— Вскоре все эти приготовления снова повторятся в нашем доме, — радостно заметил Гюстав. — Подумать только, всего лишь месяц назад никто из нас и не подозревал, что все так случится!

— Все мы во власти судьбы, — совершенно серьезно согласилась Эвелина.

— Похоже, ты еще не рассказала Эрику о Греге? — поинтересовалась она, когда они с Фейт остались одни.

— Кажется, я так и не найду подходящей возможности. — Фейт грустно покачала головой.

— Ты могла бы позвонить Грегу и обрисовать ему ситуацию, — предложила Эвелина. — Если он хоть отчасти такой, каким ты его считаешь, он не станет портить тебе жизнь.

Вряд ли, подумала Фейт. Хотя Грег больше не звонил мне, он тут же объявится, как только узнает о моем возвращении, и будет всячески пытаться уговорить меня не рвать с ним. Как я могла согласиться на брак с ним, не будучи полностью уверенной, что он именно тот человек, который мне нужен! — сокрушалась Фейт.

А вот насчет Эрика у нее не было никаких сомнений. Фейт была невыносима даже мысль о том, что она может потерять его. Надо во что бы то ни стало убедить Эрика, что он ей по-настоящему дорог.

— Я вижу, ты веришь в это так же мало, как и я, — продолжала Эвелина. — Значит, тебе остается только надеяться, что Эрик достаточно любит тебя, чтобы все простить.

Понимая, что Эрик вправе осудить ее, Фейт решила отложить неприятное объяснение. Днем раньше, днем позже — теперь уже ничего не изменишь. А сейчас она не станет отравлять себе предстоящее торжество.

Венчание происходило в красивой старинной церкви. Люди толпились даже на улице. Солнце причудливо высвечивало через цветные витражи окон церковные фрески и роспись. Эвелину никто не сопровождал в храм. Она сама так решила, заявив, что невеста должна быть в центре внимания. На ней было кремового цвета длинное платье, расшитое речным жемчугом, и такие же атласные туфли-лодочки.

Жених, который имел очень гордый вид, также был хорош в смокинге цвета граната. На редкость красивая пара, думала Фейт, сморгнув слезу при воспоминании о свадьбе своего отца с Эвелиной. Помнится, он тоже был очень красивым женихом и тоже любил свою красавицу невесту.

— Возьми. — Эрик передал ей белоснежный носовой платок, когда они выходили из церкви вслед за новобрачными. — Ты собираешься пустить слезу и на своей свадьбе?

Фейт с трудом выдавила улыбку.

— Чисто женская слабость, не обращай внимания.

Интересно, настанет ли этот день для меня? — подумала она.

— Ты вовсе не такая слабая, какой кажешься. Никакие слезы не испортят твоей красоты. — Эрик окинул взглядом ее фигуру в длинном шелковом платье янтарного цвета, потом внимательно заглянул Фейт в лицо, затененное широкими полями шляпы нежно-абрикосового оттенка. — Моя клятва в день нашей свадьбы будет на всю жизнь, любовь моя.

— И моя тоже, — хрипло отозвалась Фейт, от всей души надеясь, что эта свадьба состоится.

Взгляд Эрика смягчился, он взял ее руку и поднес к губам.

— Сегодня вечером я сделаю тебе официальное предложение.

— Все же это праздник Эвелины и Постава! — испуганно попыталась воспротивиться Фейт. — Может быть, дождемся другого случая?

— Это пожелание моего отца, — твердо сказал Эрик. — Зачем терять такую прекрасную возможность, когда все собрались вместе.

— Да, Кьюте не теряют времени даром, — пробормотала она.

— Мы не видим в этом смысла, когда решение уже принято, — с оттенком самодовольства изрек Эрик.

Эвелина и Гюстав сели в запряженный лошадьми открытый экипаж, чтобы ехать на виллу «Лаура». Эрик, приобняв Фейт за талию, повел ее сквозь плотную толпу гостей к машине, отвечая улыбками на многочисленные приветствия. Фейт чувствовала, что о них с Эриком поползли сплетни, и даже слышала шепотки за спиной. Она обрадовалась возможности скрыться наконец от посторонних глаз и с облегчением опустилась на мягкие сиденья лимузина.

Эрик, как всегда, вел машину сам. Фейт с удовольствием смотрела на его длинные, тонкие пальцы на руле, прикосновения которых подарили ей столько сладостных минут, и предвкушала блаженство грядущей ночи. Впрочем, Фейт отдавала себе отчет, что, если завтра расскажет все Эрику, эта ночь, возможно, станет их последней.

Жители окрестных селений тянулись к вилле кто на чем, рассеиваясь там по аллеям сада, где для них были накрыты столы с обильным угощением. Отовсюду доносились задорные песни, звучали гитары и скрипки.

Фейт, которая сидела за столом вместе с важными гостями, тянуло отдаться безудержному веселью, позабыв обо всем. Уже опустился вечер, когда Эрик объявил об их помолвке. Она с вежливой улыбкой принимала поздравления и стойко выдерживала удивленные и порой недружелюбные взгляды.

Фейт почувствовала себя обманщицей и готова была провалиться сквозь землю, когда Эрик надел ей на палец кольцо с огромным бриллиантом, сказав, что оно принадлежало его матери и предназначалось его будущей невесте. Кольцо оказалось чуть велико Фейт, но Эрик обещал это исправить и просил не снимать его.

Фейт заметила, с каким напряжением наблюдали за этой сценой Нина и Констанс Ментенон, и грустно улыбнулась: возможно, завтра она сама окажется на их месте, гоже отвергнутая Эриком.

Наконец гости перешли в салон, где начались танцы. Первыми под одобрительные возгласы закружились в вальсе Гюстав и Эвелина. Фейт давно уже не видела у мачехи такого счастливого лица.

— Потанцуем? — пригласил ее Эрик.

Он принял согласие Фейт как само собой разумеющееся и обхватил ее за талию. Она склонила голову ему на грудь, чувствуя ровное биение его сердца. Еще одна ночь и…

Додумать Фейт не успела — в дверях салона послышался нарастающий шум голосов. Фейт подняла голову и окаменела, встретившись глазами с мужчиной, которого пытались удержать двое слуг.

— Скажи им, кто я! — выкрикнул Грег.

Как давно это было — прошло целых двенадцать месяцев!

Фейт с удовольствием расслабилась на мягком кожаном сиденье машины, которая мчалась по прибрежному шоссе из Ниццы в сторону Сен-Тропеза.

— Мне так хочется увидеть Никки, — сказала она. — Уж никак не ожидала, что вы решитесь на ребенка!

— Для нас это тоже неожиданность, — признался Гюстав. — Очень приятная неожиданность. Я и не мечтал, что в мои годы мне снова посчастливится стать отцом!

— А я вообще не планировала заводить ребенка, — вступила в разговор Эвелина. — Поверьте, весьма непросто решиться на первенца в тридцать пять. Я до сих пор не могу восстановить фигуру!

— Ну что ты, дорогая, теперь ты еще красивее, чем когда я впервые увидел тебя, — поспешно заверил ее Гюстав с присущей ему галантностью, которая всегда импонировала Фейт.

Если в самом начале у меня были сомнения насчет любви Эвелины к мужу, то теперь, похоже, они исчезли, заключила Фейт, заметив нежные улыбки, которыми обменялись супруги Кьюте. Кто бы мог подумать, что всего за год моя дорогая мачеха так сильно изменится!