Удовлетворенная своим образом и тем, что в таком виде она ни практически, ни теоретически никому не может быть интересна, Сарра явилась в университет.

Как Сарра теперь напоминает ему Ребекку, ту девочку в круглых очках, сером балахонистом пальто с пелериной, по краям отделанной темно-серым каракулем, и задумчивым сосредоточенным взглядом. Добрая улыбка легла на уставшее лицо Моисея. Опять вспомнились знакомые улочки еврейских кварталов Бобруйска, только теперь уже заснеженные, с узкой протоптанной тропинкой сквозь сугробы. По ней, подхватив полы пальто, каждый день в одно и то же время пробиралась Рива, мужественно, с завидным упорством преодолевая это сложное расстояние, чтобы обязательно выбраться на проезжую часть, а там благополучно продолжить свой маршрут. Позади за ней волочилась огромная синяя сумка для нот на длинных, сплетенных косичкой ручках, в центре которой был изображен огромный скрипичный ключ. Сумка всегда до отказа была набита нотными тетрадками, книгами, и, судя по всему, являлась тяжелой ношей в полном смысле этого слова. Но с каким трепетом она приподнимала эту ношу, чтобы благополучно перетащить через очередной сугроб. Было понятно, как дорого ей все, что находилось в ней и было связано с музыкой — и эти нотные тетрадки, и этот путь туда, где, наверняка, уже звучали дорогие сердцу мелодии, создавались только ей ведомые звуки.

Время бежало неумолимо быстро. В студенческой среде Сарра заняла место, соответствующее ее внешности и образу, — странной особы, правильной отличницы, которую ничего кроме знаний не интересует. С ней охотно дружили все. Девчонки потому, что она никому не могла составить конкуренцию в любовных делах. Ребята — потому, что с ней можно было нормально общаться, не опасаясь за последствия оказаться втянутым в очередную любовную интрижку. Да и была она не такая, как все. С ней можно было поболтать на разные темы, даже раскрыть душу и рассказать о сердечных неудачах. Многих устраивало и то, что Сарра жила одна, хоть и пользовалась общим коридором. Сокурсники это тоже относили на счет ее странности, вовсе не допуская мысли о заботе состоятельных и влиятельных родственников. Поэтому к ней всегда можно было забежать, поплакаться или же поделиться радостью, а потом вернуться обратно в свой мир, сняв тяжесть проблем с души.

Сегодня Сарра никак не могла сосредоточиться. Сначала постоянно забегала Рита, импульсивная красавица, яркая блондинка, всегда эффектно и дорого одетая. Положение своей семьи она эксплуатировала по полной. Сарра уже забыла счет ее любовным похождениям и поклонникам. И какие только тайны не хранили стены этой комнаты по поводу ее интриг! Потом несколько раз заходил Рикки, справлялся о Рите, которая, назначив свидание, благополучно отбыла в другую сторону и с другим парнем. Теперь он сидел перед Саррой и изливал душу. Хотя и поджимали свои проблемы, но и отослать Рикки ей было неудобно. Где-то в потаенных своих мыслях она наталкивалась на эмоцию, не дающую покоя. Присутствие Рикки ей было не безразлично. Вначале нравилось с ним просто общаться, потом — наблюдать за ним, получать удовольствие, глядя на его правильные черты лица, высокий лоб, цвета холодной стали вьющиеся волосы и ярко-синие глаза. «Как можно играть на чувствах такого парня? Как это несправедливо!» — думала Сарра и жалость к его состоянию заставляла вновь и вновь выслушивать его душевные излияния. Со временем круг тем для общения значительно расширился и оно стало просто интересным. А так как Рита частенько меняла свои планы в делах сердечных, этого общения становилось все больше и больше.

