— Если честно, Дэлла, думаю, он смеется надо мной, а не со мной. Я смешная, потому что неуклюжая.

— Это правда. — Кивает она. — Ты очень неуклюжая.

Я беру с полки рубашку и прикладываю её к себе. Она закатывает глаза.

— Она бежевая. Ты похожа на бежевую стерву.

Я кладу ее обратно. Кому захочется быть бежевой стервой? Я наблюдаю, как моя лучшая подруга любуется своим отражением в зеркале. С моей стороны это очень странное занятие. Самомнение вступает в борьбу с неуверенностью в себе. Пока не встретила Дэллу, я даже не думала, что это может сочетаться в одном человеке. Красивая женщина разрушается от ревности. «К чему?» — мысленно спрашиваю я. Сколько девушек с радостью оказались бы на её месте? Точно не я. Должно быть, ужасно тяжело — думать только о себе. Даже скучно. Я чувствую вину из-за того, как в последнее время думаю о Дэлле. Если честно, я бы сказала, что эти мысли стали возникать в то время, когда появился Кит. Может ли человек заставить тебя посмотреть на другого под совершенно иным углом? Так не должно быть. Я предательница.

Неделю спустя я иду к Киту и Дэлле на барбекю. У них на заднем дворе собралось человек двадцать или около того. Некоторые из них сидят на садовых стульях, потягивая пиво, а другие прячутся под кондиционером и пробуют гуакамоле (Прим.: соус для тортилий из авокадо, чеснока и томатов). Я остаюсь среди тех, кто снаружи. Мы сразу назвали себя Аутсайдерами (по многим причинам). Кит тоже с нами, но он занимается грилем. Рядом со мной присаживается Джун. Она о чем-то думает и нервно теребит кисточки на своей юбке.

— Что с тобой? — спрашиваю её. — Ты ведешь себя, как девчонка.

Она бросает взгляд в сторону кухни. И тогда я начинаю догадываться. Должно быть, Дэлла о чем-то с ней поговорила. Джун ненавидит лезть в чужие дела. Я опускаю ладонь на её руку и внимательно на неё смотрю. Но прежде, чем успеваю что-то сказать, задняя дверь открывается, и на улицу выходит Дэлла с тарелками, полными мяса. Джун отворачивается, чтобы не смотреть на неё. На ней ярко-розовые шорты и белый топ. Никакого бюстгальтера. Дэлла, мы все знаем, что у тебя есть соски. Спасибо за это. Я сворачиваю шею, глядя, как она протягивает Киту тарелки, обнимает его за талию и прижимается лицом к его спине. Получив в ответ от него лишь улыбку, она пытается придумать что-то более радикальное. Ей хочется внимания. Здесь слишком много девушек, и Дэлле нужно знать, что она самая лучшая. Боже, хреново знать кого-то настолько хорошо. Раньше меня это особо не заботило.

Кто-то протягивает мне косячок. Я беру его и нетерпеливо затягиваюсь. Мой кашель привлекает внимание остальных. Краем глаза замечаю, что Кит отошёл от Дэллы, чтобы проверить, всё ли со мной в порядке. Нет! Нет! Нет! Я отмахиваюсь от него и всех остальных. Не нужны мне ещё проблемы. Мне и так не по себе от того, как она в последнее время на меня смотрит: как будто я потенциально опасно, за мной нужно следить. Кит вырывает косяк у меня из рук.

— Прекращаем это, — заявляет он.

Не могу ничего ответить из-за кашля, но посылаю ему грозный взгляд. Дэлла стоит у гриля и наблюдает, одной рукой обнимает себя, а другой проводит по своим шелковистым волосам. Джун наблюдает за Дэллой. Черт возьми, Джун! А Кит всё ещё смотрит на меня, а я смотрю на всех остальных.

— Все в порядке, — произношу я сквозь зубы. — Знаешь, я ведь раньше курила.

— Что-то не похоже.

Меня злит, что он как-то выделяет меня. Я всего лишь гость в его доме и хочу, чтобы меня оставили в покое, а не воспитывали.

В любом случае, я не собираюсь ругаться с тем, кому стоило бы заняться своими делами. Забираю у него косячок, делаю ещё одну затяжку и передаю его следующему.

Один из моих Аутсайдеров подбадривает меня.

— Молодец, Элена.

Ещё несколько секунд Кит смотрит на меня, а потом возвращается к грилю. Краем глаза я наблюдаю за Дэллой — она не в духе. Вся жизнь впустую. Джун скулит рядом со мной, словно щенок.

— Заткнись, Джун, — обрываю я. — Вся жизнь состоит из неловких публичных ситуаций.

— Нам нужно поговорить, — отвечает она. — Но не здесь. Она за мной наблюдает.

Так и есть. Она наблюдает за нами обеими. Я открыто смотрю Дэлле в глаза, потому что не боюсь её. Наши отношения разрушаются, мутируют. Дружба становится все более призрачной, а на её место приходит что-то иное. Раньше мы смотрели друг на друга и ощущали единство. А теперь наши взгляды оценивающие. Измеряющие. И это самое плохое в периоде юности. Ты понятия не имеешь, какие перемены тебя ждут. А потом, когда они приходят, не имеет значения, сколько людей тебя об этом предупреждали, ты всё равно искренне удивляешься.

Глава 17

#нутогдапока

В субботу я встречаюсь с Джун за ланчем. Я хотела пойти на бранч, потому что этот вариант мне нравится больше, но Джун — веган.

— Пожалуйста, Элена. Там одни яйца, бекон и сосиски. Бранч совсем не для веганов.

— Я хочу иметь нормальных друзей, — жалуюсь ей. — Тех, которые едят животных.

— Тогда дружи с вегетарианцами. А я веган.

Пока мы ждем столика, она поправляет своё платье в цветочек и одаривает меня грозным взглядом.

Невысокая девушка-администратор ведёт нас к столику на открытой веранде и кладет перед нами меню. Нам обеим не терпится поговорить, но мы ждем, когда к нам подойдет официант и примет заказ.

— Она думает, что ты запала на Кита, — в конце концов, произносит Джун. И хотя мы сидим в кафе в нескольких десятках миль от Дэллы, Джун с опаской оглядывается, как будто та может в любой момент здесь появиться. Я нервно постукиваю пальцами по столу.

— Почему это я запала на Кита? — спрашиваю у неё. — Почему не Кит запал на меня?

Не знаю, почему это волнует меня больше, чем то, что моя лучшая подруга говорит у меня за спиной. Что она готова обвинить во всем меня,