– Так кто же знал? – он отправил орешек в рот и хрустнул им. – Ладно, что уж. Но серое платье тебе нужно. Если не для программы, хотя бы для показательного выступления.

– Я учту, – я улыбнулась ему. Муж накрыл мою руку с орешками ладонью, ловко вытащил парочку.

– Тогда уж не на показательные, а нормальное платье. Я вообще считаю, что ей пора завязывать со льдом.

– Жень, ты опять? – гневно спросила я и хотела встать, но он удержал меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ – Ладно, – он приобнял меня, прижал к себе. – Не буду об этом.

– Вот и не надо.

Литвинов посмотрел на нас задумчиво. Я перестала вырываться, но прежнее игривое настроение куда-то делось.

– Она талантливая фигуристка, – негромко заметил друг. – Ты зря, Воронцов.

– Спасибо, – отозвалась я. – Хоть ты в меня веришь. В отличие от некоторых, – я сердито посмотрела на мужа. Но тот в наглую закинул в рот орешек и похлопал меня по бедру. Только и всего.

Настоящее

Место, куда привёз меня Егор, напоминало нечто среднее между рестораном, трактиром и придорожной закусочной. Не застеленные скатертями деревянные столы, добротные деревянные стулья, низкие потолки и приглушённый желтоватый свет. Никакого пафоса.

– Тебе должно тут понравится, – Егор выдвинул передо мной стул.

Присев, я нашла взглядом официантку.

Форма на ней напоминала славянскую этническую одежду, но была более современной: подпоясанная льняная рубашка и классические брюки. Я посмотрела на устроившегося напротив Егора.

– Неплохо, – согласилась я, мысленно отметив, что чувствую я себя здесь уж точно лучше, чем в закрытом на спецобслуживание зале пафосного ресторана, куда притащил меня Женя. Только внутренне мне всё равно было некомфортно, и место не имело к этому никакого отношения.

По-барски развалившись на стуле, Егор махнул официантке. Та была занята, но жестом показала, что сейчас подойдёт.

– С днём рождения, – сказала я, вспомнив, что не поздравила его. – Как понимаешь, подарка у меня нет.

– Я бы сказал, что лучший мой подарочек – это ты, но…

– Но? – я вопросительно приподняла бровь.

– Но это будет слишком банально. Лучше давай просто поужинаем, тем более я не очень люблю этот день.

– Почему?

– Да так… – протянул он, поморщился, словно не особо хотел вдаваться в подробности, но всё же продолжил: – Есть вещи, которые меняют людей. У каждого человека в прошлом есть ошибки, которые не исправить. С этим просто нужно жить. Я не исключение, Насть. Но это слишком философская тема для нашего вечера.

Пожалуй, я была с ним согласна. И насчёт того, что тема для дня рождения не очень, и насчёт самого высказывания. Но говорить об этом не стала.

К нам подошла официантка. Вместо ожидаемого шампанского Егор заказал медовуху. Уж в чём-чём, а в банальности обвинить этого мужчину было трудно.

– Почему ты вернулся в Россию? – спросила я, как только девушка в льняной рубахе, записав в блокнот все изъявленные им пожелания, оставила нас.

– Пришла пора, – пространно ответил Егор.

Похоже, эта тема тоже была под запретом. Но я всё же ждала продолжения. Раз уж он привёз меня едва ли не силком, пусть развлекает.

– А я слышала про какой-то скандал, – намекнула я многозначительно.

– Тогда чего спрашиваешь? – уголок его губ дрогнул.

– Никогда не доверяла слухам. Мы же с тобой знаем, как это бывает.

– На одном конце деревни испортил воздух, на другом сказали – обделался. – Откровенная усмешка. – Так и есть.

– Я всю жизнь отдала спорту. Просто так тут мало что происходит.

– Скажем, я разошёлся во мнениях с некоторыми товарищами. Но давай об этом тоже в следующий раз, Насть.

– С чего ты взял, что следующий раз будет?

– Потому что я так решил, – сказал он уверенно.

Я улыбнулась уголками губ. Ещё один. Это мне так везёт на властных самолюбивых мужчин или жизнь раз за разом заставляет наступать на одни грабли? Наверное, мне давно нужно было расширить кругозор и выйти за пределы мира спорта. Для того, чтобы достигать больших результатов, нужен характер. Большинство спортсменов, тем более такого уровня, эгоисты, как ни крути. Взять того же Литвинова. Хотя Воронцов не лучше, хоть к спорту не имеет отношения. Поэтому дело, наверное, во мне.

– Прошу, – подошедшая с графином официантка разлила медовуху по стаканам. Выставила на стол блюдо с закусками.

– С днём рождения, – я приподняла стакан. – За то, чтобы у тебя всё сложилось в России.

– Спасибо, – он дотронулся до моего своим. – Уверен, так оно и будет.

Я качнула головой. Медовуха была сладкая, хмельная, вечер спокойный. Ещё по пути сюда я позвонила воспитательнице и предупредила, что задержусь. Само собой, проблем это не вызвало: жене мэра позволительны любые капризы.

И какая разница, что женой я ему была только по всплывшим пять лет спустя документам?

***

Внедорожник Егора остался возле трактира. После медовухи за руль он не сел, чем добавил себе плюсик в число отмеченных мной достоинств. На предложение поехать к нему я ответила категоричным отказом.

– У меня сын, – эта отговорка всегда действовала безотказно. – Вызови мне такси.

Егор не настаивал. Всё понял, и это вызвало у меня неловкость, которой не было на протяжении всего вечера. Перед тем, как посадить в машину, он придержал меня за локоть.

– Я заеду за тобой на днях, – выговорил он жёстко.

– Егор, я…

– Я заеду за тобой на днях, – повторил он, глядя мне в глаза.

Я вдруг поняла, что он хочет поцеловать меня и прежде, чем это случилось, высвободила руку. Юркнула в салон. Он бы мог проявить настойчивость, но не стал. Только снова посмотрел на меня и захлопнул дверцу такси. Я наконец выдохнула.

От сада до дома мы с сыном дошли пешком. Он рассказывал мне о том, как провёл день, но я почти не слушала его. Только у самого дома присела перед ним на корточки и, посмотрев в его голубые глаза, вздохнула.

– Завтра пойдём на каток, – пообещала я и ему, и самой себе. – Твои коньки лежат без дела.

– Может, не надо?

– Надо, – я улыбнулась. Встала и взяла его за руку.

Поздние сумерки становились всё гуще, но фонари разгоняли тьму. Никита