— Зовите меня Рэйчел, — ответила она.

— Хорошо, так вот, Рэйчел, я хотела бы написать статью о заведениях, подобных вашему.

— И что же вы намереваетесь написать о наших заведениях? — подозрительно взглянула на меня мадам.

— Всё, что вы сочтёте возможным мне рассказать. Ну, разумеется, исключая то, чего не пропустит цензура. О тех причинах, которые приводят сюда девушек, о требуемых для данной работы характеристиках, об отношении к вам клиентов, и даже о высшем образовании. Я убеждена в том, что это получится чрезвычайно интересный материал. А также в том, что такая публикация может быть и в ваших интересах.

— С какой же это стати? — поджала губы Рэйчел.

— Посудите сами. Вы только что говорили о предубеждениях, препятствующих людям правильно оценить ситуацию. Речь шла о ваших клиентах, но разве предубеждения не искажают много сильнее образ самих ваших сотрудниц? Да и лично ваш? Вот я, например, признаюсь откровенно, оказалась приятно удивлена, узнав, как вы выглядите и ведёте себя на самом деле. Неужели вы не хотите исправить имидж своих коллег, сделать представления горожан более похожими на правду, заставить людей по-новому взглянуть на ваших девушек, увидеть более полную и менее однозначную картину? А кроме того, вы получите возможность сделать своему заведению рекламу, за счёт некоторых штрихов, которые мы могли бы ненавязчиво внести в статью. Что скажете?

Рэйчел сидела, по-прежнему поджав губы, и глядела мимо меня на зелёную стенную обивку.

— Ну что ж, — медленно проговорила она, наконец, — пожалуй, в ваших словах есть определённый резон. Не вижу причин вам отказывать. Однако с условием, что я смогу прочесть вашу статью прежде, чем она попадёт в недельник.

— Само собой, — согласилась я, радуясь, что удалось её уговорить. — Это вполне стандартная процедура. У меня даже готов шаблонный договор, если хотите, мы можем прямо сейчас его подписать. Далее, мне понадобится побеседовать с некоторыми вашими девушками, и если хотите, я могу оплатить их рабочие часы, за счёт редакции.

— Отказываться не стану, — деловито ответила Рэйчел. — Сколько вам потребуется времени? Скажем, двух часов будет достаточно?

— Да, этого должно хватить, — кивнула я. — Но только одна большая просьба: не могли бы вы дать мне какую-нибудь расписку, в которой бы удостоверялось, что деньги потрачены на два трудочаса ваших девочек?

— Вообще-то это не совсем обычно… — задумалась Рэйчел. — Но в виде исключения… А что же, ваш главный куратор не поверит вам на слово?

— Ну, конечно, поверит, — ответила я. — Но мне бы очень хотелось увидеть его лицо после того, как я предъявлю ему данный документ. Не говоря уже о нашем счетоводе и его жене, которая очень любит совать свой нос в не касающиеся её бумажки.

По приподнявшимся кверху уголкам губ и озорным огонькам, заигравшим в тёмно-карих глазах, я поняла, что расписку мне предоставят, притом выписанную по всей форме.

— Между прочим, у меня есть для вас подарок, — вспомнила я, протягивая руку к отложенному до поры в сторону свёртку. — Так сказать, небольшой вклад в приятную для глаз обстановку.

Я извлекла на свет подаренную Рейвеном вазу и водрузила её на стол. Уж коли граф решил покупать женские услуги при помощи этой вещицы, я сочла, что в доме свиданий ей будет самое место.

— С чего вы планируете начать? — осведомилась, поблагодарив меня, Рэйчел. — Вы собираетесь сразу приступить к беседе с девочками, или хотите сперва поговорить со мной?

— Если не возражаете, то с вами. Без девочек, разумеется, не обойтись, но вы видите более полную картину. Вот, например, скажите, много ли женщин приходят сюда, чтобы заработать определённую сумму, а затем радикально изменить род деятельности?

— Приходит — много, — с лёгкой грустью усмехнулась Рэйчел, — а вот не меняет род деятельности практически никто. Взять хотя бы тех самых студенток, которые стремятся заработать у нас на высшее образование. Ни одна из них так и не закончила академию…

Мы побеседовали ещё с полчаса — совершенно, надо сказать, бесплатно, — а затем Рэйчел вывела меня в приёмную комнату на знакомство с будущими интервьюируемыми. Это просторное помещение весьма походило на светский салон, в котором ежевечерне собиралось светское общество. Стены были обшиты красной обивкой сочного оттенка; мебель оказалась довольно-таки громоздкой, однако её было мало, если не считать многочисленные стулья, кушетки и скамьи; в конце комнаты расположился чёрный рояль. Девушка лет двадцати, если судить по одежде, одна из работниц данного заведения, ловко перебирала пальцами по клавишам, наигрывая весёлый мотивчик.

Всего здесь было около дюжины девушек, блондинок, брюнеток, рыженьких и шатенок, в возрастной категории приблизительно от пятнадцати до тридцати лет. Мужчин было пока поменьше, двое из них пили вино в окружении четырёх женщин; с их стороны доносилась лёгкая болтовня. По-видимому, клиенты ещё только собирались сделать свой выбор. Третий мужчина стоял у рояля, четвёртый обнимался с пышногрудой блондинкой, расположившись на кушетке с мягкой спинкой и изящно изогнутыми ножками. А пятый сидел в стороне от остальных, в той части комнаты, что находилась ближе всего к холлу, на предназначенной для ожидания скамье. Увидев его, я с огромным трудом подавила желание спрятаться под какой-нибудь из украшавших комнату пальм в кадках и понаблюдать за его поведением со стороны, вооружившись по возможности театральным биноклем. Но рисковать не следовало: Рэйчел могла неправильно понять подобные манипуляции, а к анонимности и безопасности клиентов здесь относились крайне серьёзно. Поэтому я направилась ему навстречу с широкой ядовитой улыбочкой на лице.

Опасность я почувствовала слишком поздно и застыла, подозрительно уставившись на Кентона. Было очевидно, что моё появление порадовало дворянина не меньше, чем его присутствие — меня.

— Абигайль! — воскликнул он, поднимаясь нам навстречу. — Неужели у газетчиц настолько низкое жалованье, что тебе приходится подрабатывать здесь по ночам?

— Я здесь по работе! — возмутилась я, слыша, как Рэйчел смеётся у меня за спиной.

— Я так и понял, что по работе, — заверил меня Кентон с такой ехидной усмешкой, что захотелось срочно украсить его лицо парочкой живописных царапин.

— Знаешь, приятно было поболтать, но я не хочу тебе мешать, — осклабилась в ответ я. — Ты ведь собирался выбирать девочку? Пожалуйста.

Указав рукой на собравшихся в комнате работниц, я немного посторонилась и сложила руки на груди, всем своим видом давая понять, что не намерена пропустить это зрелище.

— Ну, хорошо, — неожиданно покладисто согласился Кентон и перевёл задумчивый взгляд на мадам. — Пожалуй, я бы взял…вот эту.

И этот наглец указал пальцем на меня. Я гневно заскрипела зубами.

— Что?! — грозно переспросила я, упирая руки в бока.

Но Кентон в мою сторону даже не взглянул, по-прежнему обращаясь исключительно к хозяйке заведения.