Вся студенческая среда бурлила и кипела, жила рождественскими приготовлениями. Намечалась грандиозная вечеринка с участием известных рокеров, фейерверками, обильным застольем и, конечно же, фривольными забавами. Сарра уже который раз ловила себя на мысли, что ей все это абсолютно не интересно и даже безразлично. Очень хотелось уединения, хотелось побыть одной. Но больше всего хотелось в родной Олней, в дом-крепость, где, наверняка, порадовались бы тем переменам, которые произошли с ней, и где своим присутствием она могла бы скрасить тяжелые дни и мысли любимых деда и бабки. Поэтому всякое появление сокурсников вызывало внутреннее раздражение. Рита демонстрировала уже который наряд, и в каждом была все краше и краше. Облачаясь в новые одежды, она взывала к каким-то неведомым силам, чтобы они ей подсказали, какому из поклонников отдать предпочтение. Окончательный вердикт должна вынести Сарра. Но и ее мнение было простой условностью. Выслушав аргументы мудрой сокурсницы о том, что самый приличный из ее окружения — это Рикки, подающий надежды архитектор, который красив, умен и несмотря на молодость уже имеет имя и приличную репутацию, Рита соглашалась со всеми доводами, но поступала наоборот. Последнее время она предпочитала общество Тэдди, модного рок-музыканта, известного тусовщика, напористого громилы с неуемной энергией. Сарре даже не следовало напрягаться, чтобы понять, — излияния Рикки на ближайший вечер ей обеспечены. Этого вовсе не хотелось и не потому, что его общество было неинтересным для нее. Втайне она мечтала, чтобы все те чувства, которые он испытывал к Рите, были обращены к ней. Сарре нравилось, что он может чувствовать и понимать собеседника, может быть участлив, способен сопереживать.

За окном то и дело ночное пространство озарялось разноцветьем праздничных фейерверков. В переливах падающих огней отражалось то лицо Сарры, то горящие глаза Рикки. На мгновение они заливали светом уютную комнату, нарушая ту атмосферу, которая складывается между людьми в момент их душевной близости.

Рикки держал в своих ладонях руки Сары и не спешил выпускать. Нежные, холеные, с красивым узорчатым маникюром, они могли принадлежать очень изысканной, с хорошим вкусом девушке. Это так не вязалось с ее странным видом, необычной одеждой на грани безвкусицы, а скорее нелепицы, что хотелось сбросить ее, заглянуть, что же на самом деле скрывают они, и увидеть Сарру такой, какая она есть. Желание усиливалось еще и от того, что все ее мысли, логика, несомненный интеллект, а самое главное, умение почувствовать душу, увидеть в ней то, что неведомо даже самому себе, явно не вязалось с ее образом дурнушки. Рикки, пожалуй, впервые задумался над тем, что это вовсе не естественное состояние Сарры, а какой-то придуманный, созданный в непонятных целях образ. Но зачем? Все это было так странно и не понятно. Рикки еще больше начал теряться в догадках, когда предложил Сарре поменять стиль одежды, прическу, стать такой, как все, на что она ответила категорическим отказом.

Это и вовсе повергло его в полное смятение. Но больше всего в последнее время Рикки беспокоило его состояние. Их частые встречи с Саррой то по причине отсутствия Риты, или же излияния души по поводу полного ее невнимания вдруг обернулись тем, что он больше начал думать о Сарре, даже строить какие-то планы. Ему хотелось быть с ней рядом. Даже простая болтовня ни о чем нравилась и доставляла удовольствие. Его влекло к ней. Пожалуй, она была первой и единственной, с кем ему хотелось быть откровенным. И главное, она была первой, кто его понимал и кому он доверился.

Нужно было уходить, но делать этого совсем не хотелось, но и оставаться тоже не было ни повода, ни причины. За всей доброжелательностью и внешней отрешенностью Сарры он чувствовал, что и в ее душе рождаются какие-то чувства, а возможно и желания. Но переступить грань этих хороших отношений он не мог. Слишком велико было непонимания того, что происходит. Над ним постоянно довлела и неприступность Сарры. А этот странный образ сдерживал еще больше. Ну что скажут о нем? У него столько поклонниц, такой выбор! И тут такое странное увлечение? Вот если бы Рита с ее роскошной красотой была бы не столь легкомысленна, а добра и участлива как Сарра!