Эти африканские «львы» (двоюродные братья азиатских «тигров», или «драконов») наглядно демонстрируют — пусть даже их развитие проходит не без сбоев, — что бедность нельзя считать чем-то вроде «закона природы». Медленно, очень медленно, некоторые страны Тропической и Южной Африки начинают использовать свои ресурсы более эффективно и предоставлять своим гражданам больше экономической свободы. Число демократических государств в Африке растет, а процесс урбанизации ломает традиционную систему трайбалистской лояльности, которая препятствовала установлению равенства всех граждан перед законом. Развитие конкуренции приводит к сокращению коррупции, поскольку правители уже не могут по собственному произволу выдавать или не выдавать разрешения и льготы. Другим мотивом для борьбы с коррупцией становится заинтересованность в иностранных капиталах: международные инвесторы стараются избегать стран, где процветает мздоимство. Государственный контроль над экономикой начинает понемногу смягчаться. Доля расходов на здравоохранение в госбюджетах африканских стран за 1990-е годы пусть ненамного, но увеличилась.

Африке еще предстоит пройти невероятно долгий путь, но, вопреки утверждениям некоторых скептиков, положение отнюдь не безнадежно. Многим африканским государствам, неудержимо катившимся в пропасть, удалось стабилизировать экономику, хоть и на крайне низком уровне развития. Чтобы продвинуться вперед, им понадобятся решительные демократические и либеральные реформы, а для осуществления этих реформ требуются лидеры, которым хватит смелости поставить интересы народа выше интересов друзей или бюрократии. С учетом тяжелейших стартовых условий XXI век вряд ли станет «веком Африки», но полностью исключать этого все же нельзя.

Взаимная выгода

После демонстраций протеста с участием десятков тысяч людей во время сессии Всемирной торговой организации в Сиэтле в 1999 году преимущества свободной торговли вновь были поставлены под сомнение в ходе публичных дискуссий. Раздаются призывы к экономической автаркии; развивающимся странам рекомендуют «защищаться» таможенными тарифами, пока их промышленность не укрепится; утверждают, что необходимо разработать «новые правила» международной торговли. Суть этих критических замечаний можно свести к лозунгу: «Нужна не свободная, а справедливая торговля». Но, на мой взгляд, свободная торговля по определению может быть только справедливой, поскольку она основана на добровольном сотрудничестве и обмене. Свобода торговли означает, что вы сами, а не государственные власти решаете, где покупать нужные вам товары, не переплачивая за них только потому, что при транспортировке этим товарам приходилось пересекать государственную границу. Тарифы — то есть пошлины, которыми облагается товар при пересечении границы, и квоты, ограничивающие количество конкретных изделий, ввозимых в страну, — представляют собой прямое ограничение свободы граждан самостоятельно принимать решения, связанные с собственным потреблением. Свобода от всех этих ограничений — то есть свободная торговля — дает всем нам право выбора и возможность повысить свой уровень жизни.

Может показаться странным, что люди, просто обмениваясь некими предметами, способствуют росту благосостояния во всем мире. Но каждый раз, отправляясь за покупками, вы убеждаетесь (пусть и на подсознательном уровне), насколько обмен обогащает всех. Вы платите доллар за пакет молока, потому что молоко вам нужнее, чем этот доллар. Владелец магазина продает его именно по этой цене, потому что от вас он получает доллар, а если молоко останется непроданным — не получит ничего. Условия сделки удовлетворяют обе стороны, иначе она бы просто не состоялась. После этой трансакции у вас обоих возникает ощущение, что вы произвели удачный обмен и сумели удовлетворить свои потребности.

Благодаря торговле человек, который лучше всего умеет делать велосипеды, занимается именно этим, тот, кто хорошо стрижет, — работает парикмахером, а тот, кто научился собирать телевизоры, поступает работать на завод электронного оборудования. Затем эти работники совершают акты обмена, чтобы получить то, что каждый из них хочет. Благодаря свободной торговле мы получаем возможность приобретать товары и услуги, которые никогда не смогли бы изготовить или оказать сами. Свободный выбор означает, что мы можем приобрести самые качественные и дешевые из имеющихся товаров. Он также дает нам доступ к товарам, которые мы не в состоянии произвести сами. В любом продмаге в Миннесоте можно купить бананы и ананасы, хотя в самом штате эти фрукты не выращиваются. Даже в самых северных странах свежие овощи продаются круглый год, а жители стран, не имеющих выхода к морю, лакомятся норвежской лососиной. Свободная торговля приводит к тому, что производством товаров и услуг занимаются те, у кого это лучше всего получается, а затем их продукция продается всем, кто хочет ее купить. Вот, собственно, и все.

Однако есть и другие — даже более убедительные — аргументы в пользу свободной торговли. Наверное, большинство людей понимает, что за счет торговли можно заработать деньги, если ты изготовляешь какой-то товар лучше, чем все остальные, но в основе критики свободной торговли зачастую лежит опасение, что некоторым странам удается всё делать лучше других. Наиболее передовые страны и предприятия, возможно, способны производить все товары эффективнее, чем их более слабые торговые партнеры. Но истина заключается в том, что вы получаете выгоду от торговли, даже если вы делаете что-то не так хорошо, как другие. Важно заниматься тем, что у вас сравнительно хорошо получается, и при этом не обязательно обладать в данной области непревзойденным мастерством.

Возьмем воображаемый пример торгового обмена между двумя людьми. Джулия — высококлассный специалист, выдающийся хирург, и при этом она прекрасно готовит. Второй человек — Джон — не обучен какой-либо профессии, да и готовит он хуже Джулии. Джон хотел бы заняться каким-то несложным ремеслом, которому он способен быстро выучиться, прямо на дому, а затем обменивать продукты своего труда на более сложные услуги — например, хирургическую и другую медицинскую помощь. Но зачем Джулии соглашаться на такой обмен, если она даже готовит лучше Джона? По той простой причине, что ей выгоднее сосредоточиться на деле, в котором ей вообще нет равных. Если как повар она, скажем, вдвое лучше Джона, то как хирург она превосходит его неизмеримо. Поэтому она заработает гораздо больше, если будет посвящать все свое время хирургическим операциям, а потом потратит часть денег на еду, купленную в готовом виде у кого-то еще. Не теряя времени на приготовление еды, Джулия получит гораздо больше денег, чем потратит на покупку готового обеда, а это значит, что у нее останется больше средств, чтобы приобретать другие нужные ей товары и услуги.

Те, кто выступает против свободной торговли из-за того, что она ведется «неравноправно», при «разных стартовых условиях», несомненно, порекомендуют Джону не вести с Джулией никаких дел. Но он тоже немало выигрывает от свободной торговли, поскольку в этих условиях может заниматься тем, что умеет лучше всего, и получать в обмен товары и услуги, которые ему необходимы, но которые сам произвести не может, — например, велосипеды или медицинскую помощь. Этот пример иллюстрирует феномен, который экономисты называют «сравнительным преимуществом». Джону незачем быть непревзойденным мастером в своей профессии. Ему достаточно владеть ею относительно хорошо — то есть уметь производить какой-то товар лучше, чем другие вещи, в которых он нуждается. Даже в таком случае Джону стоит заняться именно одним этим делом, а не пытаться самому изготовить все, что ему необходимо. То есть он сосредоточивается на той сфере, где имеет сравнительное преимущество.