Мелисса, как обычно, держалась более чопорно.

— Папа прав, Аннабел, пришло время тебе повзрослеть и устроить свою судьбу. Если бы ты пыталась, то могла бы найти кого-нибудь, кто нравится тебе больше, чем Томас, а теперь у тебя нет выбора.

Аннабел не смела поднять глаз на жениха. В первый раз в жизни ей пришло в голову, что сестра вовсе не желает ей добра, но почему — этого она не понимала.

Неожиданно до нее дошло, что священник, замолчав, смотрит на нее. Она была так погружена в свои мысли, что не слышала ни слова.

Томас толкнул ее локтем в бок.

— Да, — шепотом подсказал он.

О Боже! Аннабел оцепенела. Свадебная церемония достигла самого важного момента, но язык ей не повиновался.

Джордж Бут, стоявший позади Томаса со своей женой, дочерьми и их мужьями, выступил вперед.

— Она согласна. — Он грозно глянул на дочь. — Ну же, скажи, чтобы все слышали!

Аннабел открывала рот, как рыба, вытащенная на песок, но по-прежнему не могла вымолвить ни слова.

Священник ласково посмотрел на нее и повторил:

— Аннабел Бут, согласна ли ты взять в мужья этого человека? Клянешься ли быть с ним вместе в болезни и здравии, в горе и радости, что бы ни случилось, пока смерть не разлучит вас?

В зале наступила гробовая тишина. Аннабел стояла, судорожно ловя ртом воздух.

Священник улыбнулся, очевидно, приняв звук, вырвавшийся у Аннабел, за согласие, и, повернувшись к жениху, быстро задал ему тот же традиционный вопрос. Томас поспешно взял Аннабел за руку и громко произнес:

— Согласен.

Аннабел закрыла глаза. Вот и все. Еще мгновение, и их объявят мужем и женой.

— Если кто-либо, — продолжал священник, — возражает против этого союза, пусть скажет сейчас или впредь будет молчать.

Зал замер.

«Я возражаю, — подумала Аннабел. — Я возражаю».

Священник уже приготовился объявить их мужем и женой…

— Я возражаю! — Произнесший это человек неожиданно появился в проходе.

Зал ахнул, а у Аннабел подкосились ноги. Она не верила своим глазам.

Он все-таки пришел — пришел, чтобы спасти ее!

— Простите? — Священник был в замешательстве.

Сент-Клер остановился возле Аннабел.

— Я сказал, что возражаю. — Его глубокий грудной голос зазвенел в тишине зала. — Аннабел Бут не может выйти замуж за этого человека.

Джордж Бут очнулся первым.

— Арестуйте его, это он украл рубин у графини Россини.

Со всех концов зала к Пирсу уже бежали служащие отеля. Когда они схватили его, он не стал вырываться, а лишь смотрел и смотрел на Аннабел.

Она горько заплакала. Как она его любила! Если бы только они могли понять!

— Вызовите шерифа, — приказал управляющий гостиницей одному из служащих.

— Постойте! — Аннабел посмотрела на Пирса. Он был невозмутим, уверен в себе и улыбался ей; зато она так боялась за него, что не смогла ему улыбнуться в ответ.

Аннабел оглянулась на отца, потом обвела взглядом зал.

— Мистер Уэйнскот не крал рубина графини Россини.

— Аннабел, — услышала она встревоженный голос отца.

— Не крал. — Она упрямо покачала головой. — Это было физически невозможно.

Сент-Клер посмотрел на нее в упор. Улыбка сошла с его лица — казалось, он точно знал, что она скажет.

— Он был со мной всю ночь! — Голос Аннабел было слышно во всех уголках большого зала. — И все утро. Со мной, в моей постели.

Джордж Бут побелел, Лиззи вскрикнула, а Мелисса округлила глаза. Люсинда стала медленно оседать на пол, и Джон с Адамом, пораженные признанием Аннабел, едва успели подхватить ее. В зале поднялся невообразимый гвалт.

Щеки Аннабел пылали, но ее голова оставалась холодной.

— Это правда.

— Аннабел, — резко оборвал ее отец, — ты соображаешь, что говоришь?

Она с надеждой посмотрела на него. Как ей хотелось, чтобы он пришел ей на помощь, понял ее и… благословил их.

— Папа, Пирс был со мной, он не мог украсть рубин.

Гости стали перешептываться. Аннабел посмотрела на отца долгим взглядом, потом повернулась к Пирсу… и тут совершенно неожиданно, пробравшись через толпу возбужденных гостей, к ним подошла графиня Россини.

— Мистер Уэйнскот мой друг, — заявила графиня, — он никогда бы не стал ничего у меня красть. — Она улыбаясь оглядела присутствующих.

Аннабел замерла.

Между тем графиня обернулась к Джорджу и управляющему.

— Что касается меня, то я не придаю этому рубину особого значения. Когда-то…

— Мадам! О, мадам! — Одна из компаньонок графини бежала по проходу, прижимая что-то к груди. Аннабел увидела, что это было жемчужное ожерелье с рубином, и в недоумении посмотрела на Пирса, но он только усмехнулся. — Я нашла это у вас в спальне, когда доставала ваше вечернее платье!

Графиня просияла.

— Думаю, никакой кражи вообще не было. — Она пожала плечами.

Джордж Бут в задумчивости переводил взгляд с Аннабел на Пирса и обратно.

— По-видимому, вы правы, — наконец произнес он.

— Теперь, когда обвинение снято, могу я продолжить? — Пирс внимательно оглядел присутствующих. — Я люблю эту женщину, и, думаю, она меня тоже любит, а поэтому не может выйти замуж ни за кого другого. — Он повернулся к Джорджу. — Позвольте мне сначала представиться: мое полное имя Пирс Уэйнскот Брэкстон Сент-Клер, виконт Килдэр.

— У вас есть титул? — Аннабел была поражена.

— С некоторых пор. Видите ли, мой единственный брат погиб в результате несчастного случая на охоте.

Итак, Пирс — титулованный аристократ, а поскольку Килдэр находится в Ирландии, он вовсе не англичанин. Она бросила взгляд на отца: неужели он откажет? Радость и волнение одновременно захлестнули ее.

— Минуточку, — пробормотал мистер Бут. — Вы, часом, не родственник маркиза Коннота?

— Джулиан мой кузен. Полагаю, вы знакомы с семьей его жены — Ролстонами?

Настала очередь Аннабел изумиться.

— Лиза Ролстон — моя подруга.

— Как все-таки тесен мир! — В голосе Пирса явно угадывался ирландский акцент.

— Послушайте, сэр, мне бы хотелось переговорить с вами наедине. — Отец Аннабел выглядел слегка смущенным.

— Не сэр, а милорд, — мимоходом заметил Пирс.

Когда они отошли в сторону, Аннабел спряталась за алтарем, чтобы подслушать, о чем шептались мужчины. Ее взгляд упал на несчастного Томаса Фрэнка, пребывавшего в полном унынии, и ей стало его жаль. Впрочем, если бы она вышла за него замуж, он все равно не был бы счастлив, так как уже через неделю понял бы, что не может с ней справиться.