тенденциозно, разными сторонами, вводящими изображаемое или в зону позитива, или в зону негатива. В конструировании картины мира важную роль играет лексика семантики отрицания.

2. Семантика отрицания и ее функции в речи

Отрицание (негация) — это:

а) констатация отсутствия чего/кого-либо:

Ученик не выполнил домашнее задание — отсутствие факта действия; Ребенок еще не умеет ходить — отсутствие навыка совершения действия; Не с кем поговорить, У него нет жены, В Твери нет метро, В России нет смертной казни — отсутствие лица, предмета, явления; Санкт-Петербург не столица России, Жак Ширак не президент Франции — отсутствие статуса; Этот перстень не золотой — отсутствие качества; Некуда поехать, негде отдохнуть — отсутствие места совершения действия;

б) констатация отсутствия принятия чего/кого-либо:

Нет — монетизации льгот!; Нет — войне!; Нет — произволу властей!

В этих двух случаях главными носителями отрицательной семантики являются частица не и предикативное слово нет.

Кроме предикативного, существует нет диалогической речи. Здесь оно выступает в качестве самостоятельного предложения в реплике-ответе, опровергающей вопрос или утверждение, высказанные другим участником диалога. Назовем его 'нет' возражения, или опровержения:

— Это лето было жарким? — Нет; — В Москве сегодня празднуют день города? — Нет; — В Твери есть метро? — Нет.

Обычно за таким отрицательным предложением следуют или подразумеваются фразы, в которых представлены не и нет, констатирующие отсутствие чего/кого-либо (обозначены в пункте а)

— Это лето было жарким? — Нет, это лето не было жарким; — В Москве сегодня празднуют день города? — Нет, в Москве сегодня не празднуют день города; — В Твери есть метро? — Нет, в Твери нет метро.

В письменной монологической речи нет возражения/ опровержения используется при передаче внутреннего монолога, адресованного воображаемому собеседнику: «Нет, я не Байрон, я другой, еще неведомый избранник…» [Лермонтов 1996: 106].

3. Функционирование лексики семантики отрицания в политическом дискурсе массмедиа

Современные исследователи выделяют два типа отрицания, предопределенные: а) обстоятельствами порождения речи; б) коммуникативными установками автора. Это: 1) дескриптивное отрицание — объективное, не обусловленное субъективными установками автора речи; 2) полемическое — коммуникативно обусловленное [Смирнова 2012: 385–388].

Политический дискурс всегда полемически направлен и тенденциозен. Политика как одна из форм общественной деятельности (см: «Политика — 1) сфера деятельности, связанная с отношениями между социальными группами, сутью которой является определение форм, задач, содержания деятельности государства…» [Зенович 2000: 479]) существует именно потому, что существует несовпадение мнений и необходимость, отстаивая свою точку зрения, идти к намеченной цели. Соответственно, интерпретация объективной действительности в политическом дискурсе неизменно подчинена конкретным задачам автора речи и картина мира представлена избирательно. Поэтому и дескриптивное отрицание, способное служить этой избирательности, может становиться в политических текстах массмедиа отрицанием полемическим.

Выделяются два вида использования отрицания в текстах, связанных с политикой:

1) Дескриптивное избирательное описание, фокусирующее внимание на:

а) отсутствии того, что мешало или мешает жить: У нас больше нет очередей; У нас нет запрета на свободу слова. Программируемый воздействующий результат: реципиент должен испытывать ощущение довольства, спокойствие;

б) отсутствии того, что жизненно необходимо: «Вот вице-премьер О. Голодец только что объявила: чуть ли не половина трудоспособного населения России (38 млн из 86) заняты непонятно чем и непонятно где. Нет их на заводах, нет на фабриках, нет в поле и на шахтах. А почему нет? Да потому что там они не могут заработать на достойную жизнь» (АиФ, 2013, № 16). Предполагаемый воздействующий результат в этом случае: реципиент осознает, что какие-то из необходимых лично ему или обществу в целом потребностей не могут быть удовлетворены-> угнетенность-> недовольство — > гнев.

