Марку идея понравилась. Дело пошло. Заказы на консультации поступали регулярно и стабильно. Бизнес начал приносить доход, и весьма достойный.

У Эдика развивался роман с Олей. Отношения с ней открыли ему глаза на то, какое счастье приносят девичья сексуальность, чистота, молодость, задор и даже смех.

Оля была хохотушка и, несмотря на то что зарабатывала на жизнь тяжелым трудом сиделки, никогда не унывала.

Она буквально приворожила Эда, ему с ней было хорошо и спокойно. Молодость искрилась в Ольге и изливалась в их страстных ночах.

Эдик еще не знал точно, что это – любовь, страсть, секс или привязанность, но совершенно точно осознавал, что это каскад эмоций. Они заряжали, снимали усталость, дарили вкус к жизни.

В Израиль вместе с Марком и Эдуардом полетела только Оля. Как Марк ни просил взять Валентина, Эдик на это не пошел, потому что не хотел неприятностей: вдруг станет известно, что Марк гей, и его откажутся лечить? Кто их там знает, все-таки чужое государство. «Нет, рисковать не стоит!» – решил он.

Израиль встретил их весенней жарой. Пальмы, море и теплый воздух, наполненный ароматами цветущих деревьев, очаровали всех с первого взгляда.

Клиника произвела приятное впечатление: чисто, уютно, внимательный персонал.

Три дня ушло на интенсивную предоперационную подготовку.

Сама операция длилась восемь часов и закончилась полным успехом. Профессор, сделавший ее, сказал:

– Через два месяца этот пациент будет бегать.

Два месяца реабилитации в Израиле пролетели быстро. Несколько раз Эдик вылетал по делам то в Россию, то в Китай, но постепенно втягивался в размеренную жизнь страны.

С Ольгой они жили как счастливые молодожены. Утром уходили к морю и оставались там, пока жара не начинала плавить их тела. Затем ехали в больницу к Марку.

Но всему отведено свое время, нужно было возвращаться в Москву.

Несмотря на то что операция прошла благополучно, Марк не встал и не пошел. Врачи ничего не объясняли, говорили, что надо подождать.

В Москву Марк вернулся в инвалидной коляске. У него началась тяжелейшая депрессия, он не хотел никого видеть, проект с виртуальной клиникой забросил. Вместо него специалистам пересылала вопросы Оля. Единственным, кого, кроме Оли, подпускал к себе Марк, был Валентин.

Эдик решил нанять еще одну медсестру – он желал засыпать и просыпаться с Ольгой и ни с кем не делить ее время. Но Марк закатывал истерики, и Оля каждый раз уговаривала Эдика:

– Потерпи, любимый. У нас вся жизнь впереди.

Однако она переоценила свои силы. Однажды, прибежав на звонок Марка, Эдик нашел Ольгу на полу без сознания. Приведя девушку в чувство, он решительно заявил:

– Все! Объявляется недельный отдых. Мы с Ольгой летим в Китай.

Оля догадывалась, что беременна. Ей, как медику, не нужны были ни тесты, ни обследования гинеколога.

Марк временами становился просто невыносимым. Однажды он спросил у Валентина, сидящего у его постели:

– Ты меня любишь?

– Да, родной, конечно! – Валентин поправил ворот модной рубашки. – Очень люблю.

– Валька, я решил возобновить свою уникальную коллекцию, но теперь буду собирать не простые фаллосы, а особые: от калек, юродивых и знаменитых людей.

Валентин по специальности был художник по тканям, его мутило и выворачивало наизнанку при виде трупов.

– Я в этом тебе не помощник. – Он потрогал золотое кольцо на безымянном пальце. – Мне твоя коллекция кажется мерзкой.

– Тогда убирайся из моей жизни! – Марк вытащил из-под головы расшитую подушку и кинул ее в любовника. – Навсегда! Пошел вон!

Валентин всегда умел найти компромисс в отношениях с Марком, поэтому он и задержался при нем дольше остальных любовников.

– Не нервничай, любимый. Я готов тебе помочь. – Валентин судорожно вздохнул. – Один раз попробую.

– Хорошо. – Марк тут же успокоился. – Вот тебе первое задание: сходи в мавзолей на Красной площади и добудь мне фаллос Ленина.

– Ленина? – в ужасе прошептал Валентин. – Там же охрана, кремлевские курсанты, полно народа!

– Ты, наверное, не понял – это единственное условие продолжения наших отношений. Пообещай денег, больших денег.

«Вообще-то, почему бы и нет? – подумал Валентин. – Ленина так Ленина. Наверняка можно подкупить ночных охранников, или тех, кто там убирается, и самому не касаться этого… Им не все ли равно: с членом Владимир Ильич или нет? Он же в брюках лежит».

Через неделю Валентин приехал к Марку особенно гордый. Одет он был соответственно моменту – в темный костюм и розовую рубашку. Он торжественно внес в комнату банку от дорогого крема. Банку осторожно поставил на тумбочку.

– Вот, любимый, здесь фаллос вождя мирового пролетариата. Правда, я не смотрел, не смог.

– Наконец-то! – воскликнул Марк и открыл банку.

Остро запахло формалином. В банке, на ватном тампоне, лежал грецкий орех.

Впервые после операции Марк хохотал до слез.

– Валька, да нет у него давно никаких органов. Я просто проверял тебя, прикололся.

Валентин обиделся. Пришлось покупать ему новое золотое кольцо.

Через неделю Марк опять заскучал, захандрил и попросил Валентина пока его не навещать.

По ночам Марка мучила бессонница, а потом целый день он находился в полудреме. Он исхудал и осунулся. Жесткая щетина на лице постепенно превращалась в бороду. На Марка было страшно смотреть. Человек не хотел жить.

Эдик с Ольгой улетели в Китай. Ольга старательно демонстрировала восторг – она не стала рассказывать Эдику, что они с мамой в трудные времена часто ездили в Китай из Хабаровска челночить. Ее нанимали «помогалкой», и девочка таскала тюки с синтетическим барахлом для всего автобуса. Потом мама продавала свою часть на стройках и в поселках, стоя на сорокаградусном морозе. Все это продолжалось, пока она не спилась. Сначала приходилось пить, чтобы согреться, затем чтобы поднять настроение, а после и повода не требовалось.

Оля не была корыстной. Она все время уговаривала Эдика не тратить на нее так много, но он не внимал этим просьбам и сорил деньгами, стараясь купить невесте все, что могло ей понравиться.

Встреча с Мао Теном Ольгу потрясла. После длительной чайной церемонии в его исключительно красивом деревянном доме, отделанном резьбой, она спросила у старого китайца через переводчика:

– После операции врачи сказали Марку, что он будет ходить, а он не встает. Что делать?

– Нужен стресс, испуг, – ответил Мао Тен, – и он пойдет, даже побежит.