но либо ты отдаешь нам эту землю, либо мы уже не будем такими культурными с тобой.

Второй тоже встал, они не подходили ко мне, просто возвышались в паре метров от меня. Что-то мне подсказывает, что они не хотят ее покупать.

— Ты подумай, — уже у самой двери сказал тот, что со шрамом, — а мы через неделю придем. И помни, что у каждого есть болевая точка — родственники. И плакать на их похоронах, зато с землей, наверное, не очень умно.

С этими словами они вышли из моего кабинета, оставляя меня в полном шоке.

Прошло несколько минут и в мой кабинет вместе с Леной зашли охранники, но было уже поздно. Я опустила лицо на стол и попыталась думать.

Лена вышла, прихватив с собой мужчин в форме. Они нам не помогут. Что-то мне подсказывает, что за этими мордоворотами стоят очень серьезные люди.

Ну, вот, кажется, и наступили первые серьёзные проблемы в моем бизнесе, и я совершенно не представляю, как их решать, и что с ними делать.

Работать сегодня я сегодня точно уже не смогу, как и думать о чем-то кроме бандитов и их очень нескромного предложения.

— Лена, я ушла, — остановилась у ее стола, — завтра договорись о круглосуточной охране нашего офиса, и чтобы тревожных кнопок больше сделали, и у тебя под столом, и у меня, — больше не сказав ни слова удалилась из места, когда-то бывшим для меня самым безопасным.

*****

Теперь я готова к любому вторжению. В ящике моего стола теперь не фотография Князева, а электрошокер, которым я научилась пользоваться, что не маловажно. Еще теперь у нас с Леной есть по волшебной кнопочке, после нажатия которой сотрудники частной охранной организации обещали явиться в течение пяти минут. Мне искренне не хочется это проверять, но тут я бессильна. У нас и новый сотрудник появился. Теперь на входе в офис сидит охранник, у него есть разрешение на ношение оружия, и это стоило дороже деда, который в случае опасности не сможет сделать ничего, ну только если нажать кнопку. Безопасность превыше всего, а деньги мы будем лучше зарабатывать, чтобы на все хватало.

Казалось бы теперь можно работать спокойно, все меры предприняты, но не получается.

От мыслей отвлекает стук в дверь, неужели это случилось!!! И ко мне не вбегают, а если и вбегают, то хотя бы после стука в дверь.

— Можно? — просовывает макушку Степан.

Жестом даю понять, чтобы он наконец вошел уже.

— Что у тебя?

— Я проверил все, что только можно, — садится на кресло напротив меня, — все чисто, законно. Эту землю по закону забрать практически невозможно.

— Что значит практически? — цепляюсь за это слово.

— Ты ведь никому не подписывала дарственную? Мужа у тебя так же не имеется. Только это может как-то усугубить ситуацию. Так что не волнуйся. Не знаю почему, но мне кажется, что тебя хотели припугнуть. Вопрос только в том, зачем это? И почему тишина уже больше недели, — рассуждает вслух мой помощник, — если кому-то что-то нужно было, давно бы дали знать.

Они мне дали время подумать, а я им воспользовалась и теперь готова послать на хутор за бабочками. Земли им моей не видать. Я Степану рассказала все, что случилось, и он каждый день меня успокаивает. И сегодня я, кажется, окончательно успокоилась и готова дать им отпор, если они вообще появятся. Если опять будут угрожать, я пойду в полицию и напишу на них заявление, камеры есть и по периметру здания, и в моем кабинете. Так что у нас если не будет имен, будут хотя бы фотографии и видео.

— Может чья-то злая шутка? — предполагаю, пожимая плечами, — в любом случае мы готовы к отпору. Спасибо тебе за помощь, и поддержку, — благодарю искренне, он и правда очень мне помог.

— Я всегда, ты же знаешь, готов, — вставая и подходя к двери посмотрел как-то странно и немного тоскливо, — я пойду тогда. Хочу пораньше сегодня уйти, дела личные..

— Да, конечно иди, если нужно, — не могу скрыть удивленное лицо.

После того, как дверь закрылась с обратной стороны, я немного задумалась. За все время нашей работы у него никогда не было личных дел, то есть дела конечно были, но он никогда не говорил вот так. Мне даже интересно, что за личные дела у него появились, может женщина? Это будет замечательно, очень хочется, чтобы у него все было хорошо. Он конечно немного странный, и одевается по особенному, но он добрый и, думаю, будет уважать свою женщину, как уважает свою мать. А ее-то он уважает и немного побаивается, но это мое личное мнение.

— К вам посетитель, — прозвучал голос Лены по селектору. Кого еще принесло!

Я не успела ничего сказать, как в мой кабинет зашел Тимур. Выглядел он мягко говоря не очень. Уставший взгляд, недельная щетина, которая из аккуратной превратилась в «не пойми что», глаза уже не такого яркого цвета, и без улыбки.

— Привет, — поздоровался он, а я продолжила искать отличия от того Тимура, которого я видела две недели назад и этого, который сейчас располагается на кресле напротив меня.

— Привет, — остается надеяться, что он так выглядит не из-за того, что я так и не ответила на его смс.

— Я проезжал мимо и увидел твой автомобиль. Хотел сказать, что, если у нас не получилось… Хм, как бы сказать… романтических отношений, это не повод избегать меня.

Мне захотелось покинуть кабинет, будет нехорошо, если вдруг заявятся эти бандиты, когда Тимур будет тут, а мне бы не хотелось, чтобы он стал свидетелем. Во-первых, не хочу, чтобы он что-то знал, а во-вторых, не хотелось бы, чтобы с ним что-то случилось. У него есть дети, и он, ввиду своей симпатии ко мне, просто не сможет пройти мимо моих проблем.

— Давай пообедаем и я все расскажу, — собирая сумку предложила, — не ела еще сегодня. Тут недалеко есть отличный ресторан, пешком можно пройтись. Да и тебе есть что мне рассказать, — взглянула на него. — Почему ты так паршиво выглядишь?

Встав со своего кресла,