Очевидно, что, в зависимости от того, в какую, с точки зрения социума, оценочно-семантическую группу входит то, что обозначено как отсутствующее, высказывание в целом вводится в зону позитива/негатива:

Позитив: «…Мы не стремимся к ухудшению отношений ни с кем. Но мы против того, чтобы, когда нас бьют по одной щеке, подставлять другую» (В. Путин, ответы журналистам после «Прямой линии» на ТВ — публикация в АиФ, 2013 № 19);

Негатив: «Они [молодежь — B.C.] оценивают настоящее. И видят, что это настоящее не дает им ни возможностей для бизнеса, ни условий для карьерного роста» (АиФ, 2011 № 27).

2) Избирательное отрицание «протеста»: выражает неприятие кого-, чего-л.: «Правительство коммерциализирует, приватизирует, демонтирует систему образования и науки. Мы говорим такой реформе — НЕТ!» (из листовки с подписью «Группа студентов и преподавателей МГУ ОМЕГА», февраль 2013); «НЕТ — монополии «Единой России»!НЕТ — диктатуре жуликов-богачей!» (Правда, 20–21.03.12 — номер с подробной информацией о митингах КПРФ, прошедших в разных городах после президентских выборов 2012 г). В этом случае автор текста останавливается не на бездействии власти, а отвергает действия, производимые властью. В конструкциях (НЕТ+ Дат.п.) отрицательное слово, чаще всего актуализированное сильной позицией (начало или конец текста), является центром в выражении негативной модальности говорящего, а конкретный воздействующий результат опять-таки обусловлен смысловым наполнением семантически и синтагматически связанных с отрицательным словом вербальных единиц и их эмоционально-оценочными свойствами.

4. Средства выражения и приемы усиления отрицания Эксплицитные средства выражения. К ним относятся отрицательные слова не, нет и усиливающее отрицание ни (самостоятельное или в составе местоимений и наречий): «Власть не слышит слез народа» (АиФ, 2011 № 40); «Она [Марфа — B.C.] уже давно не верит ни в державу, ни во власть, ни в партии, ни в свободные выборы» (там же); «На слуху бунт в Пугачеве…, история с избиением депутата ЛДПР Худякова дагестанцами. И нет никаких сомнений, что подобные события будут повторяться и впредь. Потому что никакой внятной национальной и региональной политики выстроить не удалось» (Завтра, июль 2013 № 29).

Интенсивизацию отрицания могут обеспечивать разные фигуры речи: лексический повтор, синтаксический параллелизм и т. д.: «Они [НПО — B.C.] хотя бы занимаются тем, чем чиновники не хотят заниматься, не умеют и не будут» (Известия, 20.01.12); из послания общественных деятелей и деятелей культуры о решениях суда по второму делу Ходорковского и Лебедева: «несправедливы, неправомерны и неправосудны» (Эхо Москвы, 25.10.11); «…чуть ли не половина трудоспособного населения России (38 млн из 86) заняты непонятно чем и непонятно где. Нет их на заводах, нет на фабриках, нет в поле и на шахтах…» (АиФ, 2013 № 16).

Имплицитное отрицание. В последние годы в политическом дискурсе стали распространенными конструкции, не содержащие отрицательных слов, но выражающие отрицание имплицитно. Это: а) генетивные сочетания с предлогом «без» (семантика лишения, удаления). См.: «Москва без Лужкова!» (т. е. не с Лужковым, а с кем-то другим) — название конференции, возглавляемой Б. Немцовым (радио «Русская служба новостей», 21.09.09); «Россия без Путина!» — один из лозунгов оппозиции накануне и после выборов 2012 года;

б) лексика альтернативной семантики — местоимение «другой» в значении 'не такой, как…' в сочетании с существительным: