классом ездили.

   Как пели радостные песни.

   Потом экзамены, опять экзамены,

   опять экзамены…

   И вот мы заняты.

   Кто как устроился в стране разрушенной.

   Кто в гору лез, "себя" не слушая,

   Кто падал, разбиваясь сильно.

   Чтоб встать, прикладывал усилия.

   Кто руки опускал беспечно –

   От тех осталась "память вечная".

   Болтались все, как те лягушки,

   что в молоко попали дружно.

   Кто масло бил – пытаясь вылезти,

   Ленился кто – тонул безмилостно.

   А масла сбили горы целые.

   Кувшин, аж, лопнул – вот что сделали!

   Сильнее кто в Миру, как водится,

   Те черепки возвел в угодия.

   Что черепок? На стенах маслице.

   Хоть ешь, хоть пей, хоть весь измажься.

   И много сбили – все старались ведь.

   Но масло то не всем досталось.

   Да, не беда. Свобода – славная.

   Но появились монстры главные.

   От масла сладкого полезного,

   Болотце стало то – болезное.

   И как так братцы получилось –

   Они в драконов превратились?

   Сидели сиднем – земноводные,

   Поквакают – и вся работа!

   В кувшине с молоком болтались…

   И, «бамс» – дракономи вдруг стали.

   Хвалились черепками важно:

– Все потому, что мы отважные!

   Смеялись часто над разинями –

   Рот коих и сейчас разинут.

   Кто в масле выскочил измазанный,

   Теперь боялись – "каб не сглазили".

   "Драконам " до сих пор завидуют.

   Забыли про болота виды:

   Про сытных комаров и мошек,

   Хор лягушачий стал заброшен,

   Про ручейки внутри болота.

   Как вдруг расшевелил их кто-то.

   "Драконы" шкуры покидали,

   и черепки позакопали.

   Все остальные – лапки вымыли.

   И из воды на берег выплыли.

   Все как-то сразу обровнялися.

   А почему? Да – испугалися.

   Болотце – тихое, по сути, место.

   Жила в нём цапля интересная.

   Ей масло ни к чему. Не нравится.

   А вот лягушками питается.

   К ней и журавлик ходит свататься.

   Им сверху видно всех – нигде не спрятаться.

   Пока туда – сюда ходили,

   "драконов " всех переловили.

   Они жирнее и вкуснее.

   Ловить их легче и смешнее.

   Когда, вниз головой болтаются,

   Всё черепками откупаются.

   А цапля с журавлем смеются!

   Лягушек много. Разберутся.

   ***

   Вот и сказке конец.

   А журавль-то – удалец!

   Говорят, что подружились

   Эти двое, наконец!

Спортивная Охота

   И пуля видит свет в конце тоннеля.

   Зачем ей свет?

   Гораздо было бы честнее,

   Чтоб арбалет.

   Кричит подраненная птица,

   Бьет крылом.

   Зачем – Кого зовет она,

   И что потом?

   Быть может милого зовет

   А может быть,

   Что не допето ей -

   Должно успеть?

   На хрип срывается

   От боли крик.

   Но ниоткуда вдруг

   Седой старик.

   Он осторожно птицу взял

   И осмотрел:

– Не бойся, глупая, – сказал.

   «Следы от стрел» – подумал, –

«Рана страшная. Но – волен Бог.

   Глядишь, до свадьбы заживет -

   Дай только срок.

   Травою мягкой, осторожно,

   Её укрыл.

   Сопротивляться, больше не было

   У птицы сил.

   Ни крика хриплого. Оставить

   Хотя б на вздох.

   Но в старика руках тепло:

   «Он мне помог!»

   И как она расслабилась,

   То в тот же миг,

   Ей шейку тонкую, мгновенно,

   Свернул старик.

   Слеза, скупая по морщине

   Скатилась с глаз.

– Прости мне, Господи, прошу,

   Весь этот час.

