всё делаю плохо, мне без конца ставят в пример жён старших братьев Драва — лишь потому, что они живут своими домами и не мельтешат днями напролёт перед его матерью. Драв при матери отмалчивается, а наедине уговаривает меня потерпеть… ну и мамуля его дражайшая всяко лучше готовит, уж это-то я должна признать, не правда ли? Я раздулась как шар, мне тяжело летать, а тут ты и… и этот твой…

Огорошенная горьким, злым монологом сестры, я отпустила её руку. Лита, обиженно шмыгнув носом, ушла.

— Всё в порядке? — тихо осведомился приблизившийся Алессандро.

— Нет, не в порядке, — ответила я предельно честно. — И я была бы очень, очень благодарна, если бы ты сказал, что заберёшь этот ваш дурацкий кристалл вот прямо сейчас и уже завтра я смогу вернуться в Алансонию, к своей привычной жизни и незаконному укопу мандрагоры, подальше от личных драм моей семьи.

— Ещё день или два, — заверил Алессандро. — Сколько длится праздник?

— Пять дней, считая день открытия.

— Два дня уже прошло, осталось всего три. В любом случае желательно покинуть Скарро до массового отлёта твоих сородичей.

Надеюсь, так и будет.

* * *

Утро было… не раннее, что хорошо.

И проснулась я сама, а не потому, что кто-то над душой стоит и разбудить пытается не самыми приятными методами.

И во всём доме тишина, что неудивительно — кроме нас, все вернулись поздно.

Только вот по пробуждению обнаружила я себя не на своей половине, поближе к краю, а посередине, почти что уткнувшейся носом в обнажённую грудь Алессандро. Сам жнец преспокойно спал рядышком, лицом ко мне, и добро бы только спал. Одна рука его нашлась под покрывалом, на моей талии, и возлежала она на изгибе моего тела так, словно именно там ей и следует быть.

Накануне мы тихо-мирно вернулись домой и чинно легли спать каждый со своего края. Я не настаивала, чтобы Алессандро всенепременно укладывался на пол или на лавку и даже заикаться не смел о ночёвке на одной со мной горизонтальной поверхности. Кровать была достаточно широкой, мы вполне могли спать на ней, не мешая друг другу, а своё отношение к интиму жнец ясно обозначил ещё в Алансонии. Многострадальный тюк не в счёт. Поэтому возможные приставания со стороны Алессандро меня не беспокоили. Да и сейчас… просто неудачно перевернулись и не отодвинулись, ещё и руки во сне протянули куда не надо. Бывает.

Я собиралась отодвинуться. Честное слово! Но Алессандро, похоже, действительно спал, и я не удержалась, воспользовалась возможностью посмотреть на него поближе. Всё же когда люди спят, они более расслаблены, уязвимы и не прячутся за масками, неизменными в часы бодрствования. Сама не знаю, что в точности я намеревалась углядеть в безмятежном лице, однако лежала себе тихо и смотрела, смотрела… пока по губам не скользнула тень улыбки, а рука на талии не сжалась, притягивая меня ближе к мужскому телу. Я дёрнулась, и Алессандро открыл глаза. Несколько секунд смотрел на меня со странным выражением, смесь растерянности и удивления с щепоткой досады, и мне вдруг подумалось, что видел человек хороший, приятный сон, проснулся, а тут я и прочая суровая реальность во всей своей неприглядной красе. Поневоле разочаруешься. Жнец убрал руку, перевернулся с бока на спину. Я поскорее отодвинулась на самый край, рискуя вовсе свалиться с кровати.

— Мы просто спали… в таком положении, — заверила поспешно.

— Я понял, — Алессандро потёр глаза и переносицу, откинул покрывало и встал. Прислушался к тишине в доме, выглянул в окно.

Спал жнец в штанах.

Я — в хлопковой пижаме без намёка на эротичность.

В общем, всё скромно и исключительно пристойно.

Только я почему-то всё равно смутилась.

А жнец нет.

— Сегодня снова пойдём к арене, — проинформировал, копаясь в своей сумке в поисках свежей рубашки.

— Хорошо, — я украдкой рассматривала худощавое тело, отмечая бледную, совершенно незагорелую кожу, короткую линию шрама на спине, немного ниже левой лопатки, чёрный шнурок с металлической округлой пластиной на шее. На пластине что-то выбито, но с такого ракурса не удавалось разглядеть, что именно.

— Затем к городским воротам.

— А туда-то зачем?

— Надо разобраться, что представляет собой защита Скарро.

— И ты надеешься расплести защиту предков за один визит к воротам?

Вытащив рубашку, Алессандро выпрямился, обернулся к кровати, и я торопливо отвела взгляд. Даже не знаю, что привлекало внимание сильнее — загадочная висюлька или происхождение шрама. Разве жнецы не должны быть неуязвимыми? И кто может напасть на слугу Смерти? Или шрам получен при жизни?

— Нет. Но стоит посмотреть поближе и оценить. И если ты не возражаешь, то неплохо было бы поспешить, пока твоя семья не проснулась.

Я не возражала.

Быстро собравшись, мы покинули сонное царство. Прошли вниз по улице до перекрёстка, куда ближайшие дома выходили углами, и оттого место это не особо хорошо просматривалось из окон. Самое то для появления из ниоткуда и исчезновения в никуда.

Подобно большинству нынешних своих обитателей, Скарро был столь же тихим, сонным и вялым. На улицах ни души, небо чистое — охрана дежурила только при важных объектах вроде арены, над прочими частями города стража появлялась нечасто. Мы добрались до перекрёстка, привычно осмотрелись, убеждаясь в отсутствии случайных свидетелей, и я уже протянула было руку Алессандро, как вдруг он нахмурился и огляделся повторно.

— Что… — начала я и умолкла.

Воздух вокруг нас пришёл в движение, зарябил маревом, задрожал, ломая очертания зданий. Алессандро резко повернулся на месте, а в следующую секунду жнеца словно схватила за шкирку невидимая рука и отшвырнула далеко за пределы трепещущего воздушного круга.

— Алессандро! — я рванулась следом, но воздух передо мной уплотнился сильнее и обратился высокой человеческой фигурой.

Я отступила, фигура же дрогнула раз-другой, будто встряхиваясь, и окончательно превратилась в незнакомого мужчину. Рябь рассеялась, незнакомец отвесил низкий старомодный поклон.

— Я ослеплён вашим светом, моя сияющая звезда, я покорён им, и я навечно пал у ваших ног, — пафосно выдал странный тип и спросил неожиданно участливым тоном: — Но позвольте узнать, моя звезда, что делает бриллиант столь чистой, совершенной огранки в обществе этого убогого мертвяка?

Глава 8

Невесть откуда взявшийся типчик и впрямь был высок, заметно выше Алессандро, и не старше на вид. Короткие тёмно-каштановые волосы художественно растрёпаны, в голубых глазах