class="p1">Тэнгу предостерегающе глянул на Надзукихико и догадался, что партнеру в голову пришла та же мысль. Старейшина ятагарасу ответил все так же осторожно, но прятаться за словами перестал.

– От моего решения зависит судьба моего племени. Если, принеся девушку в жертву, я спасу моих людей, то мне придется смириться с ее гибелью, как бы жестоко это ни звучало.

– Значит, ты должен без разговоров спасти ее. Ее жертва не спасет твое племя, – беспощадно отрезал мальчик, и Надзукихико нахмурился.

– О чем ты говоришь?

– Если сейчас откажешься от девушки, вы превратитесь в таких же чудовищ.

Тэнгу и ятагарасу промолчали, и мальчик с досадой взглянул на них:

– Сами подумайте. Сейчас Ямагами не стыдится пожирать людей, и жители деревни считают его чудовищем. Если вы, нелюди, позволяете ему убивать, то и сами ничем не лучше. А чем кончают людоеды во все времена и во всех землях, понятно каждому. Вы ведь не хотите, чтобы вас тоже истребили?

Под холодным взглядом мальчика Дзюнтэн сглотнул.

– Так чего же ты от нас требуешь?

– А вы не поняли? Помогите Сихо очнуться. Помогите ей вернуть себя – человека. После этого пусть она сама попросит о помощи, – резко сказал мальчик. – Ей достаточно сказать одно слово: «Помоги». Остальное я возьму на себя.

– Что именно?

– Я убью Ямагами и обезьян.

В комнате словно похолодало и воздух зазвенел от напряжения.

– Тогда она будет спасена, вы же продлите свое существование, – торжественно заявил он.

Дзюнтэн и Надзукихико молчали, вдалеке вдруг залаяла собака. Бросив взгляд в окно, мальчик степенно проговорил:

– Началось. Времени почти не осталось. Шевелитесь.

В мгновение ока он исчез.

В комнате остались лишь изумленные Надзукихико и Дзюнтэн.

– Что это было? – Тэнгу выглядел так, будто очнулся от сна наяву.

Однако Надзукихико кое-что вспомнил.

– Мне Сихо рассказала одну вещь…

Удивляясь тому, что обезьяны обходят стороной собаку, которую привела с собой Сихо, он спросил у девушки, откуда взялся щенок. Та ответила, что песика ей подарил один мальчик. Этот мальчик, по ее словам, запрещал ей возвращаться на священную землю, когда она собиралась бежать из дома тэнгу. Но, увидев, что она не собирается его слушать, отдал ей собаку со словами: «Хотя бы щенка возьми».

– Видимо, это он и есть.

Мальчик явно не был обычным человеком.

– Раз он обладает силами, недоступными большим тэнгу, значит, это либо божество, либо еще какая-то подобная сущность. Но кто же он такой?

Дзюнтэн вдруг захлопал глазами.

– Так вот оно что! Божество с собакой, которое появляется в деревне, где приносят жертвы.

– Ты что-то знаешь?

– Слушай, Надзукихико! – продолжил тэнгу. – Возможно, нам лучше поступить так, как он говорит.

– Что?!

– Это ведь на самом деле…

Не успел он закончить, как в дверь позвонили. Оба одновременно взглянули на экран домофона, и тэнгу вскочил с дивана. Он молча пошел в прихожую и, убедившись, что Надзукихико спрятался за книжным шкафом, спокойно открыл дверь.

– Здравствуйте. Чем могу помочь?

– Прошу прощения за внезапный визит. Вы не встречали эту девочку?

Выглянув из-за шкафа, Надзукихико увидел, что гостья протягивает хозяину фотографию. Со снимка на них с улыбкой смотрела Сихо в школьной форме.

Фотографию принесла пожилая женщина с тугим узлом седых волос на голове. Аристократическое лицо смотрело строго. Прямая спина, тонкий кардиган, удобные свободные брюки, но если бы женщина надела кимоно, то выглядела бы как преподаватель чайной церемонии или икебаны.

– Это моя внучка. На майские праздники она приезжала сюда, а потом пропала.

– Какой ужас…

– Вы ее не встречали? – снова спросила женщина у растерянного Дзюнтэна и вдруг заговорила резче: – Ты ятагарасу или тэнгу?

Надзукихико хорошо слышал их беседу из комнаты и удивился.

– О чем вы говорите? – округлил глаза хозяин дома, но бабушка Сихо не отступала.

– Я встретила у деревни светловолосого мальчика, он посоветовал мне наведаться сюда. Сказал, что здесь есть ятагарасу и тэнгу, они не люди, но наверняка мне помогут.

Опять он.

Бабушка не отрывала упрямый взгляд от тэнгу. Как эти глаза напоминают Сихо!

– Мне все равно, люди вы или нет. Знаете что-нибудь про мою внучку?

Дзюнтэн на мгновение замолчал, а потом оглянулся:

– Надзукихико. Тебе тоже лучше поучаствовать.

Тот чуть поколебался, но вышел из-за шкафа. Тэнгу отступил от двери, пропуская женщину внутрь.

– Прошу вас.

* * *

Сихо жива. Когда Хисано услышала об этом, ей показалось, что впервые за долгое время она смогла нормально вздохнуть.

– Правда? Значит, с ней все в порядке?

– Она прекрасно себя чувствует, – сказал молодой человек, который назвался Надзукихико, один из ее новых знакомых.

– А вы, госпожа Хисано, не удивляетесь тому, что она оказалась в священных землях? – спросил второй, Танимура, хозяин хижины.

Чувствуя, что силы покидают ее, женщина кивнула:

– Я знала, что на горе живет что-то нечеловеческой природы, и предполагала, что внучка оказалась в безвыходной ситуации. Беспокоилась лишь, все ли с ней в порядке… Но раз она жива, то дальше справится.

Танимура с интересом подался вперед:

– Вы так говорите… Значит ли это, что церемония уже существовала в том же виде, когда вы сами жили в деревне?

– Конечно. Поэтому я и ушла из деревни вместе с дочерью. Это было тридцать семь лет назад.

В девятнадцать лет Хисано вышла замуж и переехала в это поселение, но о церемонии ничего не знала. Впервые она почувствовала что-то странное, когда родила старшего сына, Сюити: ее муж заявил, что непременно хочет дочку. Тогда она просто удивилась: «Надо же, как он ждет девочку», но через некоторое время после рождения дочери увидела, что в дверь соседнего дома воткнули красную стрелу с белыми перьями.

Каждый год в мае внутри храма на озере Рюганума проводили церемонию поднесения жертв Ямагами, но в тот год в сундуке перед храмом оставили соседскую девочку. На следующий день она исчезла вместе с лепешками, оставленными на алтаре. Хисано, считавшая церемонию обычным деревенским праздником, испугалась.

– Я стала расспрашивать, а муж ответил: «Мы следующие». В деревне не было специальных жрецов, поэтому каждая семья по очереди бралась организовать праздник. Только тогда я поняла: муж знал, что очередь вот-вот дойдет и до его семьи, поэтому и хотел, чтобы родилась дочь. Он утверждал, будто это почетная обязанность и все делается ради деревни. «Теперь мы готовы к церемонии, когда бы ее ни провели», – говорил он, гладя Юмико по голове. Я не могла поверить услышанному.

Если в жертву приносили хорошую посвященную, деревня на некоторое время оказывалась в безопасности. Но если божество оставалось недовольным, оно сразу требовало новую девушку, а на деревню обрушивались