— Люди приходят сюда из-за прекрасной кухни, — сказал Дэвид, когда Кэролайн закончила изучать меню.

— И из-за царящей здесь домашней атмосферы, — добавила она, огладывая оживленно болтавших людей за столиками. Среди них преобладали семейные пары, многие были с детьми.

— Да, несомненно, — подтвердил он и, подождав, пока официант нальет вина и поставит закуску, попросил: — Расскажи мне, пожалуйста, что тебе больше всего нравится в колледже.

И она стала рассказывать о своих друзьях-однокурсниках: большинство из них только что окончили школу. Самым старшим среди этих зеленых юнцов был один ныряльщик-глубоководник, вознамерившийся написать книгу о своих приключениях. Для этого ему необходимо было научиться хорошо и быстро печатать.

— Да, совсем забыла! У нас еще есть одна бабушка. Ей шестьдесят пять лет и у нее три внука. Она говорит, что ей надоело сидеть дома и печь пирожки. Ей хочется стать чьим-нибудь личным секретарем. Кстати, Дэвид, она вполне могла бы работать на тебя, — вдохновенно рассказывала Кэролайн. — Она считает, что возраст не помеха. И я с ней согласна.

Внезапно она умолкла, заметив, что Дэвид молчит. Наверное, она выглядит смешно со своим разглагольствованием про колледж и однокурсников. Видимо, ее рассказы про каких-то глупых юнцов и старух вызывают у него смертельную скуку. Конечно! Сам-то он привык общаться с важными шишками, а не всякой мелкотой…

— Извини, — смущенно пробормотала она, — тебе, должно быть, давно надоело слушать мои байки.

— Уверяю тебя, если бы это было так, я сумел бы показать тебе, что пора кончать разговор, — твердо возразил Дэвид, отхлебывая вина из бокала. — Не надо извиняться, Кэрри. Я ведь не Дерек. Мне по душе твоя компания.

— Правда? — Она стыдливо зарделась.

— Угу. — Он подцепил вилкой оливку.

— Ты сказал мне такое в первый раз… — Их взгляды встретились.

— Ты частенько выводила меня из себя, — признался он. — По мере того как ты подрастала, я стал считать тебя капризной и глуповатой…

— Потому что я отказывалась подчиняться твоей воле?

— Из-за этого тоже, — согласился Дэвид. — Хотя, мне кажется, я больше думал о твоем будущем. Прости, но я никак не мог понять, почему Александер и твоя мать потакают тебе в твоих фокусах.

— Для меня это означало свободу, — ответила Кэролайн, пожимая плечами. — Только спустя годы я поняла, что такая свобода была ненастоящей. — Она задумчиво вертела в руке рюмку. — Откровенно говоря, мама мною мало интересовалась, а Александер был уже пожилым и не мог себе ясно представить, что на самом деле нужно для подрастающей девчонки.

— Ладно, все это уже в прошлом, — философски заметил Дэвид. — А как сейчас? Тебе нравится твоя нынешняя жизнь?

— О да, — с готовностью согласилась она.

Кэролайн чувствовала себя счастливой как никогда в жизни. И это было связано не только с ее учебой, но и с тем, что в тот вечер Дэвид пригласил ее в ресторан.

Появился официант с заказом. Кэрри не отрываясь смотрела на Дэвида, в то время как официант расставлял тарелки.

— Сложно объяснить в двух словах, как у меня идут дела в колледже, — задумчиво произнесла она. — Я чувствую себя, скажем… на своем месте. Это со мной впервые. Ты представить себе не можешь, как это здорово!

— Думаю, что, пожалуй, смогу, — бесстрастно возразил он. — Это почти то же самое, что выйти из тюрьмы.

Кэролайн поднесла бокал к губам, пристально гладя на своего собеседника. Когда он начал понимать ее? Только сейчас или уже давно?

За ужином она съела намного больше, чем собиралась, и даже заказала сладкое, хотя перед поездкой в ресторан клялась себе, что откажется от такого соблазна. Дэвид от души расхохотался, когда перед ней поставили шоколадный десерт. Глядя на блюдо, Кэролайн страдальчески застонала.

— Пожалуй, я смогу облегчить твои муки, — улыбаясь, произнес он. — Но только при условии, если ты согласишься меня покормить.

Затаив дыхание, Кэролайн стала кормить его с ложечки десертом. Ее сердце бешено заколотилось, когда Дэвид смачно облизал губы. Уж не нарочно ли он сделал это? Вряд ли, подумала она, ведь он ухитрялся даже сморкаться так, что эта весьма некрасивая процедура выглядела очень сексуально. Она почувствовала, как под плотным бархатом платья ее соски вдруг предательски напряглись и заострились, а по телу стало разливаться приятное, щекочущее тепло.

— Еще? — сдавленным голосом спросила она.

— Н-да, пожалуй.

И Кэролайн ложку за ложкой скормила ему весь десерт. Ничего более эротичного ей еще делать не приходилось. Ладони стали влажными от возбуждения, а руки, державшие ложку, тряслись. Когда официант унес посуду, она не знала, что ей делать, радоваться или печалиться. Она не осмеливалась смотреть на Дэвида: а вдруг он понял, что может сделать с ней все, чего захочет? Кэролайн попросила разрешения выйти в туалетную комнату. Там она дрожащими руками кое-как распутала узел на макушке и с силой тряхнула головой. На ее плечи и спину упал целый водопад пышных золотистых волос.

Вернувшись к столику, Кэролайн увидела, что уже подали кофе, а Дэвид пристально, как-то странно прищурившись, смотрит на нее. Она молча села.

— Ты распустила волосы, — спокойно, даже равнодушно произнес он.

— Да.

— Почему?

Не могла же она ответить ему, что сделала это почти безотчетно, испытывая нервный трепет, внутреннее беспокойство из-за охватившего ее неукротимого желания! От смущения на лице Кэролайн вспыхнули красные пятна.

— У меня голова заболела: уж слишком сильно я стянула волосы, — солгала она. Ей хотелось поцеловать Дэвида. — Может, поедем домой? Мне завтра рано вставать.

Даже если Дэвид и догадался, что ее усталость была притворной, он и бровью не повел.

— Конечно, — невозмутимо откликнулся он, и попросил официанта принести счет.

Кэролайн была рада оказаться на свежем воздухе. Дождь уже кончился, сильный ветер разогнал облака и расчистил небо.

Весь обратный путь они проделали, не обменявшись ни единым словом. Когда Дэвид закрывал входную дверь, Кэролайн наконец осмелилась задать ему вопрос, не дававший ей покоя весь вечер.

— Дэви!

— Что? — Он взглянул на нее.

— Можно я спрошу тебя кое о чем?

— Спрашивай, — после минутного раздумья ответил он. — Хотя, если ты хочешь говорить о чем-то серьезном, нам лучше будет подняться наверх в гостиную. Согласна?

— Да.

Но, пока Кэролайн добиралась до гостиной, храбрость совсем покинула ее. Она уселась на диван. Напротив нее в расслабленной позе сидел Дэвид. Он был уже без пиджака, верхние пуговицы рубашки расстегнуты. Весь его вид говорил о том, что он отдыхает. Она старалась не смотреть на него, делая вид, будто разглядывает узор ковра на полу. Как только ему удается так великолепно выглядеть при всех обстоятельствах? Шелковая рубашка подчеркивала его широкие плечи и мощную грудь… А догадывается ли Дэвид, как нестерпимо ей хочется прижаться к его мускулистому телу и вновь растаять от страстного поцелуя?