Он вдруг сравнил Аманду с женой, юной княгиней Еленой, они все же были похожи: обе блондинки, и телосложение в принципе одинаковое, только Елена чуть старше и глаза у нее васильковые, а у этой — теплого светло-шоколадного цвета. И еще — княгиня очень умна… Впрочем, и Аманда далеко не дура, просто не было у нее столь горького опыта, как у Еленки, ни опыта не было, ни такой властности, проявлявшейся буквально во всем: страстные ласки супруги иногда напоминали Егору борцовские захваты, а поцелуи — укусы, княгинюшка вовсе не изображала из себя покорную мужу жену, не просила, а брала свое! И это заводило, сильно заводило князя. Впрочем, и сия юная краса — заводит… Как и любого нормального мужика. Ах, женщины, женщины…

Молодой человек мягко улыбнулся, вспомнив далекую супругу и детушек. Вспомнил и сам над собой посмеялся — нашел, блин, время… Впрочем, это все как-то само собой вспомнилось, без особого его, Егора, участия.

Елена, конечно же, не одобрила бы эту связь… но и долго бы не сердилась, поскольку все всегда хорошо понимала, а если делала вид, что не понимает, так только в тех случаях, когда ей это было зачем-то нужно. А здесь… ну, переспал с молодой красивой девкой — дело такое, чего уж. Тем более жены рядом нет, а девка — простолюдинка, от которой родись дите — так кто ж за ним право на престол признает-то? Пусть и не простолюдинка была б — пусть из дворян, из баронов, герцогов, графов — все равно, не принцесса ведь, не княжна — неравнородственная!

— Ай! Не надо меня пытать, пожалуйста… не надо! Я сама все скажу, сама…

— Тихо, тихо, — Вожников с нежностью погладил Аманду по спине.

Девушка встрепенулась, на миг распахнув глаза:

— А? Что?

— Спи, спи, милая. Все хорошо, спи.

Самому-то князю не спалось, выспался уже, да и вообще не любил спать днем, даже если и задремывал, так потом ходил полдня, словно кисель, а ночью ворочался, почти не смыкая глаз. А вот сейчас выпал удобный случай подумать, поразмышлять над сложившейся ситуацией и решить, что дальше делать, исходя из того, что враги — кто б они ни были, гранадские мавры или нанявшие их кастильцы — вряд ли прекратят погоню: слишком уж жирный куш. Тем более здесь — земля союзного Кастилии Арагона, так что будут искать, будут, и нужно как можно скорее добраться до Матаро… Нет! Не скорее, а — осторожней. Спешить сейчас не надо, лучше все продумать, спокойно определить путь. Барселона, насколько представлял себе князь, располагалась севернее, этот город нужно было обойти, и лучше подальше, сделав изрядный крюк. Эх, знать бы здешние пути-дорожки! Жаль, Аманда их не знает, хотя девчонка может и расспросить, не привлекая внимания. Хм, не привлекая — в этаком-то рубище из старой парусины? Ага! С другой стороны, и князь тоже выглядел как бродяга — грязная полотняная рубаха, истрепанный и порванный в нескольких местах жилет-безрукавка, хорошо хоть подошвы колготок-шоссов были подбиты толстой свиной кожей, так что вполне можно было обойтись без башмаков. Однако, если идти по горам, крепкие башмаки бы сгодились.

Итак — одежда. Главное, конечно, Аманда, сам-то Вожников в принципе мог обойтись и тем, что есть, а вот девушка… не голой же ей идти. Жаль, парусина-то — куда выше колен, так тут не принято, была бы хламида до пят — так и сошла б юная ведьма за какую-нибудь бродячую нищенку.

— О чем вы думаете, господин?

— Ага, проснулась. Ну как, выспалась, отдохнула?

— Угу.

Девчонка поднялась, села, обхватив коленки руками, и, искоса поглядев на князя, спросила:

— Что, одежда-то уже высохла?

— Моя — да, а твоя, — Егор почесал голову. — Даже не знаю, что сказать. Новую тебе одежонку надо — без вариантов, иначе нам к людям соваться нечего. Вот и думаю — где ж эту одежку взять?

— Украдем! — привычно завернувшись в парусину, повела плечом ведьма. — В какую-нибудь деревню заглянем и украдем.

— «Украде-ем», — передразнил Егор, натянув высохшие шоссы. — Как-то ты не очень-то хорошо к чужой собственности относишься. Я бы сказал — без должного уважения.

— Однако денег-то у нас нет — не купим. Ой… и как-то уже есть хочется.

— Я бы тоже перекусил чем-нибудь, — тут же ощутив голод, согласился молодой человек. — Схожу вниз, в селение…

— Я с вами!

— В таком виде тебе только в кордебалете плясать! — сказал Вожников, как отрезал. — Останешься здесь, и жди.

— Но…

— И без всяких «но», поняла?

Девушка покорно кивнула.

— Я постараюсь побыстрее, — подойдя к тропинке, обернулся молодой человек. — Но уж как там пойдет. Смотри, что б потом тебя не искать.

— Я никуда не уйду, — Аманда моргнула. — Здесь буду. Ждать.

Помахав девушке рукой, молодой человек быстро спустился со скалы и, поглядывая по сторонам, зашагал по узкой, вьющейся меж зарослями вереска и дрока тропинке. Минут через двадцать князь увидел невдалеке деревню, притулившуюся на пологом склоне холма, распаханном на небольшие участки-наделы. Рядом журчала река, впадающая в море широкой, раздробленной на несколько рукавов дельтой. Берега реки густо поросли камышом, ивами и красноталом, кое-где виднелись кусты черной смородины и крыжовника, при взгляде на которые Вожников уныло сглотнул слюну. Неплохо было бы перекусить — однако кто ж накормит нищего бродягу? Не подаяние же просить. Или… может быть, поколоть кому дров? Так здесь не поленья, а хворост.

Тропинка между тем свернула на заливной луг, где паслось небольшое стадо пестрых коров, живо напомнивших Егору его малую родину. Неподалеку от стада, ближе к реке, жгли костер пастушата — двое лохматых мальчишек лет двенадцати. Парни явно собирались испечь на костре только что пойманную рыбу, и князь, заметив это, все же решил не проходить мимо. Просто взял да свернул к костру:

— Бог в помощь!

— И вам, — вежливо сказали пастушата.

— Рыбу жарить собрались? — припомнив каталонские слова, улыбнулся Вожников.

— Садитесь с нами, сеньор. Сейчас угли прогорят — запечется быстро.

Со всей искренностью поблагодарив гостеприимных отроков, беглец тут же и уселся траву, устало вытянув ноги:

— Хорошо!

— Из Таррагоны идете? К Моренете? — пошевелив горящий в костерке хворост, спросил один из парней.

— Да-да. Оттуда.

Таррагона… Моренета… Эти слова ничего не говорили князю, хотя… Таррагона, кажется, город, еще с римских времен, а Моренета… Черт его знает — что это… или — кто? Верно, тоже какое-нибудь селение.

— Что ж вы один-то? — вспоров ножом брюхо увесистой рыбе, поинтересовался второй пастушок. — Небось обет такой дали?

— Обет, — искоса рассматривая ребят, Егор снова сглотнул слюну. — Много… много рыбы.

— Да хватает. Мы крючки ставили, с утра еще.

С утра — только это слово Егор и понял. И тут же вздрогнул, резко вскинув голову, — жаркое солнце уже клонилось к морю, еще пара-тройка часов — и сумерки. Да-а, долго же они с Амандой спали.