Родион согласился, закипела работа. Им предстояло горы свернуть, чтобы за три с половиной года превратить бывшего журналиста и ведущего радиопередачи в весомую политическую фигуру, способную побороться с Добрышевским за должность мэра.

Трудно судить, что у них получилось. Родиону удалось приобрести некоторую известность. Кто-то припомнил «Насущные проблемы», кто-то регулярно читал оппозиционную газету «Горечанск сегодня», в которой Кошмарикову предложили кресло главного редактора. Кто-то обращался к Родиону за помощью и получил ее, а кто-то подхихикивал, завидев на плакате его фамилию. Большинство жителей было политически аморфно и не имело о Родионе ни малейшего представления.

Изменить ситуацию в корне могла бы сенсация, разоблачение грязных делишек Добрышевского. Но для эффектного разоблачения нужны доказательства, а мэр, несмотря на феноменальную алчность, отличался осмотрительностью и следов не оставлял. Кому хочется сидеть в тюрьме? Деньги, связи и обаяние помогали Добрышевскому всегда выходить сухим из воды. Родион окрестил его про себя шоуменом, который с точностью до секунды знает, когда улыбнуться, а когда пустить слезу, чтобы угодить публике.

Но время шло, день выборов уже замаячил на горизонте. По городу были развешаны плакаты с фотографиями Кошмарикова и слоганом «Смотри не на имя, а на дело». Граждане ежедневно вынимали из почтовых ящиков агитационные листовки, на первом этаже гостиницы «Озерная» был устроен избирательный штаб.

И Оля Коврижко, недавно ставшая помощницей Кошмарикова, решила по мере сил поспособствовать его победе.

— Итак, друзья мои, герой наш не особенно удачлив, но чист душой. Что скажете? — Этими словами Антонио закончил свое повествование. — Поможем?

— Можно попробовать, — кивнула Галина.

Вера Оли в ее могущество вдохновило госпожу Кристиану на подвиги.

— И как ты собираешься искать компромат на Добрышевского? — ядовито спросил Денис.

Рвение жены вызвало у него вполне понятную ревность и отбило желание помогать Кошмарикову.

— Придумаем что-нибудь, — упорствовала Галя. — Это будет очень интересно.

— Хочешь поиграть в шпионов?

— Почему бы и нет?

— А вы что скажете? — Денис повернулся к Маринке и Антонио.

Антонио был, как всегда, согласен с Галиной.

— Я тоже за, — сказала Маринка. — В конце концов, если Добрышевский действительно так ужасен, как говорит Оля, разоблачить его — в некотором роде наш гражданский долг.

— Точно, — расхохотался Антонио. — Вот она, истина в устах младенца. Устроим Добрышевскому «Уотергейт» по-горечански.

— И как ты собираешься его устраивать? — надул губы Денис.

— Есть у меня пара идеек, но нужно все как следует обдумать. — Глаза Антонио лукаво блеснули. — Слушайте…

Ровно в девять утра 15 мая фойе Белого дома наводнили молодые люди с одинаковыми папками в руках. Лица их горели неподдельным энтузиазмом, а счастливые улыбки указывали на то, что собрались они здесь по собственному желанию. Охранники у входа кидали в их сторону заинтересованные взгляды, потому что в группе преобладали девушки, некоторые из них были очень даже ничего. Но пофлиртовать и завязать приятное знакомство не получилось. На первый этаж спустилась Елена Новикова, бессменная помощница Владимира Добрышевского, и стала проводить перекличку по списку. Десять девушек и пятеро юношей получили из ее рук беджики с именем и названием вуза.

Объяснялось все просто. Накануне выборов Добрышевского осенила очередная идея в области пиара. Он решил, что немного внимания к молодежи не повредит, и пригласил на недельную практику в Белый дом лучших старшекурсников города, выбравших специальность «государственное управление». Оба горечанских вуза представили достойных кандидатов, и Елене Новиковой предстояло взять их на неделю под свое крыло.

Нельзя сказать, чтобы она пришла в восторг от задания. Характером Лена обладала склочным, требовательным и мало пригодным для работы с молодежью. Она предвидела неделю, полную бессмысленных вопросов и работы, которую все равно потом придется переделывать, и мечтала о том, чтобы время практики поскорее закончилось.

Через десять минут после того, как Елена увела студентов наверх, в фойе влетела опоздавшая. Ее длинные светлые волосы растрепались от быстрого бега, лицо полыхало румянцем. Бедняжка так спешила, что поскользнулась на гладких плитах пола и чуть не растянулась в полный рост, к великому удовольствию обоих охранников. Хорошенькие девушки нечасто баловали их акробатическими трюками.

— Здравствуйте, я на практику, — пролепетала блондиночка, поправляя юбку. — Нам сказали прийти сюда к девяти…

Голос девушки становился все тише.

— Сейчас десять минут десятого, — сообщил один из охранников с притворной строгостью. — Все ваши уже наверху.

Девушка охнула, прижав ладонь к розовым блестящим губкам.

— Что же мне делать?

— Догоняйте! — Он махнул рукой в сторону лифта. — Поднимайтесь на пятый этаж, там спросите Елену Новикову, она вам все покажет.

Девушка торопливо поблагодарила и побежала к лифту, не сомневаясь, что охранники жадно таращатся на ее ноги. Костюм с короткой обтягивающей юбкой она надела специально для них.

Первое препятствие было благополучно пройдено.

На пятом этаже ее ожидало испытание посложнее. Перед Еленой Валерьевной Новиковой оробел бы и сам Геракл, не побоявшийся вывести из царства Аида трехглавого пса Цербера. Десять минут общения со студентами, которых Елена только что отправила на личную встречу с мэром, отнюдь не добавили ей человеколюбия. Она жаждала встретить кого-нибудь, на ком можно было безнаказанно сорвать злость.

Перепуганная девушка в строгом темно-сером костюме была послана ей Небом в ответ на горячие мольбы.

— Здравствуйте, я студентка, на практику, — начала блондинка и осеклась, заглянув в колючие Еленины глаза.

Новикова демонстративно сложила руки на плоской груди и процедила:

— Вы знаете, на сколько была назначена встреча?

— Н-на девять.

— А сколько времени сейчас?

— Понимаете, автобус сломался, мне пришлось ехать на другом…

Тонкие выщипанные брови Елены сошлись на переносице.

— Меня это мало интересует. Ваши сокурсники в данный момент на приеме у Владимира Григорьевича. Или вы думаете, что ради вас мэр будет прерывать свою речь?

— Я бы могла тихонечко войти. Меня бы никто не заметил…

На губах Новиковой зазмеилась ехидная усмешечка.

— Я бы могла присоединиться к группе позднее, когда они выйдут из кабинета мэра, — продолжала девушка дрожащим голоском. — Пожалуйста, помогите мне. Я постараюсь больше не опаздывать.