В дверь постучали. И только затем дверь немногоприоткрылась, и вошла невысокая женщина. Ей было лет под тридцать. Собранныеволосы, внимательный взгляд, красивая оправа для очков, деловой костюмфисташкового цвета. Она подошла к столу.

– Меня просили подняться в конференц-зал для беседы с вами,– сообщила женщина. – Здравствуйте, я Светлана Дербенева.

Он пожал ей руку и указал на стул рядом с собой. От женщиныисходил легкий аромат парфюма. Она села на стул, спокойно глядя ему в глаза.

– Меня обычно называют Дронго, – представился ей привычнойфразой.

– Я знаю, – кивнула она.

– Откуда?

– Когда обсуждали вопрос, кого пригласить в качествеэксперта, вызывали и меня. Спрашивали, какую сумму мы можем перевести на вашсчет. Вы достаточно дорогой эксперт.

– Вы указали меньшую сумму? – улыбнулся Дронго.

– Вы действительно хотите это знать?

– Во всяком случае мне было бы интересно…

– В два раза меньшую, чем та, которую вам заплатили. Ясчитала, что такой гонорар слишком велик для эксперта по вопросам безопасности.Так вас представили. Сейчас понимаю, что, возможно, ошибалась…

– Это вы говорите потому, что беседуете сейчас со мной?

– Нет. Это я говорю после убийства Кима Сипакова.

– Откуда вы знаете о его убийстве?

– У нас все об этом знают. – У неё были красивые глазавасилькового цвета. Очки придавали лицу некую одухотворенность. – И кроме того,сегодня в нескольких газетах сообщили о смерти известного ученого Сипакова.Выразили соболезнование его семье.

– Вы его знали лично?

– Нет, никогда с ним не встречалась. Но два раза переводиладеньги в различные охранные агентства на обеспечение его охраны, как былосказано в договорах.

– И вас не удивило, что Ледков платит за охрану какого-тоученого?

– Не удивило. Эмиль Борисович сказал мне, что Сипаков – другдетства нашего патрона. И он хочет обеспечить охрану своего друга. По-моему,это даже благородно.

– А ваш шеф не совершает благородных поступков?

Она улыбнулась.

– Это тоже входит в круг ваших интересов? – поинтересоваласьона. – Или вы спрашиваете ради любопытства?

– Я спрашиваю ради любопытства.

– Да, он иногда совершает поступки, не совсем укладывающиесяв этику современного бизнесмена. Переводит деньги в детские дома, помогалвдовам двух погибших лесорубов. Он не самый плохой капиталист, если вы этоимеете в виду.

– Бывают хорошие?

– Относительно хорошие, – немного подумав, ответила она.

– Я слышал, что в вашего шефа дважды стреляли.

– Меня тогда не было в этой компании. Я тоже об этомслышала. Но это было десять или двенадцать лет назад. Тогда вообще многостреляли. В то время я училась в школе, в Петрозаводске. Поэтому мне труднокомментировать эти события.

– Потом переехали в Москву?

– Поступила в институт. Закончила. Вышла замуж. Естьшестилетняя дочь. Муж – специалист по ядерной физике. Вы задаете свои вопросы скакой-то определенной целью или просто хотите больше обо мне узнать? Может, этообычный тест для сотрудников?

Ему нравилась её независимость. И умение держаться свободно.

– Не совсем обычный, – признался он. – Извините, если язадам вам личный вопрос. У вас есть друг?

– Подразумевается, есть ли у меня любовник? – прямо спросилаДербенева. – Нет. Я считаю такую жизнь глупой и аморальной. Если бы я разлюбиласвоего мужа, то сразу бы от него ушла. Вы пригласили меня для того, чтобыузнать как можно больше о моей личной жизни? Или вы считаете, что, если я могуизменять мужу, значит «могу и Родину продать»?

– Мне необходимо выяснить где произошла утечка информации, –пояснил Дронго. – И не стоит обижаться. Дело в том, что убийца Сипакова знал,когда он останется один. То есть он точно знал, что бывшие охранники уже снялисвое наблюдение, а новые ещё не появились.

– И вы думаете, что я могла сообщить ему об этом? Славабогу, в моём окружении пока нет таких психопатических преступников.

– Почему психопатических?

– Если человека убивают ни за что, то это может сделатьтолько неуравновешенный маньяк. И вообще, на убийство человек с нормальнойпсихикой не пойдет. Я думаю, нормальному человеку трудно зарезать даже курицу,не говоря уже об убийстве другого человека. Я ещё могу понять, когда кто-тосовершает убийство в состоянии аффекта, как говорят юристы, но просто так,хладнокровно. Прийти и застрелить человека… По-моему, у любого убийцы естьнекие отклонения от обычной нормы. Патологические отклонения.

– Может быть, – согласился Дронго. – И вы никому нерассказывали о переводе денег?

– Никому, даже мужу. Мне и в голову не могло прийти, что емубудет интересно. Нет, конечно. Я никому об этом не рассказывала. И как толькополучила указание от Эмиля Борисовича, сразу перевела деньги. Собственно,сейчас с этим нет никаких проблем. Были бы деньги…

– Большая сумма?

– Я не имею права сказать, пока мне не разрешат об этомговорить. В данном случае это корпоротивная информация.

– Согласен. – Ему было приятно разговаривать с этойженщиной. – У меня ещё несколько вопросов. Не касающихся лично вас. Но мнеинтересны ваши наблюдения, ваши суждения. Как вы относитесь к телохранителювашего шефа? Что вы о нём можете сказать?

– Александр Трофимович? Нормальный служака. С развитым чувствомдолга, спокойный, уравновешенный. По-моему, он не тот человек, которого выищете.

– Я не говорил, что подозреваю именно его. Я могу узнатьваше мнение об Игоре, который работает в вашей компании?

– Он близкий родственник Ледкова, – предостерегающе заметилаДербенева, – родной брат его жены.

– Поэтому вы не можете о нем говорить?

– Конечно, могу. Он умный, толковый, хорошо образованныйчеловек. Знает иностранные языки. В жизни не станет общаться с преступниками.Он будет их презирать. Немного сноб, прекрасно одевается, с большим вкусом. Унего великолепный автомобиль. Очень нравится женщинам.

– Вам тоже?

– Вы все время сбиваетесь на личные темы. Но он не в моёмвкусе. Абсолютное совершенство, а я люблю людей с разными отклонениями.Небольшими, в пределах нормы.

– А Левин входит в это понятие нормы?

– Не совсем, – улыбнулась она. – Он немного не от мира сего,какими бывают очень умные и начитанные люди. Он большой умница, прекрасноразбирается во всех финансовых вопросах. Очень начитан, обожает свою жену,детей. У него мягкий характер, иногда чересчур мягкий. И он так же далек отпреступников, как и все мы. Очень далек. В этом я абсолютно уверена.