«Извините, ничем не могу помочь».

Адам похолодел. Слова Уэйнскота эхом отозвались у него в ушах. Выходит, он ее не видел? Адам не раз ходил по этой тропинке, которая вела к небольшому пляжу. Просто исключено, что они могли разминуться и не заметить друг друга.

— Аннабел! Мы уже стали беспокоиться. Где ты была?

— Я… я… решила прогуляться по пляжу.

Она лгала, в этом Адам не сомневался. И вдруг ему представилась совершенно иная картина. Неужели у нее было свидание с джентльменом, которого он только что встретил? Но ведь Аннабел взрослая женщина. Возможно, она никогда не выйдет замуж. Не ему осуждать ее.

— Ты в порядке? — осторожно спросил он.

— Да, все нормально.

Адам внимательно посмотрел на нее: следов слез на ее лице не было.

— Пойдешь с нами завтракать?

У него никак не выходила из головы встреча с седовласым незнакомцем. Да, он его знает, но откуда? Почему так важно об этом вспомнить, и почему его это так волнует?

— С удовольствием, — с явным облегчением ответила Аннабел.

Лиззи права, сестра что-то скрывает. Может быть, любовную связь с этим незнакомцем?

— Что ты на меня так смотришь?

И тут Адама осенило.

Ну конечно! Этот человек изменил внешность. Пирс Брэкстон, похитивший Аннабел в день ее свадьбы, — вот кто он такой!

— Думаю, тебе лучше сесть, — предупредил Адам, когда они после завтрака остались с Лиззи одни в номере.

— Не пугай меня, ты и так странно вел себя за столом. Что-нибудь случилось? — Лиззи схватила Адама за руку.

Он подвел ее к обитому ситцем дивану и усадил на него.

— Дорогая, приготовься. Я вспомнил, где видел джентльмена, который вчера вечером составил компанию Джулии Россини.

— Что? — не поняла Лиззи. — Ах, ты имеешь в виду мистера Уэйнскота? Не понимаю, Адам, какое это может иметь значение.

— Послушай, это тот же тип, который был на свадьбе Аннабел. Он перекрасил волосы, сделал что-то со своим носом, но это Брэкстон, уверяю тебя.

— Ты хочешь сказать… — Лиззи побледнела.

— Да. Тот самый наглый вор, которого тогда так и не удалось поймать.

Аннабел увидела его, когда он шел по вестибюлю. Хотя на сей раз на нем была одежда камердинера, она узнала бы этого человека где угодно.

— Луи! — Она схватила его за локоть.

Он резко повернулся и, прежде чем ответить, внимательно оглядел вестибюль.

— Босс сказал мне, что встретил вас здесь, мисс Бут. — Луи сверкнул своим золотым зубом. — Но, ради Бога, отпустите меня. Нельзя, чтобы нас видели вместе.

— Я хочу поговорить с вами. — Аннабел понизила голос. Она нервничала. А что в этом удивительного? Перед ней стояла трудная дилемма: она питала нежные чувства к человеку, которого должна ненавидеть и которому следовало бы отомстить. Вместо этого целых два долгих года она была им одержима, хотя обманывала себя, убеждая, что перестала любить его. После несостоявшейся свадьбы она меняла одно увлечение за другим, только чтобы не вспоминать о прошлом, не чувствовать пустоту настоящего и не думать о будущем.

Но вот он появился вновь, и все изменилось. Отрицать это не было смысла, как и дальше убеждать себя изменить к нему отношение. Ее сердце странным образом и совершенно безоговорочно принадлежало ему. Теперь Брэкстон здесь, он в опасности, и это приводило ее в ужас.

— Прошу вас, Луи, пойдемте со мной. — Она чувствовала, что вступила на путь самоуничтожения, но остановиться была уже не в силах, точно так же, как не могла бы остановить несущийся на нее локомотив.

Луи покачал головой, но Аннабел, схватив за локоть, стала энергично подталкивать его к выходу из вестибюля.

Когда они оказались за дверями отеля у двух каменных вазонов, украшавших вход, Луи остановился.

— Вы такая же сумасшедшая, какой были тогда!

Не отрывая от него взгляда, Аннабел скрестила руки на груди.

— Когда произойдет кража? Как вы надеетесь скрыться? — требовательно спросила она.

Поначалу Луи не скрывал своего изумления, но, быстро опомнившись, затравленно оглянулся.

— Понятия не имею, о чем вы говорите.

— Как же, как же! Все вы отлично понимаете. Пирс снова решил рискнуть, но на этот раз его непременно поймают. У меня дурное предчувствие.

Она не лгала. После сегодняшней встречи с Пирсом у нее сердце было не на месте, поэтому Аннабел все время думала о краже, которая должна скоро произойти. Она уже представляла себе, как местный шериф ведет Сент-Клера, закованного в кандалы, в тюрьму.

— Мы должны его остановить, Луи!

— Интересно как? Или вы собираетесь рассказать всем, кто он на самом деле?

— Я не могу, и вы отлично знаете это, — вздохнула она, — хотя должна была бы. Умоляю, поговорите с ним или позвольте мне помочь ему.

Последние слова вырвались у нее как-то сами собой.

— Если он на что решился, никто не сможет его отговорить. И уж конечно, Сент-Клер никогда не позволит вам помогать ему, Богом клянусь.

Аннабел задумалась. У нее не было сомнений в том, что Пирс собирается ограбить графиню, но и Луи прав: Пирс не передумает и не примет ее помощи. Тогда, может быть, ей удастся помочь ему благополучно скрыться после кражи?

— Я вижу, вы все еще не забыли его, мисс. — Луи хмуро улыбнулся.

— Сент-Клер не заслуживает того, чтобы гнить в тюрьме до конца своих дней, — резко оборвала его Аннабел. — К тому же он помог мне избежать брака с этим слюнтяем Харолдом Толботтом. Теперь я хочу помочь ему, разве не ясно?

Аннабел вдруг поняла, что действительно этого хочет. Во рту у нее пересохло, по телу побежали мурашки. Возможно, их характеры слишком похожи, и этим объясняется ее фатальная к нему привязанность.

— Ни за что, — отрезал Луи.

— Аннабел!

Господи, Лиззи! Ее сестра шла по посыпанной гравием дорожке к отелю и махала ей рукой.

— Уходите быстрее, — зашептала Аннабел. — И ни слова Пирсу о нашем разговоре, или я сверну вам шею!

Луи не заставил долго себя упрашивать и поспешил убраться.

Аннабел сделала глубокий вдох, чтобы прийти в себя и успокоиться, и улыбнулась сестре.

— Ты, кажется, собиралась прилечь?

Лиззи проводила подозрительным взглядом удалявшегося Луи.

— А это еще кто такой? — Ее тон был необычно резок.

— Служащий отеля. Я спрашивала у него, как добраться до города…

— Ты собираешься пройти пять миль пешком?

Аннабел взглянула на сестру с удивлением: Лиззи никогда не была склонна к сарказму, но сейчас она выглядела какой-то… напуганной.