— Обложку для паспорта? Вы можете описать ее?

Сержант записал ее ответ в блокнот, слово в слово:

«Надпись: „Гражданин Годсоуна“». Потом посмотрел выжидающе.

— Он спустился в вольер и поднял обложку. И, думаю, прошла секунда или две, как появился крокодил, буквально из ниоткуда. Должно быть, он был под водой.

Сержант кивнул.

— Как вы пытались остановить его? Что вы делали?

Она закрыла глаза.

— Схватила за руку. Держала за рубашку.

Она открыла глаза. Полицейский уставился на нее не мигая.

— И вы никого не позвали на помощь?

Она растерялась.

— Когда он полез в вольер или позже, когда уже опустился туда?

— Когда полез.

Она задумалась, прежде чем ответить. Неужели можно было сделать нечто большее? Полицейский явно так считает — но разве в этом была ее вина? Раздражение усиливалось. Какая нелепость. Из-за своей глупости Билл сам накликал на себя беду. Она вряд ли могла сделать что-то больше для того, чтобы остановить его, ну, разве что свалиться туда вместе с ним.

Полицейский барабанил пальцами по столу, словно ему не терпелось получить ответ.

— Нет, — сказала она. — Все произошло очень быстро. У меня не было времени на размышления. Я просто старалась его остановить.

— Очень хорошо. Стало быть, — констатировал полицейский, — вы не позвали никого на помощь.

— Нет.

— Неужели вы даже не подумали о том, что надо кого-нибудь позвать? Ведь неподалеку были люди. Они, возможно, помогли бы вам его остановить.

Она снова почувствовала, как нарастает раздражение. И заговорила более резко.

— Я же сказала вам, — произнесла она с возмущением в голосе, — все произошло очень быстро. Я думала только о том, как его остановить. И не сумела.

Откинувшись на спинку стула, полицейский начал вертеть ручку в руке.

— А вы не могли случайно толкнуть его?

Толкнуть его! Слова полицейского так поразили ее, что на какой-то миг она лишилась дара речи. И даже, когда отвечала, голос ее был слабым, едва слышным.

— Вы думаете, что я толкнула его? На самом деле толкнула его?

Полицейский улыбнулся.

— Но ведь есть такая вероятность?

Казалось, он издевается над нею, и раздражительность сменил гнев.

— Ну, знаете, это глупая шутка. Я только что была свидетелем ужасного происшествия, а вы решили, что можете сидеть тут передо мной и подшучивать.

Полицейский прекратил улыбаться.

— Это не шутка, глупая или нет. Мои подозрения основаны на фактах, и лучше бы вам, черт возьми, отнестись к своему положению серьезно. Понятно?

Она посмотрела поверх его плеча на женщину, которая подавала ей чай. Та отвела взгляд, словно говорила: «Не впутывайте меня сюда». Вне всякого сомнения, эта драма доставляла ей удовольствие.

— Вот, пожалуйста! — Сержант открыл предыдущую страницу в своем блокноте. — Я только что расспрашивал ребенка, находившегося во время происшествия неподалеку от вольера. Он мне сказал — цитирую его слова: «Леди толкнула того мужчину к крокодилам. Я видел, как она это сделала. Леди толкнула его».

С фермы крокодилов ее повезли в полицейский участок. Рядом с ней на заднем сиденье полицейской машины сидела женщина в форме, которая потом проводила ее в небольшой кабинет, где они какое-то время провели в полном молчании вдвоем. Спустя несколько минут появился сержант с еще одной женщиной, коей надлежало взять у нее отпечатки пальцев и принять заявление, если она пожелает таковое сделать.

Она была слишком потрясена, чтобы возражать. Пока полицейские занимались снятием отпечатков, ее рука была безвольной. Потом ей тщательно вытерли каждый палец влажной тканью и написали что-то на листе.

— У вас есть право на адвоката, — сообщил сержант. — Вот список адвокатов, можете вызвать кого-нибудь из них на свой выбор. Понимаете?

Он вручил ей лист бумаги, и она наугад ткнула пальцем. Одна из женщин-полицейских набрала номер, и она сказала несколько слов в переданную ей телефонную трубку Адвокат говорил доброжелательно и пообещал приехать в полицейский участок через час. Она положила трубку. Сержант пристально смотрел на нее.

— Зачем вы его толкнули? Знаете, лучше во всем признаться. Уверяю, вам сразу станет намного легче.

Позже, уже в другой комнате, когда они остались вдвоем, адвокат объяснил ей:

— Как я понимаю, трудность заключается в следующем. У них есть заявление восьмилетнего мальчика, который якобы видел, как вы толкнули того мужчину. И похоже, он категорически придерживается своих слов. Он даже утверждает, что видел, как мужчина ударил вас, а потом вы толкнули его.

От расстройства у нее участилось дыхание, она отрицательно покачала головой. Адвокат умолк, наблюдая за ней.

— Следует полагать, что все было совершенно иначе?

— Ну конечно же. Я уже рассказывала, как все произошло. За что мне было сталкивать его в вольер крокодила? Да я его почти не знала.

— Могу я спросить, какие у вас с ним были отношения? Он вам нравился?

— Нет. Нисколько. Он был… довольно надоедливым, извините, за такие слова. Я не собиралась с ним снова встречаться. Это было случайное свидание, я вам уже говорила.

Адвокат поджал губы.

— На вашем месте я бы не очень распространялся об антипатии к нему, — заметил он тихим голосом. — Это может быть неправильно истолковано присяжными.

Неподвижным взглядом она уставилась на него. Неужели он действительно думает, что кто-нибудь серьезно отнесется к абсурдному восприятию восьмилетнего ребенка и дело дойдет до суда?

— Разумеется, — продолжил адвокат, — заявление ребенка, по сути, ненадежно. Зачастую дети многое неправильно понимают, и я уже установил, что в тот момент ребенок находился достаточно далеко. Ваши попытки удержать Билла он мог легко принять за желание столкнуть его. Но есть одна загвоздка.

— Какая же?

— Обложка для паспорта. Ведь именно за ней он спустился в вольер. Однако ее нигде не могут найти. Уже вспороли брюхо крокодила, который утащил его, и составили перечень всего содержимого. Обложки в перечне не оказалось. Спустили воду в водоеме, но и там не нашли ее. Так где же она?

— Понятия не имею. Неужели это важно?

Адвокат вздохнул.

— Боюсь, да, ибо, если не найдут обложку для паспорта, в правдивость вашей истории никто не поверит. Вам это понятно?

Она смотрела в пол. Было не ясно, сомневается в ее невиновности адвокат или нет. Если он ей не верил, тогда она вряд ли сможет убедить в своей правоте кого-либо еще. Она представила себе присяжных заседателей, двенадцать солидных граждан Годсоуна, которые скептически смотрят на нее, когда она рассказывает об исчезнувшей обложке из крокодильей кожи. Она не забыла случай с динго. Тогда ей тоже не поверили.