   И ложь спасения прости,

   И тяжкий грех».

   Поднялся, зашагал старик.

   Птиц много.

   Эх…

Сказка про Карманное Счастье

   Потемнело за окном.

   Время – Вечеру.

   Далеко ли Ноченька?

   Недалече.

   Ходит Ночка крадучись,

   Всех сторонится.

   Красотой не хвалится,

   Но не скромница.

   Сзади как дотронется –

   Засыпает всё.

   Потому не ведают

   Красоты её.

   Говорят, о Ноченьке

   Слова, разные:

   Кто бранит,

   А иной, с Ночкой,

   Празднует.

   Кто Разлучницей зовет,

   Кто Прелестницей.

   Хоть темна, да тиха -

   Все же с песнями.

   Все распевными,

   Колыбельными -

   От самой Судьбы,

   Да – заветными.

   Ночь заплакала,

   Дождем закапала,

   Колыбельную такую

   Рассказала нам:

   ***

   Шел купец на базар,

   Да продал там кафтан,

   А в кармане -

   Кафтаново счастье отдал.

   Думал:

– Малое счастье какое!

   Он иного ждал –

   Да, поболе.

   Только время шло,

   Да катилося,

   Счастье новое

   Не торопилося.

   А карманное

   Не вернулося.

   С тем, купец сам-собой,

   Обманулся.

   Понял, что торганул -

   Промахнулся,

   То, что Счастью

   Вовек не вернуться.

   С тем Купец, аж до слез,

   Да, расстроился:

   Тяготился что им,

   Да неволился.

   Настоящее-то было –

   Карманное.

   Как Синичка в руке –

   Без обмана.

   Стал купец назад

   Торговать кафтан.

   Две цены давал -

   За три сторговал.

   Он кафтан по карманам

   Похлопал.

   Так все счастье, наверно,

   Прохлопал.

   Только суть его

   Не в Кармане.

   Не в мошне, сундуке,

   Не в ларце – во дворце.

   Ну, а жизнь вдруг взяла

   И наладилась.

   И семья,

   И работушка сладились.

   И душа поет,

   И вокруг – цвета.

   Называется всё –

   Земли Красота.

   Красоту, любовь,

   Да гармонию

   Не упрятать ни в карман,

   Не в поболее

   Вся Любовь – ко душе,

   Красота – ко глазам,

   А Гармония –

   Всему Счастью храм!

Синие Глаза

   На лугу, на скошенном клевере,

   Опрокинул дружочек навзничь:

– Отчего глаза блестят синие?

   Отвечай, ну! Была где давеча?

   Обвила руками шею его:

– Так и где? Да, с тобою. Здеся.

   Клевер этот косили вместе с тобой,

   Воду пили с ручья, недалече.

   Вот с работы такой, да с воды ключевой

   И блестят мои очи синие.

– Ну а нынче такая синь отчего -

   Клевер скошен и жажда сильная?

   Рассмеялась в ответ. Что здесь можно сказать?

   Сколько странного в мужьем племени!

– То, дружочек, Небес бесконечная Синь

   Отражается в Зеркале Времени.)

   ***

   Пролетели года, клевер цвел, подсыхал…

   Затянулся им луг некошеный.

   Затянуло тиной в лесу и ручей -

   Не журчать ему, коли заброшенный.

   Голова у дружка вся в свинцовую седь,

   И моя – словно "перец с солью".

   Как-то снова присели на том лугу,

   Притомилися – ноженькам больно.

   Налила молока я в корец для воды.

   Неба высь кучковалася дождичком.

   Тучки тужились влагой дождя полны.

   Вечерело.

– Прольется до полночи, -

   Милый обнял меня и накрыл плечо,

– Собирается дождь, не промокнуть бы.

   А потом опять: – А сейчас с чего

   Синью этакой очи полнятся?

   Что сказать в ответ? Оправдаться чем?

   Разве