14

В маленькой аданской гостинице, пропитанной запахом жареной баранины, плова и пахлавы, я разговорился с одним турком. Ему было около сорока лет, и по-английски он говорил весьма бегло.

Как выяснилось, мой новый знакомец воевал на Суэцком канале и попал там в плен.

— Языку я научился в английской тюрьме, — пояснил турок. — А еще выучил все ваши песни. Вот вы можете спеть «Конец прекрасного дня»? А вот эту — «Если б ты была единственной девушкой на земле»? Знаете их? Вот и я знаю.

Он путешествовал по делам своей текстильной фирмы. По одежде и манере держаться он выглядел настоящим европейцем. Сидевший в углу старик-турок заказал чибук, или кальян, — один из пережитков прошлого, и официант подсыпал угля в жаровню. Мой собеседник пренебрежительно пожал плечами.

— Это поколение, — заявил он, — уже не делает погоды. Оно скоро отомрет. Однако на смену ему придет новое, здоровое поколение: юноши и девушки, умеющие читать и писать, получившие хорошее образование. С ними мы станем великой нацией.

Наверное, то же самое говорили в России в первые годы Советской власти.

— Объясните мне, почему вы так подозрительны к иностранцам? — поинтересовался я. — Почему, стоит мне вытянуть блокнот или фотоаппарат, как полиция подозревает меня в шпионаже?

— У нас нет причин доверять остальному миру, — ответил турок. — Мы пережили тяжелые времена, в какой-то момент казалось, что не выстоим. В Турции большое значение придают послушанию. Мы все должны повиноваться Гази. И всё — слышите, всё, — что угрожает Турции, должно быть уничтожено.

— Однако я полагаю, что блокнот не таит в себе никакой угрозы?

— Вы ошибаетесь, блокнот может оказаться очень опасной вещью.

— Вы, должно быть, из секретной службы, — рискнул я пошутить.

— Почему вы так считаете? — тут же вскинулся он.

— Да просто так, — пожал я плечами.

— Позвольте дать вам маленький совет, — произнес мой собеседник. — Вы надеетесь познакомиться с Турцией. Хотите увидеть великую работу по строительству новой нации, которую совершает наш президент. Рассчитываете осмотреть руины старых городов. Так вот, все это напрасно. Уезжайте и возвращайтесь в другой раз, заручившись чем-нибудь более весомым, чем ваш английский паспорт. И лучше возьмите себе в попутчики турка. Вот тогда ваша поездка окажется полезной. А сейчас вы ничего не увидите.

Я послушался его совета. На следующий же день распростился со своими друзьями из американской миссии и уехал обратно в Сирию.

Во время долгой поездки в Алеппо я перечитывал послания святого Павла, подчеркивая наиболее известные отрывки. Интересно, все ли знают, что эти цитаты принадлежат апостолу?

Ибо возмездие за грех — смерть (Рим 6:23)

Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь (Рим 12:19)

Ты соберешь ему на голову горящие уголья (Рим 12:20)

Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом (1 Кор 3:19)

А я, отсутствуя телом, но присутствуя у вас духом (1 Кор 5:3)

Лучше вступить в брак, нежели разжигаться (1 Кор 7:9)

Ибо проходит образ мира сего (1 Кор 7:31)

Для всех я сделался всем (1 Кор 9:22)

Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая, или кимвал звучащий (1 Кор 13:1)

А как стал мужем, то оставил младенческое (1 Кор 13:11)

Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло… (1 Кор 13:12)

А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь: но любовь из них больше (1 Кор 13:13)

Только все должно быть благопристойно и чинно (1 Кор 14:40)

Станем есть и пить, ибо завтра умрем! (1 Кор 15:32)

Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?… (1 Кор 15:55)

Ибо доброхотно дающего любит Бог (2 Кор 9:7)

Несите бремена друг друга (Гал 6:2)

Что посеет человек, то и пожнет (Гал 6:7)

Солнце да не зайдет во гневе вашем (Еф 4:26)

Никто да не обольщает вас пустыми словами (Еф 5:6)

И мир Божий, который превыше всякого ума (Флп 4:7)

Не корыстолюбив (1 Тим 3:3)

Впредь пей не одну воду, но употребляй немного вина, ради желудка твоего (1 Тим 5:23)

Ибо мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынесть из него (1 Тим 6:7)

Ибо корень всех зол есть сребролюбие (1 Тим 6:10)

Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил (2 Тим 4:7)

Для чистых все чисто (Тит 1:15)

Чтение мое было прервано внезапной остановкой поезда. Выяснилось, что на дороге обвал — несколько тонн снежного груза сошло с горного склона и свалилось прямо перед нашим локомотивом. Подобное часто происходит в здешних местах, особенно ранней весной, во время таяния снегов.

Нам пришлось ждать три часа, пока жители ближайших деревень вручную, при помощи лопат расчищали путь. Прохаживаясь поблизости, я подошел к краю обрыва и невольно вздрогнул. Под ногами у меня зияла настоящая пропасть, и я подумал, что мы бы наверняка туда свалились, если бы лавина накрыла нас в темное время суток. И еще одна любопытная деталь: я обратил внимание, что на всех металлических шпалах красуется надпись «Крупп». Дело в том, что эта железнодорожная ветка представляет собой фрагмент бывшей кайзеровской железной дороги, а именно ее участок Берлин — Багдад.

Наконец движение восстановилось. Но все равно в Алеппо мы приползли уже после полуночи, с многочасовым опозданием.

Я наслаждаюсь беглым осмотром Алеппо и путешествием в Антиохию; посещаю места, где возникли первые неиудейские храмы, и знакомлюсь с городом, в котором христиан впервые стали называть «христианами». Я долго блуждаю среди шелковичных рощ и наконец выхожу к Селевкийскому порту, откуда Павел, Варнава и Марк отправились в плавание на Кипр.

1

Я шел по ночному городу. Финиковые пальмы колыхались на ветру, ослепительные, словно вылепленные из снега, мечети казались еще белее на фоне черного как смоль проема городских ворот. Алеппо окутывала атмосфера острого драматизма. Наверное, так выглядит город, только что переживший страшную резню. Или затаившийся в ожидании вражеского нападения. Из темной массы приземистых домов с плоскими крышами внезапно вырастали белоснежные минареты. Башни так блестели в лунном сиянии, словно — вопреки времени суток — продолжали жить при дневном свете…