В честь молодоженов распили бутылку шампанского. Затем, когдасвященник и Фурнье уехали, Бернар подхватил Мари-Анж на руки и понес ее наверхв комнату для гостей, которая по-прежнему служила ему спальней. Здесь онбережно уложил ее на кровать, нежно провел рукой по золотым волосам ипоцеловал.

– Ты прекрасна, – прошептал он.

Мари-Анж ответила на поцелуй, все еще с трудом веря, что этоне сон, что все происходит на самом деле. Бернар бережно раздел ее и разделсясам. В эту ночь, когда они занимались любовью, он мечтал только о том, чтобысделать Мари-Анж счастливой и чтобы она зачала от него ребенка.

Первое Рождество для графа и графини де Бошан . в Мармутонепоходило на сказку. Любовь Бернара к жене была настолько очевидной, что всякий,кто видел их вместе, невольно улыбался. Возвращение в замок пробудило в душеМари-Анж множество воспоминаний, как счастливых, так и болезненных, но теперь,когда с ней был Бернар, боль постепенно стала стихать. В канун РождестваМари-Анж позвонила Билли. Он был рад за нее, но по-прежнему переживал, что онаслишком поспешно вышла замуж и недостаточно хорошо знает Бернара. Онапостаралась его успокоить, уверяя, что счастлива, как никогда в жизни.

– Разве мы могли представить год назад, что следующееРождество я встречу в Мармутоне! – мечтательно вздохнула она.

Билли улыбнулся, вспоминая прошлогоднее Рождество, котороеони провели вместе. Он до сих пор не мог смириться с мыслью, что Мари-Анжзамужем и не вернется в Айову – разве что ненадолго в гости. Так, как раньше,уже не будет. Он встречался с Дебби, но скучал по Мари-Анж.

– Да, кто бы мог подумать год назад, что ты окажешьсябогатой наследницей, а я буду ездить на «порше»? – в тон ей промолвил Билли снемного наигранной веселостью.

Ради Мари-Анж Билли от души надеялся, что Бернар оправдаетвсе ее ожидания, однако по-прежнему испытывал предубеждение против графа – ужслишком быстро все произошло. Однако даже Билли готов был согласиться, чтоМари-Анж идет быть графиней.

После праздников жизнь продолжилась в прежнем ритме. Оничасто ездили в Париж, где останавливались в квартире Бернара. Квартира эта,хотя и не поражала воображение размерами, представляла собой жилище, поистинедостойное графа: 'высокие потолки, великолепные гостиные со стенами, обшитымидубовыми панелями, обилие антиквариата, персидские ковры, картины, доставшиесяБернару в наследство от предков. В январе Мари-Анж поняла, что беременна. Графбыл в восторге. Он постоянно твердил, что уже не молод и мечтает иметь ребенка,наследника титула. Ему очень хотелось сына.

Через несколько дней после того, как Бернар узнал, что сновастанет отцом, началась реконструкция Мармутона. В считанные недели замок сталнапоминать развалины. Как-то вдруг оказалось, что переделке подлежит абсолютновсе: крыша, стены, высокие французские окна решено было расширить, дверныепроемы увеличить в высоту. У Бернара были готовы впечатляющие планыпереоборудования кухни, хозяйских покоев. Детская после реконструкции должнабыла стать комнатой из сказки. В доме предполагался даже кинотеатр – в подвале.Замене подлежали вся электропроводка и водопровод. Ремонт превратился вграндиозное мероприятие. Мари-Анж ловила себя на мысли, что планы мужа выходятдалеко за рамки ее понимания, только одно она знала точно: ремонт окажетсябаснословно дорогим. Бернар даже задумал заложить новые виноградники площадью вдесятки акров. Но в ответ на ее сомнения муж говорил, что хочет видеть их домидеальным. Работами руководил архитектор из Парижа, знакомый Бернара, повсюдусуетились рабочие. Бернар обещал, что к рождению ребенка – это радостноесобытие ожидалось в сентябре – внутренняя отделка помещений будет закончена.

В следующем телефонном разговоре с Билли Мари-Анж сообщилаему, что беременна.

– Как вижу, ты времени даром не теряешь, – заметил тот.

Он все еще волновался за нее, события разворачивались скосмической скоростью. Мари-Анж объяснила, что Бернару очень хочется поскореезавести детей, потому что он намного старше ее и потерял единственного сына.

Она написала письмо Кэрол Коллинз, в котором рассказала о переменахв своей жизни, но ответа не получила. Казалось, двоюродная бабка напрочь забылао ее существовании.

В марте весь дом стоял в лесах, повсюду работали мастера, иМари-Анж с мужем проводили большую часть времени в Париже. Но, несмотря навеликолепие парижской квартиры Бернара, оба предпочитали Мармутон.

Летом Бернар заявил, что им лучше уехать на время изперестраиваемого дома: в их отсутствие работы будут вестись быстрее. На июль онснял виллу в Сен-Жан-Кап-Ферра с двухсотфутовой моторной яхтой в придачу ипригласил на виллу своих друзей.

– Бог мой, Бернар, как ты меня балуешь! – со смехомвоскликнула Мари-Анж, увидев виллу и яхту.

В августе они планировали вернуться в Мармутон. К томувремени Мари-Анж была на девятом месяце, и ей хотелось несколько сбавить темпжизни. Рожать она собиралась в больнице в Пуатье.

Месяц, проведенный на юге Франции, казался Мари-Анж похожимна волшебную 'сказку. Они ходили в рестораны, бывали в гостях, сами принималигостей. На вилле постоянно жили друзья Бернара не только из Парижа, но и изРима, Мюнхена, Лондона. Любой, кто появлялся на вилле, видел, как счастливыграф и графиня де Бошан.

Эти девять месяцев были для Мари-Анж самыми счастливыми вжизни. И она, и Бернар с нетерпением ждали появления младенца. К их возвращениюв Мармутон детская была готова, муж даже нашел няню из местных девушек. К концуавгуста была закончена отделка роскошных хозяйских покоев, но в остальной частидома работы еще продолжались. Однако, несмотря на их огромный объем, до сих порвсе шло строго по плану.

Как-то сентябрьским утром, когда Мари-Анж сидела в детской,складывая крошечные простыни, к ней пришел подрядчик. Он сказал, что у неговозникли вопросы, связанные с продолжающимся ремонтом водопровода иканализации. Бернар заказал для дома роскошные мраморные ванны с джакузи инесколько саун.

Обсудив все проблемы, Мари-Анж с удивлением заметила, чтоподрядчик, кажется, не спешит уходить и почему-то чувствует себя неловко. Онаспросила напрямик, в чем дело, и его ответ ее ошеломил.

Как выяснилось, с самого начала работ ни один счет не былоплачен, хотя граф обещал заплатить частично еще в марте, а оставшуюся часть вавгусте. С такой же проблемой столкнулись и другие поставщики. Первой мысльюМари-Анж было, что Бернар просто не успел это сделать или забыл, пока они былина Ривьере. Но, расспросив подрядчика, она узнала, что с начала ремонта вообщеникому ничего не было заплачено. Мари-Анж спросила, какова текущая суммазадолженности. Подрядчик помялся и сказал, что точно не знает, но речь идет о сумме,превышающей миллион долларов.

Она опешила. До сих пор ей не приходило в головупоинтересоваться у Бернара, во что обходится реставрация замка. Они говорилитолько о том, что Мармутон должен быть безупречен снаружи, а внутри статьнастоящим произведением искусства, а сколько это будет стоить – об этомМари-Анж не задумывалась.