– Тоже логично, – согласился с ним Григорий, вдруг неожиданно замолк и подался вперед, пристально всматриваясь в черту горизонта, разделявшую серую дорогу от синего неба. – Кажется, нам предстоит встреча с джентльменами удачи, господа офицеры, – объявил он.

На узкой дороге стояли три человека с автоматами. Один из них поднял руку, двое других направили на машину оружие.

– Значит, так. Не дергаться! Командование беру на себя, – спокойно произнес Григорий, повернулся к Евгению Азаровичу и добавил: – Мотор ни в коем случае не глуши.

Водитель остановил машину в пяти метрах от вооруженных людей. Они были в камуфляжной форме, один из них – в черных очках.

– В чем дело, ребята? – Григорий вылез из «Нивы», но остался стоять, прикрываясь дверцей.

– Экспроприация, – объявил человек в очках. – Всем выйти, деньги и ценности на капот! При неправильном поведении стреляем.

– Ну что ж, звучит убедительно, – произнес Григорий, шагнул вперед и положил бумажник с деньгами на капот машины.

Друзья последовали его примеру. Тип в темных очках подошел к ним, похлопал по их карманам, затем проверил багажник. Он не нашел там ничего ценного и пошел к соучастникам грабежа.

– Мы всего лишь бедные путники… – жалостливо начал канючить Григорий.

– Молчать! – рявкнул мужик в очках.

Проходя мимо Евгения Азаровича, он заметил на его шее золотую цепочку и приказал:

– Снимай!

Тот подчинился, передал цепочку бандиту и не удержался от замечания:

– Плохая примета брать чужой крест.

– Еще раз пикнешь – пристрелю, – злобно прошипел негодяй. – А теперь быстро в машину! Дуйте отсюда, пока целы.

Ограбленные путники сели обратно в «Ниву». Евгений Азарович посмотрел на Григория.

– Поезжай, только тихо, – шепотом приказал ему тот.

Евгений Азарович включил первую скорость.

Когда «Нива» отъехала метров на двадцать от места ограбления, Григорий резко произнес:

– Стой! Всем сидеть, из машины не выходить.

Он выбрался из автомобиля и направился обратно к грабителям. Те в это время считали деньги в отнятых кошельках. Результат их, видимо, удовлетворил. Глаза бандитов радостно блестели.

– Тебе чего, придурок? – Тип в очках удивленно уставился на мужичка, подходящего к ним.

– Господа грабители! – жалостливо заскрипел Григорий. – Оставьте нам, Христа ради, маленькую денежку, чтобы мы могли сходить в церковь и поставить свечку за упокой душ ваших грешных.

– Да я ж тебя сейчас сам упокою! – Бандит в черных очках хищно улыбнулся и направился к наглецу.

Григорий вдруг напрягся и резко, от бедра выкинул руки вперед. Подельники за спиной типа в очках захрипели. Он обернулся. Его товарищи шатались, у каждого в горле торчала авторучка.

Пока противник не схватился за автомат, Григорий бросился на него. Борьба продолжалась недолго. Через несколько секунд третий грабитель был, мягко говоря, нейтрализован напрочь.

– Жадность фраера сгубила, – произнес Григорий, повернулся к подбежавшим друзьям и заявил: – Вот как-то так, господа офицеры. Забирайте свое добро обратно. Заодно и оружие. Авторучки оставьте им на память.

Первый заместитель начальника ГРУ позвонил Скобелеву в восемь часов вечера, когда тот уже собирался уходить с работы.

– Константин Романович, как же хорошо, что ты еще на месте! Немедленно подъезжай ко мне. Есть информация.

Голос шефа был, как и всегда, уверенным и спокойным, но Скобелев все же уловил в нем напряженные нотки.

– Хорошо, – коротко ответил он.

Он не стал спрашивать, что случилось, какая информация поступила. В спецслужбах существует негласное правило: очень важная и секретная информация передается при личной встрече, с глазу на глаз. Они говорили по защищенной линии связи, но сработала многолетняя привычка, въевшаяся в кровь. Береженого бог бережет!

В кабинете первого заместителя начальника ГРУ горел неяркий свет.

Шеф говорил по телефону. Увидев подчиненного, он указал левой рукой на ближайший к нему стул. Мол, не стой столбом, проходи, садись.

Скобелев сел на указанное ему место.

Генерал говорил по аппарату ВЧ, из чего Скобелев заключил, что его собеседник имел довольно высокий ранг.

– Геннадий Борисович, меня не интересуют твои источники информации и то, как ты ее получил. Бесят твои вводные словечки типа «предположительно», «по данным, требующим дополнительной проверки». Словно ты сваха, рекламирующая засидевшуюся девицу с сомнительной репутацией. – Шеф говорил спокойно, но Скобелев понял, что ему нелегко это дается. – Мне нужна достоверность, на которую я мог бы опираться. А вот эти твои предположения, подозрения – согласись, довольно зыбкая основа для построения какой-либо твердой модели действий.

Константин Романович не слышал, что говорит собеседник шефа. Но по тому, как сосредоточенно слушал его, он понял, что заместитель начальника ГРУ воспринимал какие-то доводы собеседника и одновременно старался их проанализировать.

– Хорошо, Геннадий Борисович, я тебя понял, – произнес шеф и тяжело вздохнул. – Но и ты подумай, в какое положение меня ставишь. По параметру «степень важности» информация перехлестывает через край, а ее достоверность – на уровне базарных слухов, никак не больше. А если это провокация противника, комбинация с целью отвлечь наши силы на негодный объект?.. Ладно, тогда давай так и поступим. Прошу тебя, дай мне хоть одно подтверждение твоего сообщения, но только такое, чтобы источник внушал доверие. Хорошо. Я жду. Если это правда, то счетчик включен и время работает против нас. До свидания. – Генерал бросил трубку, секунды три хмуро смотрел на телефонный аппарат с российским гербом на диске, затем перевел взгляд на своего подчиненного и с досадой произнес: – Были раньше под одной крышей – никаких проблем! А сейчас легче с разведкой Гондураса договориться, чем с нашими из СВР. – Он взял со стола лист бумаги, протянул его Скобелеву: – Читай!

Константин Романович приблизил документ ближе к настольной лампе и стал читать текст шифротелеграммы.