— Тогда надо пригласить их тоже под мой скромный кров. Капитан, позаботьтесь об этом.

Капитан отрядил половину своей команды наведаться на бивуак. Мечи с лязгом ушли в ножны, шестерка солдат выстроилась для обратного пути.

На минуту Мэт остался один, не зная, куда девать меч. Подумав, он произнес нараспев:

Теперь, имея свой клинок,

Мне побеждать несложно;

Но пусть болтаются у ног,

Что б я туда засунуть мог

Мой меч, — тугие ножны!

И ножны появились, подвешенные к ремню на его джинсах. Меч легко скользнул в них, тут подоспела и Саесса. На ее плечи был наброшен капитанский плащ, и она совершенно не замечала, что прорехи на ее груди остались неприкрытыми.

С неотразимой улыбкой она оперлась о руку Мэта.

— Пойдем, мой рыцарь!

Ощущая при ходьбе прикосновение ее бедра, Мэт даже не обратил внимания, в какую сторону они направились. И сколько времени продолжалось это блаженство, он тоже не мог бы сказать.

Солдаты внезапно остановились. Мэт, вздрогнув, поднял глаза.

Перед ним возвышался дворец, весь словно высеченный из драгоценных каменьев: на высоких стройных башнях феерически светились огни, сияние исходило от стен. Навстречу хозяйке из ворот высыпала процессия слуг — все как на подбор молодые и красивые. Только два стражника у входа были уродливы — здоровилы футов по семь ростом, со свирепыми смуглыми физиономиями.

— Нравится тебе мой дом? — спросила Саесса. И, когда Мэт кивнул в восхищении, добавила: — Тогда входи, и мы вкусим от всех его даров.

Во дворце горело множество свечей, воздух был напоен крепким ароматом, тут же ударившим Мэту в голову. Они прошли по галерее вдоль ряда прекрасных статуй — главным образом юношей, хотя и нескольких девушек. Статуи стояли как живые, и у всех были зачарованные лица, выражавшие изумление.

— Что за прелесть! — вырвалось у Мэта. — Какой великий скульптор их изваял?

Саесса, помявшись, сказала:

— Это моих рук дело.

— Ваших? Миледи, я потрясен. — Стоя совсем близко к ней, косясь на то, что не прикрывали полы плаща, он выдохнул: — Просто невероятно!

Саесса засмеялась.

— Кажется, ты быстро восстанавливаешь силы, рыцарь. Но все же пойдем, надо лечить твои раны.

Она проводила его в настоящие римские бани с огромным бассейном, облицованным сапфиром. Там она передала Мэта в руки двух прислужниц и, сославшись на то, что ей надо переодеться, удалилась. Прислужницы усадили Мэта на скамью, одна снимала с него куртку, пока другая возилась с башмаками и носками.

Но когда первая принялась за ремень на его джинсах, Мэт дал ей решительный отпор.

— Это уж, позвольте, я сам.

Девушка взглянула на него оторопело, чуть ли не со страхом.

— Но, сэр, у нас так принято.

— А у нас — нет. — Мэт обвил девушек за талии и повел к выходу. — Пожалуйте вон!

Они послушались, но прежде чем дверь за ними захлопнулась, Мэт уловил обрывок разговора:

— Ничего. Помнишь, со священником тоже так было.

— Вот то-то и оно...

Мэт быстро разделся и вступил в бассейн. Дно уходило вглубь широкими ступенями. Он сел на вторую и с блаженным вздохом прислонился спиной к теплому камню. Тут благовоние ощущалось сильнее. Оно заволакивало темным дурманом голову, насылало видения.

Позади зашуршали шелка. Саесса в полупрозрачной голубой тоге шепнула:

— Отдыхай, мой рыцарь. — Нежные пальцы легли на его плечи, разминая, поглаживая, пощипывая. — Это целебная вода, она быстро залечит твои раны.

Мэт хотел что-то возразить, но Саесса уже втирала прохладную пахучую мазь в его плечи и бицепсы, монотонно напевая что-то успокаивающее на непонятном языке. Ощущение рук, врачующих раны, сладкозвучный напев и шелковистые шорохи движений унесли из головы Мэта все мысли до единой.

Раздался громкий стук, и дверь распахнулась. За ней стоял капитан.

Саесса резко переменила тон:

— Вы прекрасно знаете, что меня нельзя беспокоить! Убирайтесь!

Капитан, казалось, внутренне сжался, но все же сказал довольно твердо:

— Прибыли те двое.

— Вы же знаете, куда их поместить! — отрезала Саесса.

— Но ключи у вас!

На миг Саесса задумалась, потом кивнула.

— Ладно, иду. Простите меня, рыцарь, неотложные дела. Слуги проводят тебя в твою комнату.

Минуту спустя в дверь робко скользнули прислужницы. Одна внесла стопку полотенец, другая разложила на скамье великолепную хламиду. Они постояли в нерешительности, пока Мэт не махнул им, чтобы вышли. К моменту их возвращения он вытерся и облачился в широкое одеяние.

Его провели по коридорам, еще двое слуг распахнули перед ним огромные позолоченные двери, и Мэт вступил в опочивальню, словно взятую из его самых роскошных грез. Стены были задрапированы гобеленами, пушистый ковер нежил ноги, кровать под балдахином являла из-за раздвинутых занавесок расшитое золотом и серебром покрывало. На ее просторах мог поместиться целый эскадрон.

— Вот вино и фрукты, все под рукой, — говорила одна девушка, пока другая отворачивала угол покрывала. — Если что-то понадобится, только кликните.

Мэт плюхнулся на кровать, лег на бок, и тут же подушки как бы сами подъехали ему под голову, а тело утонуло в пуховом блаженстве. Он зевнул, и глаза его закрылись.

Легкое касание руки мгновенно разбудило его: Саесса в одеянии из тончайшего шелка лежала рядом, томно потягиваясь.

— Вы рыцарь или нет, сэр? — промурлыкала она. — Так-то вы принимаете леди...

Мэт уже готов был оказать ей радушный прием, как послышалось сладкозвучное пение, стена в одном месте раздалась, и две девушки, блондинка и брюнетка, внесли хрустальные сосуды с вязкой жидкостью.

Саесса властно выпрямилась, и девушки застыли на месте. Брюнетка пролепетала:

— Миледи, это благовонные масла. Мы должны умастить вас...

Слова увяли под мечущим молнии взглядом Саессы. Низко склонясь, девушки попятились назад и исчезли среди драпировок.

— Как я могла это допустить? — пробормотала Саесса. — Неужели она настолько сильнее меня?

— О чем вы? — удивился Мэт. Саесса обернулась к нему, лоб ее разгладился, губы сложились в ленивую, соблазнительную улыбку.

— Вам так необходимо объяснение, сэр?

— Нет-нет, терпеть не могу объяснений. — Мэт подвинулся к ней. — Предпочитаю наглядность.

Он было уже обнял миледи, но вдруг почувствовал, что тело ее напряглось.

Медленно, набухая гневом, темнея лицом, она процедила: