Как я поняла, весть о гибели сына губернатора еще не достигла здешних мест, иначе цирюльник поведал бы ее одной из первых. Я слушала вполуха его болтовню о местных новостях, не представлявших для меня никакого интереса, и вдруг, вслед за рассказом о смерти какого-то купца и разыгравшейся между его родичами тяжбы из-за наследства, он небрежно упомянул о машине пришельцев, недавно пролетевшей над городом. Естественно, моя скука моментально испарилась.

— Когда это было? — воскликнула я.

— Осторожнее, барышня, не дергайтесь, а то я отхвачу вам лишний клок… Было это, кажется, вчера — а может, и позавчера. Если вообще было, вестимо. Сам я не видал, мне об этом рассказывал Дйетне Ктаар, а он известный любитель приврать. Говорит, мол, словно большая птица промчалась высоко над городом на рассвете. Об этих пришельцах болтают уже несколько декад: мол, они поселились где-то далеко, за морями… Только не знаю, верить ли. Аньйо чего только не придумают, особенно про заморские страны! Вот в запрошлом годе…

— Птица или огненная башня? — не позволила я ему углубиться в воспоминания.

— Птица, вестимо дело, большая железная птица; где это видано, чтоб башня летала? Да еще огненная… Говорю же, чего только не выдумают.

— Куда она полетела? — вновь перебила я.

— В Лланкеру, надо думать.

— Где мне найти этого Ктаара?

— Да где, небось с утра в трактире зенки заливает… А на что он вам? Нового-то ничего не скажет, разве что успел сочинить еще что.

— А что еще говорят о пришельцах?

— Да много чего… Одни говорят, будто они на гигантских пауков похожи. А другие возражают — нет, такие же, как аньйо, только разноцветные…

— Как это — разноцветные? — не поняла я. — Пятнистые, словно твурки?

— Да нет, просто кожа у них не светло-серая, как у нас, а у каждого — своего цвета.

— Так, может, то одежда, а не кожа? — Я опять-таки не слышала, чтобы крылатые когда-либо отличались цветом кожи.

— Может, и одежда. У нас-то их никто не видел… Ну вот, барышня, готово. Взгляните-ка, — он подал мне зеркало.

Я придирчиво изучила свое отражение. Да, пожалуй, теперь узнать меня было затруднительно; все-таки прическа очень сильно меняет внешность. Конечно, за парня мне бы все равно сойти не удалось: тонкий женский нос от широкого мужского не отличит разве что слепой, да и то пока не пощупает. Слуга в «Серебряном тйорле» в первый момент ошибся только потому, что мое лицо было замотано шарфом. Но теперь я была почти благодарна судьбе за свои невзрачные серые глаза и рыжие волосы — такие у каждого второго, не запоминаются, не привлекают внимания…

Я расплатилась с цирюльником и вышла на улицу, к заждавшемуся меня Йарре. Двое зевак, стоявших на противоположной стороне улицы, уважительно разглядывали его. Должно быть, они не решались подойти поближе из опасения, что такой великолепный тйорл принадлежит важной особе. Контраст между ожидавшимся и увиденным был столь велик, что один из них, едва я запрыгнула в седло, так и захрюкал от смеха. Я метнула на него сердитый взгляд и поскакала по улице. Скверно, они, пожалуй, меня запомнили, а моего тйорла и подавно… Я впервые подумала о том, что, если не хочу быть узнанной кем не надо, мне вообще-то следует сменить не только прическу и плащ, но и своего скакуна. Но идея расстаться с Йарре была тут же с ужасом мною отвергнута.

Увидев вывеску трактира, я спешилась и не без внутреннего содрогания — воспоминания о том, что случилось в «Серебряном тйорле», были еще слишком свежи, — вошла внутрь. Когда глаза после яркого солнца привыкли к полумраку помещения, я громко осведомилась, здесь ли Дйетне Ктаар. Несколько лиц обернулось в мою сторону, послышались насмешливые голоса:

— Здесь, где ж ему еще быть…

— Ишь ты, раньше за ним сюда только жена бегала, а теперь вон…

— Эй, Дйет, проснись, ты пользуешься спросом!

— На что он тебе, красавица, садись лучше выпей с нами!

Машинально подумав, назвал бы он меня красавицей, войди я сюда без плаща, я направилась к столу, на который мне указали. За столом в одиночестве дремал грузный аньйо, уронив голову на руки; перед ним стояла недопитая кружка. Цирюльник оказался прав — в том состоянии, в котором находился Ктаар, толку от него было мало. Потормошив его за плечо и добившись лишь невразумительного мычания, я повернулась, чтобы уйти. Но путь мне преградил трактирщик.

— Он задолжал мне два йонка. Платите, и можете забирать его.

Даже если бы я этого хотела, вряд ли у меня хватило бы сил сдвинуть Ктаара с места; я покачала головой.

— Я просто хотела расспросить его о железной птице звездных пришельцев, которую он видел.

Это вызвало новый град насмешек:

— В бутылочный телескоп еще и не то увидишь!

— Спроси его лучше о зеленых чертях, их он видит чаще!

— Что вы гогочете, как йупы в брачный сезон! — вмешался вдруг ворчливый старческий голос. — Ну, я тоже видел звездную птицу.

Я отыскала взглядом говорившего и направилась к нему. Он был сед, лоб и щеки пересекли резкие морщины. Должно быть, его возраст внушал гулякам почтение, ибо смешки смолкли.

— Третьего дня это было. Меня перед рассветом бессонница одолела, дай, думаю, пройдусь, все равно не засну уже… Ну, вышел на улицу, и как толкнул меня кто-то на небо посмотреть. А она там и летела… у нас-то солнце еще не взошло, а вверху уже светло было, облака розовели, и птица эта ихняя так и горела на солнце. Видать, и впрямь железная. Я сначала думал, она низко летит, а потом, как она за облако нырнула, понял, что в ней локтей сорок длины… Так и умчалась вдоль Лланкерского тракта…

Краем глаза я вдруг заметила, что один из посетителей за соседним столом, как будто прислушивавшийся к нашему разговору, неслышно поднялся и направился к выходу. Мне сразу вспомнилось недовольство Тайной Канцелярии слухами о пришельцах. Хотя я надеялась, что этот нелепый запрет уже утратил силу — нельзя же запретить аньйо смотреть на небо, в конце концов! — но предпочла не рисковать. Поблагодарив старика, я поспешно покинула трактир, а сорок минут спустя и город. За это время, впрочем, я успела еще отыскать лавку, торгующую товарами для проезжих, и купить новую карту. Мне повезло—у ворот я нагнала купеческий обоз и выехала из города вместе с ним, словно бы в числе его сопровождающих, и все равно мне показалось, что один из городских стражников окинул меня подозрительным взглядом.

Обоз двигался по Лланкерскому тракту. Хотя я быстро оставила позади тяжело груженные сани торговцев, но продолжала ехать по той же дороге. Поначалу я собиралась на первом же перекрестке выбрать более подходящее для меня направление, но затем призадумалась. Конечно, ехать в столицу провинции для меня значит совать голову твурку в пасть, не говоря уже о том, что дорога на Ллойет лежит западнее. Но если пришельцы и впрямь решили посетить Лланкеру, то вся моя задуманная полукругосветная экспедиция может оказаться лишенной смысла. Хотя, если их железная птица летела в сторону Лланкеры, это еще не значит, что они собираются там высадиться; но, с другой стороны, где им еще высаживаться? Я лишний раз сверилась с картой: Лланкера — самый крупный город на этом направлении до самого побережья, а дальше вообще нет никаких цивилизованных стран.