Эрен схватил меня и Яко за руки и, прежде чем мы успели запротестовать или задать вопрос, потащил нас обоих вниз по склону под деревья, грубо толкнул в густой кустарник, не позволяя заговорить. Я сжалась в комок, и вскоре весь мир сконцентрировался в пыльных ветках у меня под носом и мускулистых руках Эрена, вжимающих меня в куст. Всем существом я ощущала угрозу. Время завязалось в узел. Ветер нес запах дыма и пепла, запах давящего душу одиночества…

Камень свалился с души, я спиной ощутила, что тень ушла. Солнечный луч проник сквозь листву, слепя глаза. Неподвижный воздух снова, как обычно, был наполнен запахом горячей хвои и сухих листьев; затрещала, взволновав остальных птиц, сойка. Мы с Якопо заговорили разом.

— Эрен, что это было?

— Что это за безумие, Сейри?

Я ни разу не видела, чтобы Якопо боялся.

— Не знаю, Яко, — ответила я. — Не знаю. Обеспокоенный Эрен не обратил внимания на наш вопрос, он звал нас вниз, к дому, часто оглядываясь на вершину холма. Я не собиралась ему возражать. Чтобы это ни было, испытать подобное еще раз не хотелось. Но к тому моменту, когда мы вышли на луг к дому, воспоминания о происшествии потускнели, оставив на душе странный осадок. Что же на самом деле за туча заслонила солнце?

Эрен вызывал у меня все больший интерес. Только на одном языке я не пыталась с ним говорить. Я знала всего несколько слов, остальные были давно погребены в глубинах истории, и я была уверена, что никто из живущих на земле не поймет их.

— Эрен, дж'эттанн и дизе?

Хотя он отрицательно покачал головой, его лицо оживилось, до этого момента я не видела его таким. Я произнесла еще несколько слов, некоторые он узнавал, но не все, словно и этот язык он тоже знал лишь фрагментарно. Он хочет сказать, что он не дж'эттаннин или что он не знает этого? Я размышляла, как сформулировать вопрос попонятнее. Оставалось только одно. Я четко сформулировала вопрос в уме, отбросив прочь все посторонние мысли, и сосредоточилась, пока не остались только необходимые слова, выделившиеся, словно каменные колонны посреди пустыни. Тогда я взяла руку Эрена и положила себе на голову, приглашая его жестом, которому научил меня Кейрон, прочесть мои мысли. Он отдернул руку и сердито затряс головой, потом сжатым кулаком быстро застучал по лбу. Значит, он не может этого сделать, но он прекрасно понимает, что я имею в виду.

Я с трудом сдерживала восторг. Восторг, какое странное чувство. Ужас был бы уместнее. Никто не должен узнать об этом, иначе все мы обречены: Эрен, я, Якопо…

Старый моряк сидел на скамейке Ионы рядом с входной дверью, глядя вдаль, крепко сжав широкими ладонями колени. Я села рядом с ним и накрыла его скрюченные пальцы ладонью. Его руки были холодны.

— Яко, прости меня. Если бы я знала, как все обернется, я ни за что не стала бы втягивать тебя в это дело.

— Он действительно может забрать наши души? Там, наверху, он пытался сделать именно это? Зло, Сейри. Я никогда не ощущал такого зла.

— Я не вполне понимаю, что произошло наверху. Первую часть, когда он пытался колдовать, да. Когда ты ощутил покалывание и волнение. Но что случилось потом: отвратительный запах, ощущение скользкой змеи, ползущей по спине, — такого я никогда не испытывала. Но клянусь тебе, магия сама по себе не зло, и хотя он опасен, Дикий, полубезумный, я уверена: Эрен не хотел причинить нам вреда. — Маг, один из соплеменников Кейрона… Как, во имя всех богов, он очутился здесь? — Я не знаю, что делать.

— Тебя арестуют, если узнают, девочка. Они завершат то, что начали. Ты не можешь позволить ему оставаться.

— То, что могут сделать со мной, и вполовину не так страшно, как то, что ожидает его. А в его нынешнем состоянии он даже не поймет, за что.

Эрен без устали метался по лугу. Я остановила его, собираясь получить некоторые разъяснения.

— Что там случилось? — Я указала на вершину холма.

Он поднял две травинки, одну зеленую и сочную, другую — коричневую и сухую. Держа зеленую травинку пальцами одной руки, он провел над ней ладонью другой, осталась только сухая трава. Понятно. Когда он указал на деревья и дом, а потом обхватил голову руками, я догадалась, что для него это места, где можно спрятаться. Когда я попыталась продолжить расспросы, он пожал плечами и отошел.

В языке дж'эттанн нет простого слова для магии. Они нуждаются в нем не больше, чем представители других народов, слова, что заставляет их просыпаться по утрам, ставить при ходьбе одну ногу впереди другой или вдыхать и выдыхать. Но ради собственной безопасности и безопасности Якопо я должна показать Эрену разницу между магией и обычными действиями. Судя по всему, он не видел ничего необычного в том, что сделал, не осознавал ужасных последствий подобных поступков.

Я снова остановила Эрена и уговорила пойти за мной. Выхватив из ручья большой камень, я показала ему, что не могу пронзить его ножом. Он изумился. Звезды небесные, откуда он явился? Когда я передала ему камень и свой нож, жестом попросив сделать то же самое, он озадачился. Пожал плечами и всадил нож в камень с такой легкостью, словно это был кусок сыра.

Хотя я была готова к тому, что увижу это, сердце прыгнуло в груди. Я коснулась руки Эрена и заставила его поднять на меня глаза.

— Магия, — произнесла я.

Он нахмурился и жестом потребовал других слов. Я указала на камень и назвала его, указала на нож, произнесла название, потом обвела рукой оба предмета и повторила:

— Магия.

Что еще он умеет? Он не лечит, шрамов нет. У Кейрона их было множество. Дарующий Жизнь, так называли его сами дж'эттанне. Я потащила Эрена в огород, показала ему кустики бобов, сомлевших от жары.

— Можешь заставить их расти? — спросила я, жестами поясняя слова. — Сделать их здоровыми, как и остальные?

Он дал понять, что считает это нелепым, но я требовала, чтобы он показал мне. Он провел пальцами по растениям, легко коснулся листьев и стебля. Некоторые листики зазеленели, какой-то участок стебля стал толще, но в целом растение осталось сухим и безжизненным. Через минуту он вырвал его с корнем и швырнул на землю, наступив обутой в сандалию ногой.

— Все хорошо, — произнесла я, пытаясь сохранять спокойствие и заставить его делать то же самое. Я подняла растение, указав на оживленные им листья, и снова сказала: — Магия.

Это возбудило его любопытство. Прищурившись, он повел меня к кострищу возле дома. Положил в кольцо закопченных камней кучку веток и трут, потом легко подул на ладонь и провел рукой над крошечным костром, пристально глядя на него. Спустя несколько мгновений вверх потянулся завиток дыма, потом еще один и еще, пока на вершине сложенных шалашом веток не заплясал огонек. Хотя пламя почти сразу же исчезло, Эрен казался довольным и жестом предложил мне произнести слово.

— Магия, — повторила я, он улыбнулся так радостно, что, казалось, рядом с его улыбкой меркнет свет дня.