще, Милдред справлялась с делами по дому? Не успеешь моргнуть, а она уже навела порядок в комнате, отвернёшься — ускакала за тканями на рынок. Оливия улыбнулась, думая о подруге. Все непременно будет хорошо и встанет на свои места. Нужно время. Мил-мил вернётся, и Оливия Кроу тоже. Но тогда…

Тогда у неё уже не будет той самой бесстыжей ложбинки, чтобы дразнить Алистера. Вдруг Оливия Кроу окажется ему совершенно неинтересна?

Она замерла перед дверью в женское общежитие, неистово вытряхивая остатки глупых девичьих мыслей из головы. Светлые волосы разметались из сбившегося набок хвоста.

— Припадочная?

Спрашивала сухопарая женщина с аккуратным седым пучком, из которого не выбивалось ни одной прядки. Она вместо указательного пальца небрежного указывала в грудь Мил-мил острым зонтиком, больше похожим на рапиру.

Оливия снова замотала головой, запоздало понимая, что выглядит ещё нелепее.

— Ясно, — поджала нижнюю губу незнакомка.

— А вы, собственно, кто? — голос прозвучал с надменной ноткой присущей Кроу, и девушка побледнела, наблюдая, как у женщины поползли брови на лоб, а острый наконечник зонтика взметнулся к горлу дерзкой девицы.

— Я кто? — переспросила обладательница идеального пучка.

— Я имела в виду, как к вам обращаться, госпожа… — Лив прикусила длинный язык и смотрела затравленным мышонком.

— Аманда Реллоу. Я, собственно, комендант этого общежития, — женщина передразнила манеру речи своей подопечной.

— Милдред Миле. Студентка первого курса.

— Наслышана.

Госпожа Реллоу окинула новенькую пренебрежительным взглядом. Задержалась на длине юбки и глубине декольте. Оставшись довольна скромной униформой девушки, кивнула на дверь.

— Поднимешься по лестнице. Первый ярус. Луч номер семнадцать. Спроси Роксану Уилс, — комендант скривилась, словно раскусила недозревший крыжовник. — Твоя соседка. Расскажет тебе о наших правилах, Милдред Миле.

— Спасибо, — Оливия зачем-то слишком низко поклонилась Аманде Реллоу, когда та, порывшись кармане юбки, выудила ключ и кинула новенькой.

Такое расшаркивание впечатления на женщину это не произвело. Она причмокнула тонкими морщинистыми губами и отвернулась к окну, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

Только поднявшись на первый этаж, Кроу поняла, о каких лучах шла речь. Ярус представлял собой идеальный круг с двадцатью углублениями в стенах. В каждом поблескивала свежим лаком дверь с номером. Оливия поставила вещевую сумку на пол, но повернуть ключ не успела. Ручка едва не ударила по лбу новую жительницу семнадцатого блока.