Затем мы попрощались и вышли на улицу.

Если бы я могла обнять этот вечер, я бы это сделала, но я не была любителем обнимашек.

— Кто пришел в гости? — спросила я, когда мы переходили дорогу к нашей лужайке.

— Джим.

Я знала этот тон голоса. Это был его голос Царя Зверей, нейтральный и спокойный вплоть до того момента, как он переходил на рев.

— Что сказал Джим?

— Что ты ему сказала?

Осторожно. Тонкий лед, шагай осторожно. Последнее, что мне нужно было сделать, это объяснять ему, почему я захотела забрать кости Эрры из хранилища или что я буду с ними делать.

— О чем?

Он остановился перед нашим домом.

— Не играй со мной. Что ты сказала ему о нашей свадьбе?

— Ничего. Мы это не обсуждали.

— Ты что-то сказала, потому что он все бросил и проделал весь этот путь, чтобы сказать мне, не жениться на тебе.

— Что? Почему?

— Потому что он обеспокоен тем, что мои чувства могут быть не моими собственными.

Джим, ты осел. Я знала, что он параноик, но это было полное безумие.

— Как он считает, чьи чувства ты испытываешь?

— Он считает, что на меня влияет твоя магия.

— О, приятно знать. Магия, которую я никогда не умела использовать ни на ком другом, чтобы сделать свою жизнь бесконечно проще? Эта магия?

В его глазах появилось золото.

— Что ты сказала?

О, включились фары. Кто-то занервничал из-за того, что его лучший друг пришел весь такой взволнованный.

— Такая забота о Джиме. Так трогательно.

И у нас настоящий альфа-взгляд. Приятно знать, какое место я занимала на его лестнице важных людей.

Я двигалась, кружа вокруг Кэррана. Моя магия волочилась за мной, как мантия в ночи.

— Он сказал мне, что убьет меня, если я решу использовать свою силу ради собственной выгоды. Я сказала ему правду.

Кэрран двинулся за мной. В его глазах вспыхнул гнев. Он все еще смотрел на меня взглядом альфы. Значит, вот оно как, да? Хорошо. Давай поиграем.

— Я сказала ему, что если я решу использовать свою силу себе во благо, он поклянется мне в верности, и ему это понравится. Он споткнется о собственные ноги, чтобы заявить мне о своей преданности.

— Какого черта ты сказала ему это? Он Царь Зверей.

Да ты что! Я немного помолчала.

— Точно, как я могла забыть? О чем я думала? Как думаешь, что он сделает?

Магия кружилась вокруг меня. Словно весь океан жизни, который был моей землей, затаил дыхание в ожидании.

— Как думаешь, Джим может наказать нас? Или ты думаешь, я убью его, а потом буду смеяться?

Он поднял руку и поманил меня.

— Ладно. Иди ко мне, куда бы ты не собралась.

— Я помню, как однажды мы с Джимом выполняли задание, и он оставил меня посреди клетки из проволоки под напряжением, потому что был нужен Стае. Я просидела там восемь часов, пока не закончилась магическая волна.

Теперь моя собственная сила была полностью проявлена. Кэрран перенес вес тела на ноги. Он почувствовал ее. Он был готов к прыжку.

— О, еще один момент вспомнился, когда ракшасы вылили расплавленный металл на лицо Дерека, а Джим не знал, что делать, я подставила ему шею, и он позволил своей команде разорвать меня. И когда я спросила его, как он мог это сделать после того, как мы с ним проработали вместе много лет, он сказал мне, что я не оборотень. Я никогда не была достаточно хороша.

— У Джима проблемы.

Я улыбнулась Кэррану, мой голос звучал почти нараспев.

— Ты знаешь, почему у моего отца проблемы с оборотнями? Потому что их магия очень древняя. Она первобытна. Она предшествовала даже ему. У тебя особая связь с землей. Ты — природная сила.

Он не ответил, но наблюдал за мной, как ястреб.

— Но теперь у меня тоже есть особая связь с этой землей. Я чувствую жизнь внутри нее. Я чувствую, как бьется ее сердце. Вот так.

Я коснулась поверхности океана жизни. Он запульсировал. Кэрран отскочил назад на целых пятнадцать футов.

Теперь это показалось интересным. Я снова прикоснулась к нему. Еще один импульс.

— Каждый раз, когда я использую магию, все так беспокоятся. Я защищаю их, я проливаю за них кровь, и в тот момент, когда непосредственная опасность минует, они дают мне понять, как сильно они этого не одобряют. Как будто их гребаное неодобрение имеет значение. Как будто я должна спрашивать у них разрешения, как слуга, делать то, что в моих силах.

— Кейт, — сказал он. — Я знаю, что ты там. Остановись.

Я коснулась океана, давая ему намек на свою силу. Фейри-лампы на всех домах дальше по улице вспыхнули ярче.

— Ты когда-нибудь задумывался, что произошло бы, если бы я перестала слушать каждое жалкое существо, которое считало, что у него есть право влиять на мои решения? Разве не было бы здорово не спрашивать разрешения на то, что уже принадлежит тебе? Какой смысл обладать силой, если ты никогда ею не воспользуешься?

Я прикасалась к океану снова и снова, быстрее, набирая ритм. Тук, тук, тук.

— Я могу сокрушить их всех, но я этого не сделаю. Это было бы расточительно, а я не расточительна. Я использую магию и превращу их в добровольных счастливых рабов.

— Нет, — сказал Кэрран. — Ты этого не сделаешь.

— Разве ты не любишь меня, Кэрран? Разве ты не хочешь, чтобы я родила тебе детей? Можешь ли ты представить, какими могущественными они будут?

Я чуть-чуть задействовала магию. Она согрела меня изнутри, и я выпустила ее наружу. Мне казалось, что я светилась, но я могла видеть свои руки, и, казалось, никакого свечения не исходило.

Кэрран замер.

— Возьми меня за руку, Кэрран. Ты знаешь, что хочешь этого.

— Нет. Это не ты.

— Конечно, это я. Джим же тебе так меня представил. Возьми меня за руку, детка. Будь со мной вечно. Правь вместе со мной. Все, что тебе нужно сделать, это любить меня, и я дам тебе всю силу и бессмертие, о которых ты только можешь мечтать.

Дверь дома Джордж распахнулась, и оттуда вышел Эдуардо.

— Все в порядке?

Ах. Он все испортил. Что ж, это было весело. Я отпустила магию.

— Все в порядке. Мы тут с Кэрраном заигрываем.

— О, простите. — Эдуардо повернулся и пошел обратно в дом.

Кэрран выглядел так, словно перед ним возникла волшебная летающая рыба и ударила его хвостом по лицу.

— Ты бы видел свое лицо! — Я хихикнула.

Он зарычал.

— Черт возьми, Кейт!

Верно.