Пастушат беглец понимал с пятого на десятое и на все вопросы отвечал односложно, со всей осторожностью предполагая, что эти невинные с виду дети вполне могут помогать маврам, прельстившись, скажем, деньгами или чем-нибудь еще.

Опасаясь возможной погони, князь подозревал сейчас любого и уже корил себя за то, что подошел к этим парням. Хотя, с другой стороны, если уж не одежку, так еду раздобыть — было бы весьма кстати принести своей голодной спутнице изрядный кусок жирной печеной рыбы. Да еще б и лепешку…

— Кушайте, пожалуйста, — один из пастушков — кареглазый — разломил лежавшую на траве лепешку и, протянув кусок гостю, оглянулся на сотоварища. Тот переворачивал прутиком пекущуюся на углях рыбу. — Скоро поспеет, верно, Мигель?

— Угу.

— А как там у вас, в Таррагоне, красиво? — парнишка снова посмотрел на князя.

— Красиво, — кивнул тот.

— А какая-нибудь река рядом есть? Как вот наша — Льобрегат.

— Льобрегат… — Беглец нарочито смачно зевнул, всем своим видом показывая, что сильно устал и не расположен к беседе.

Однако любопытных мальчишек эти его намеки не проняли! В ожидании рыбы оба наперебой принялись задавать вопросы, большую часть которых Егор откровенно не понимал, да и на те, что понимал, отвечать не очень хотелось.

— А сколько в Таррагоне церквей?

— А правда, что тамошний аббат — с бородой?

— Верно ли говорят, будто в Таррагоне рыба дешевая? Сколько стоит?

— Да-да, почем там у вас рыбка? К примеру, вот такая, как эта?

Вожников отмалчивался, уже не раз пожалев, что прельстился этой чертовой рыбой.

— Вы как-то странно говорите, сеньор. Отдельными словами и… не как у нас. Неужели в Таррагоне все так говорят? А может, вы чужестранец?

Скривившись, князь молча протянул руку за рыбой — хоть что-то получить.

— Осторожнее — горячо! — громко предупредил светлоглазый, да Вожников уже обжегся, отдернул руку…

— Вкусная рыбка! — второй парнишка, Мигель, светленький, с карими глазами, уже откусил изрядный кусок. — Жаль только соли нет.

Слева, из-за буковой рощицы, вдруг донеслась какая-то заунывная песня. Пели мужчины, и довольно нестройно… А вот послышался хохот.

— Рыбаки наши идут! — радостно переглянулись пастушата. — С уловом!

— У них соли и спросим! — встрепенувшись, Мигель тут же вскочил на ноги. — Я сбегаю, ага!

— Думаешь, есть у них?

— Они ж сегодня засаливали. Может, чуток и осталось.

Егор мгновенно насторожился. Все это выглядело довольно подозрительно: мужские голоса, странное поведение парня — ишь ты, соль ему вдруг понадобилась. А может, не в соли тут дело? Сейчас побежит, доложит, и вся рыбацкая орава бросится ловить беглецов!

Э нет, так не пойдет, шалишь!

— Я сейчас…

Поднявшись, Вожников успокаивающе кивнул Мигелю и, ускоряя шаг, направился за светлоглазым, уже скрывшимся в роще.

Догнать! Немедленно догнать и… и что дальше — просто свернуть шею? Это было бы вполне надежно, и любой другой преследуемый врагами беглец, наверное, именно так бы и поступил на месте князя… Но только не Егор! Убивать детей он, конечно же, вовсе не собирался… А что тогда? Просто послать в нокаут? Тоже как-то нехорошо — боксер ребенка не обидит… Господи, а тогда что же делать-то? Просто связать, засунуть в рот кляп… Возни долго! Да и чем связывать-то? Хотя придется…

Увидев мелькнувшую за деревьями светлую рубашку парнишки, Вожников перешел на бег… Да, пожалуй…

Что такое?

Впереди на пути Мигеля вдруг возникла фигура в длинном приталенном платье. При виде ее Егор на всякий случай спрятался за толстым стволом. Парнишка ошарашенно остановился, едва не налетев на девушку. Та засмеялась и, протянув руку, взъерошила пастушонку волосы:

— Куда ж ты так несешься, дороги не видя?

— Ой, извини, — сконфузился отрок. — Я просто спешил, да… Там рыбаков на дороге не видела?

— Видела, вместе с ними и шла.

Черт побери! Вожников ахнул: и откуда она здесь взялась-то? Сказано же было — в кустах дожидаться.

— Я побегу, догоню… соли спрошу.

— Беги! — тряхнув золотистыми волосами, улыбнулась девчонка. — Смотри только никого с ног не сбей.

— Да здесь обычно никто не ходит.

Парнишка умчался, и князь тут же покинул свое убежище. Подойдя к девушке, недовольно скривился:

— Ба, знакомые все лица! И что это мы здесь гуляем? Я ж велел где сидеть?

— Ой, да ладно вам, господин, — лукаво улыбнулась Аманда. — Зато я одежду нашла, вот. — Девушка повернулась на пятке, изящно уперев в бок левую руку. — Ну, как вам?

— Да, вроде ничего платье, — заценил Егор, обойдя ее и остановившись с той стороны, куда убежал мальчишка. — Где взяла-то? Украла?

— Обижаете! — Девчонка, повернувшись к нему, фыркнула и призналась: — Просто-напросто сняла с огородного пугала.

— То-то я и смотрю — дырка на дырке, — негромко засмеялся князь.

Аманда ничуть не обиделась:

— Ну и что? Все лучше, чем та парусина… Хотя, конечно, все равно — рубище… но все ж ходить можно. Вам нравится, а?

— Мне и парусина нравилась, — князь хмыкнул и тут же предупредил, опасливо понизив голос: — Нас могут ловить, и этот мальчишка…

— Ой! — Девушка неожиданно расхохоталась, так громко и весело, что Вожников вздрогнул:

— Эй, а ну-ка потише!

— А зачем тише-то? — беспечно махнула рукой Аманда. — Я вот подумала, что если нас и будут искать, то — где? В Матаро, вот где. Ну, или на пути туда — мы же именно так тем рыбакам сказали.

— А вообще — да, — чуть помолчав, согласился Егор. — Я что-то об этом и не подумал. Умная ты!

— Да уж не так чтоб полная дура. Ой, откуда это жареным пахнет? — привстав на цыпочки, Аманда шумно втянула носом воздух. — Вкусно как!

— Пастушки рыбу пекут, — пояснил князь. — Меня к столу звали.

— Славно! Может, они и меня позовут? Хотя я и сама могу напроситься… Постой-ка, тот парень, что едва меня не сбил… Вон он, похоже, обратно бежит уже. Эй, эй! — девушка замахала руками. — Смотри, на повороте лоб об липу не расшиби!

— Это никакая не липа, а ясень! — подбежав, мальчишка остановился, тяжело дыша.

— Сам ты ясень! — улыбнулась Аманда. — Говорят, рыбу жарите?

— Жарим, — охотно кивнул Мигель и, искоса поглядывая на девчонку, прищурился: — Хочешь, и тебя угостим? Если дразниться не будешь.

— Ты не знаешь еще, как я дразнюсь! Да ладно, не буду. Веди! Ой… — повернув голову, девушка вдруг посмотрела куда-то влево, в самые заросли, в буреломы.