– Лапки скрестивши, бредет горемыка…

А, Валька… Оказывается, он все это время следовал за мной.

– Ты что, Зумик, какая-то… на себя не похожая. Мороженого хочешь?

Я кивнула. Когда с мороженым было покончено, он спросил неуверенно:

– Давай в кино?

В кино так в кино. Валька изумлялся все больше. Чтобы доконать его, я сказала:

– Валь, помнишь, в позапрошлом году ты делал мне предложение? И обещал пойти за мной на край света? Так вот, я согласна.

Валька не вскрикнул, не заплакал от счастья и не бросился обнимать мои колени. Он странновато передернул плечами, будто ему стало холодно, и сказал:

– Знаешь, позавчера у Любы из отдела сумок была вечеринка. Я нечаянно уснул у нее на диване. А вчера мы с ней подали заявление в ЗАГС. Как честный человек, я просто обязан…

Так. Зумика купили, Вальку женили. Ну и ревела же я дома. Я завывала, то обнимая, то награждая подушку тумаками. А, свалившись с койки, продолжала реветь на полу. Потом силы реветь кончились, и я просто поскуливала, безмерно жалея себя. Я стала от слез такая распухшая и страшненькая, что пришлось срочно принимать меры: умыться, поколотить по щекам, намазаться кремом. Потом вышла подышать перед сном. Спускаясь по лестнице, я вспомнила, как Валька по четыре часа слонялся у подъезда, а я наблюдала за ним и хихикала, зажимая рот шторкой.

У подъезда меня окликнула незнакомая старушка. Она в растерянности стояла у лужи, натекшей под водосточной трубой.

– Внученька, – пискляво кричала она. – Помоги, внуча, а то упаду!

Она была крючконосая, горбатенькая, в потертом плюшевом жакете и с клюкой. Она изо всех сил цеплялась за мой локоть и семенила рядом, заискивающе заглядывая в лицо и расспрашивая, где я живу и с кем живу, и хорошо ли живу… Когда я уже подвела ее к подъезду, она попросила меня нагнуться и шепнула в самое ухо:

– А теперь скажи, добрая, славная девушка, самое заветное из заветных своих желаний.

Я прямо задохнулась. Неужели чудо возможно? Неужели это происходит со мной?!

– Хочу, – сказала я. – Хочу, чтобы…

– Зимина, опять создаешь нерабочую обстановку, горе мое?

Девушки расходятся, вслух размышляя, какое желание загадали бы они, попади в такую же ситуацию.

Рабочий день магазина «Ландыш» можно считать начавшимся.

Насколько себя помню, я всегда отличалась от окружающих. Всегда выглядела на фоне других белой вороной. А всё потому, что родилась раньше своего времени. Опередила его лет так на тридцать пять.

Возьмём, к примеру, модные нынче проколы. Когда-то пирсинг (такого слова в Советском Союзе не знали) подразумевал исключительно две крошечные дырочки в дамских ушах для серёжек. Или одно отверстие для цыганской (в ухе) или африканской (в носу) серьги.

А я загорелась желанием проколоть уголок рта. И вставить золотую палочку с шариком на конце. Дочка нашей преподавательницы ездила в Индию и именно таким образом себя украсила. И такая она была прехорошенькая! Так восхитительно поблёскивал и двигался шарик, когда она смеялась, говорила или ела.

Всё. Ни жить, ни быть, хочу дырочку, палочку и шарик. Это так клёво. Слова «клёво» тогда ещё тоже не было. «Здоровско» – было. Ещё: «обалдеть!»

Уши тогда прокалывали обыкновенными штопальными иглами в парикмахерских. Мочки ушей – пожалуйста, а остальную часть лица мне проколоть наотрез отказались.

– Вы что, с ума сошли? А если будет заражение крови? Это же носогубный треугольник – треугольник жизни! И что за странные фантазии: губы дырявить? Ах, в Индии? Вот в Индию и езжайте.

Цыгане – выходцы из Индии. Обычно они охотятся на граждан, а тут я объявила охоту на цыган. И вечно так бывает: когда они не нужны – вертятся, галдят, назойливо пристают. А когда надо – не сыщешь. Но вот у ЦУМа, наконец, я попала в настоящий пёстрый цыганский малинник.

– ДевАчки, пАмада, кофтАчки берём! Заколки, пАмада, девАчки!

Под предлогом рассмотреть пластмассовые заколки поближе, я увлекла самую голосистую носатую черногривую даму на скамейку. И принялась уговаривать проколоть мне щёку, обещая заплатить столько, сколько она попросит.

Сначала она в страхе меня рассматривала, чуть не клюя своим носом, и отодвигалась всё дальше. Потом заплевала, вскочила и дала дёру. Только свистела тяжёлыми юбками и кричала что-то на своём языке. Наверно, по-цыгански это было: «Караул!» и «Ратуйте, люди добрые!» За ней, в страхе на меня озираясь, ринулись её товарки.

Потом мне сказали, что все цыганки страшно суеверны. И страшно боятся, что какая-нибудь конкурентка высосет у них колдовской дар, переданный ещё бабками, или нашлёт страшную хворобу. А может, цыганка решила, что перед ней умалишённая.

Да, вот ещё что. Золота для палочки у меня тоже не было. Была стёртая серебряная монета с профилем Екатерины II. Во всех ювелирных мастерских мне отказались её переплавлять.

– Мы работаем только с золотом не ниже 583-й пробы. Микроскопической крошки чужеродного металла не должно остаться на инструментах. Что вы, это подсудное дело. Нет, нет и нет!

В общем, для любителей пирсинга в те годы жизнь была невыносимой.

Ещё нынче повальная мода на похудение. Все с ума сходят из-за лишнего килограмма, лихорадочно подсчитывают съеденные калории. В той или иной стадии анорексии пребывают почти все современные девушки.

Я же с полным правом могу назвать себя пионером, первопроходцем в области экстремального похудения. Хотя в 70-80-ые годы худышки не то, что не пользовались спросом – наоборот, на них смотрели с сочувствием и брезгливостью: больная, что ли?

«Ущипнуть нечего». «Подержаться не за что». «Видела соседскую Таньку: какая девочка красивая, толстая». Ценились тугие щёчки, крепкие полные ножки и наливные попки, на которых тогдашние мини-юбки топорщились, как балетные пачки.

Помню, 1 сентября после торжественной линейки мы, шестиклассницы, в школьном девчоночьем туалете ревниво мерились ногами. У меня оказались всех длиннее – мой рост вообще за лето прямо-таки «выстрелил».

– У, Нинка, кобыла, вымахала! – вынесла завистливый и беспощадный вердикт одноклассница.

У меня всю жизнь широкая кость – я пошла в бабушку-староверку. Мучительно завидовала миниатюрным, хрупким одноклассницам. Носила тапочки – чтобы не выглядеть дылдой. Глубоко в душу запала вычитанная фраза: «Женщина должна быть статуэткой, а не Эйфелевой башней».

Ещё в какой-то книжке, не помню названия, вычитала про дореволюционных барышень, которые «уксус с мелом кушали, чтобы интереснее выглядеть».

Я спросила химичку, какая реакция происходит в организме при поглощении уксуса и мела? Сейчас бы сказали: сжигаются ли при этом жиры?