— Молодец. Настоящий бизнесмен должен избегать рисковых ситуаций, — язвительно усмехнулась Жанна. — Твой отец мог бы тобой гордиться.

— Так я не отказываюсь, — выдавил он.

— Так я тебе ничего и не предлагаю. И ничего у тебя не прошу… Ты жуй, жуй, очень полезно для пищеварения. Ты должен избегать риска заработать запор… — Жанна поднялась, выронила из руки салфетку.

И, не прощаясь, ушла. Олег понял, что совершит ошибку, если побежит за ней. Но и упускать Жанну тоже нельзя. Слишком хороша она для того, чтобы ее терять…

Бешеных псов отстреливают. Но стая в руки не дается, огрызается, брызжет отравленной слюной.

— Менты пацанов приняли, вывезли на ферму, а там Дорофей, — сказал Харитон. — Дорофей сказал, чтобы мы к нему больше не совались.

— А то что? — усмехнулся Захар.

— Ну, мы-то, конечно, сунемся…

— Значит, у Дорофея теперь менты на подхвате.

— Патрульно-постовая служба… А может, и вся ментовка.

— Ты же говорил, что Дорофей баклан голимый, только крыльями махать умеет.

— Машет крыльями, упорхнул куда-то. Я пацанов к нему отправил, стрелку хотел ему забить. Нет его нигде.

— Прячется. Значит, боится, — кивнул Захар. — Знает собака, чье мясо сожрала…

— Боится. И прячется. Но на дно не ложится. Кружит где-то вокруг Горновки. Ждет, пока все уляжется. А может, и на комбинат зубы точит. Взорвет там что-нибудь, весь город облаком накроет. А нам отвечать.

— Нам?

— Ну мы же с Дорофеем как бы заодно…

Захар кивнул. Тот же Шустов догадывается, кто стоял за аварией на газопроводе. И если вдруг рванет какой-то химический склад или еще что-то там, тень подозрения ляжет на Захара. А на химический взрыв отреагируют федералы, приедет спецгруппа из Москвы, и такая каша здесь заварится. За жабры возьмут и Дорофея, и Захара…

— Забей с Дорофеем стрелку, — в раздумье проговорил он. — Пусть вернет деньги. И снимет претензии с Шустова. Комбинат наш, и мы его ему не отдадим. А с Горновкой пусть делает что хочет…

— Ну, я тоже так думал, — расслабился Харитон.

— Если откажется, хрен с ним. Деньги оставь ему, предупреди насчет комбината, и в сторону. Как будто мы решили вопрос. Он успокоится, высунется. Тогда и бей.

— Я все понял, — кивнул Харитон.

— Делай что хочешь, но Дорофей не должен сунуться на завод.

Захар задумался. Может, ну его, этот химкомбинат, с его взрывоопасным производством? Объект дальний, проблемный, а навара с него не так уж и много. Особенно с учетом того, что придется снизить плату за охрану. Если обещал, слово нужно сдержать. Или отказаться от куска.

Но таких проблемных объектов у Захара много. Металлургический комбинат создал свою собственную службу безопасности, к автотранспортной фирме на Красноярской улице приклеился паразит по кличке Румяный, азербайджанцы цветочный рынок отдавать не хотят, на «Шанхае» цыгане беспредел творят — наркота, поножовщина… Проблем хватает, и если Захар не будет их решать, рано или поздно его сожрут те же цыгане и азербайджанцы. А есть еще щипачи, которые на рынке «Восточный» окопались, их травят, но пока без толку…

Нет, сдаваться нельзя. Захар просто не имел права прослыть слабаком. Да и желания такого не было.

* * *

Дорофей знал, с кем имеет дело, и он не мог рисковать. Поэтому с Харитоном он встретился в лесу, в месте, которое контролировалось его людьми. Снайперской винтовки у них не было, но Гашиш уверенно бил из ружья в глаз со ста метров. И если вдруг Харитон дернется, жакан снесет ему полбашки.

— Найди себе другого мальчика для битья! — сказал Дорофей, пристально глядя Харитону в глаза.

Тот держал взгляд, но чувствовалось, что это дается ему непросто.

Они стояли по центру небольшой поляны, разделенной сухим, давно уже упавшим деревом. С Дорофеем двое, и с Харитоном столько же. И если вдруг что-то случится, никто не услышит выстрелов. И не узнает мать, где похоронили сына.

— Я тебе сделал рекламу, — усмехнулся Харитон. — Все узнали, какой ты крутой.

— Серьезный человек в рекламе не нуждается, — жестко ответил Дорофей.

— Захар так не думает. Захар тоже с рекламы начинал. Народ о нем из газет узнал.

— Ну, значит, он газетный крутой! — ухмыльнулся Дорофей.

И глянул на Вруна, который стоял у него за спиной. Тот оскалился, обнажая коричневые с гнильцой зубы.

— Захар весь город под себя взял. И Горновский комбинат — его земля.

— Ну, пусть садится на свою газету и подруливает ко мне. Поговорим. Если обделается, будет чем подтереться…

Боров загоготал, реагируя на слова Дорофея.

— Ты для него не в уровень, — заметно разозлился Харитон.

— Ну, тогда комбинат — мой. И я буду с него снимать… Как ему такой уровень?

— Для таких, как ты, у него один уровень. Два метра под землей.

— Ты так не говори! — набычился Дорофей. — Сам сейчас ляжешь на этот уровень!

Он глянул в сторону, в которой затаился Гашиш с ружьем. И Харитон глянул туда же. А Гашиш не растерялся, пошевелил стволами — из кустов донесся зловещий шорох. Харитону стало явно не по себе.

— С тебя спросят за меня, за пацанов. На тебя объявят охоту, вас будут давить как затравленных волков.

— Пусть это скажет мне сам Захар.

— Не советую.

— Почему?

— Ведешь себя борзо. С Захаром так нельзя. Захар за это убивает.

В ответ Дорофей прыснул, схватился за живот и сдавленно хохотнул.

— Я тебя, наверное, к себе возьму. Будешь мне сказки на ночь рассказывать.

— Это не сказки. Это реальный расклад. Ты возвращаешь сто штук, забываешь дорогу на завод, и Горновка остается за тобой. Крышуй кого хочешь, только не беспредельничай.

— Нет.

— Хорошо подумай.

— Я подумал. И понял, что ты чмо! — презрительно скривился Дорофей.

— Вот это ты зря! — вскинулся Харитон.

— Борзо, да? Ну так давай, убивай меня!

— Всему свое время…

Дорофей снова схватился за живот, захохотал. И даже склонился в поясе, поворачиваясь к Харитону боком.

Одной рукой он выхватил из-за голенища сапога наган, а другой подал знак Гашишу. И тот не подвел — точным выстрелом снес одного «быка». А Дорофей выстрелил Харитону в голову. Тут же снова громыхнуло ружье, и упал второй «бык».

— Уходим!

Дорофей ничуть не сомневался в том, что где-то неподалеку ждут своего часа харитоновские бойцы. Окружения не было, и он знал, в какую сторону уходить.