– Буду откровенен с вами, принц Николя. Мне бы тоже было гораздо спокойнее, если бы ваша жена сейчас была у нас. Так что я взял на себя ответственность и позаботился о её судьбе.

Аббат вновь, словно большой артист, взял паузу и, прищурив глаза, внимательно осмотрел троицу. Николай внутренне напрягся, а Алексей Никифорович только слегка сжал кулаки. При этом лица обоих друзей оставались внешне спокойными.

– Хорошо держитесь, господа лазутчики! – неожиданно похвалил настоятель и снова устремил свой ледяной взор на бывшего опера. – Ваша жена, принц Николя, уже на пути к нам, и пока король и я не будем полностью уверены в вас и ваших друзьях, она будет в Версале под надлежащим присмотром хорошо подготовленных людей. Думаю, что Его Величество по достоинству её оценит и понапрасну не обидит, если, конечно, вы будете себя вести честно и достойно. Если будете выполнять все мои указания, всё будет хорошо.

Николай чуть было не заскрипел зубами. Быстро взглянул на тестя. Тот явно чувствовал себя нисколько не лучше. Аббат заметил момент, когда лишь на мгновение изменились выражения глаз гостей, и явно выказал своё удовлетворение. Теперь он был уверен, что троица московитов была у него на надёжном крючке, и они будут делать именно то, что им прикажут. Изидор понял, насколько жена дорога Николаю и её отцу, и это не могло его не радовать.

– Вас троих отвезут в Сен-Дени. Там вы пробудете под пристальным наблюдением людей нашего ордена, пока вашу жену не доставят в Версаль. После чего мы согласны отпустить вас и дать возможность жить в Париже. Но по первому приказу властей города вы должны будете выступить на его защиту или выполнять другие их указания. Вы должны сами найти себе занятие, которое позволит вам добывать средства к существованию. Его Величество имел желание вас немедленно казнить, как шпионов, но я отговорил его от принятия поспешного решения и предложил дать вам испытательный срок. Постарайтесь не огорчать меня! Как никак, а я всё-таки за вас поручился.

– Благодарю вас, аббат Изидор, за оказанное вами доверие! – сухо произнёс Николай. – Вы получите доказательства того, что я и мои друзья имеем искреннее желание стать полезными подданными Его Величеству королю Франции.

– Посмотрим, посмотрим! – прищурив глаза, ответил настоятель. – Стать действительными подданными нашего короля – это надо ещё заслужить! А пока вы станете одними из многих иностранцев, которым высоким дозволением разрешено жить во Франции. И не забывайте, что за вашими деяниями будет следить не только Господь Бог! Брат Бастиан сопроводит вас до Сен-Дени.

– Позвольте спросить, ваше преосвященство, можем ли мы сейчас проститься с братом Пьером? Мы с ним сошлись в наших пожеланиях создать игристый винный напиток, – поинтересовался Николай.

– Вот как? – искренне удивился настоятель и посмотрел на скромно стоящего в углу помощника.

– Сие есть истина, мой господин! – поклонился Бастиан и добавил: – Они все трое, а особо именно этот человек по имени Николя, оказывали посильную помощь брату Пьеру в составлении ингредиентов для шипучих вин.

– Так вы разбираетесь в виноделии? – спросил у бывшего опера настоятель монастыря.

– Всего лишь в меру своих способностей владею знаниями о химических элементах и природе веществ, – не задумываясь ответил гость. – Оттого могу прогнозировать поведение различных жидкостей и вести с ними надлежащие опыты.

– Действительно – неисповедимы пути Господни! – озадаченно пробормотал аббат и пристально посмотрел на Николая. – А у нас с шипучими винами прямо беда какая-то! Больше половины урожая теряем почём зря. Вино киснет, бочки взрываются, а наш орден несёт колоссальные убытки!

– Я полагаю, что это дело поправимое! Нужно лишь попробовать следовать рецепту приготовления, который я уже описал брату Пьеру.

– Вы уверены, что ваш рецепт действительно даст положительный результат? – скептически глядя в глаза Николая, спросил настоятель.

– Более чем уверен, господин аббат! Ваш келарь теперь просто обречён на успех! Наш успех!

– Вы говорите о «нашем успехе»?! Тем самым начинаете себя отождествлять с орденом бенедиктинцев?

– Мы провели достаточный срок в совместной работе с братьями, а общий труд и молитва, как известно, сближают людей!

– Хм! Вы действительно начинаете мыслить, как положено монаху нашего ордена! Что ж, даю вам два дня для того, чтобы вы смогли передать ваши знания брату Пьеру. Можете идти, принц Николя!

– Извините, ваше преосвященство, а как быть с нашими котомками? Мы бы хотели их взять в дорогу. Они нам могли бы пригодиться.

– И не сомневаюсь, что могли бы пригодиться! Там ведь было золото и причём много золота! Откуда оно у вас и для чего оно вам нужно в таком количестве? На подкуп, дабы добыть секретные сведения для вашего царя?!

– Что вы, ваше преосвященство! У нас на Руси говорят, что с пустыми руками в гости не ходят! Вот мы и решили, что золото будет лучшим подарком для короля.

– Тогда считайте, что вы уже угодили с подарком Его Величеству. Ваше золото пришлось как нельзя кстати! Версаль – это как искушённая женщина. Постоянно требует много денег и внимания.

– Но мы рассчитывали, что сможем оставить себе часть денег, чтобы приобрести одежду и жилище! – скромно уточнил Николай.

Аббат с любопытством посмотрел на расстроенные лица гостей, усмехнулся и приказал своему помощнику:

– Брат Бастиан, передайте нашим гостям их заплечные мешки!

Не прошло и минуты, как друзьям вернули их изрядно облегчённые котомки. Теперь аббат улыбался Николаю и его товарищам как лучшим друзьям.

– Тех денег, которые Его Величество изволил вам оставить, каждому из вас хватит на год безбедной жизни в Париже. Они разделены на три равные части и находятся в ваших мешках. Братья-бенедиктинцы из аббатства Сен-Дени помогут вам обустроиться в Париже. Так что не волнуйтесь. Деньги тратьте разумно, а если будете расторопными, то сами заработаете себе на дальнейшую жизнь. Но пока ваша жена и ваш сын, принц Николя, не прибудут в Версаль, вы некоторое время побудете в Сен-Дени. Поймите нас правильно, несмотря на то что вы являетесь человеком царских кровей, всё же мы должны иметь полные гарантии, что вы не выступите против воли короны.

Глаза аббата вновь стали промозгло-ледяными. Он буравил ими насквозь душу Николая, а тот стоял ни жив ни мёртв, с пунцовым лицом. Кровь против его воли прилилась к лицу, и оно пылало жаром от адской смеси чувств стыда, тревоги и непонимания. Ему стало жутко стыдно перед Марфой за слабость, проявленную при встрече с Леной в Москве. Но ещё больше он недоумевал от известия о рождении сына. Сразу целая вереница вопросов появилась в его голове. Почему ни в одном письме от Марфы не было даже намёка на то, что у них есть сын? Царь должен был знать о таком важном событии в жизни своего приближённого. Так почему он даже полслова не сказал Николаю? А может, аббат всего лишь разыгрывает его? Не в меньшем шоке пребывал и Алексей Никифорович.