Они замолчали, каждый думал о своем. С тарелок постепенно исчезают кусочки свинины, наконец Джон-Сейбер идет в наступление:

— А кто был докладчиком? Кто организовал эту лекцию?

— Ассоциация, которая называется «Неотложная помощь Голубой планете», по-моему, довольно поэтичное название. Кто выступал, я не знаю. Я не помню ничего конкретного об этом вечере, может быть, это был эколог или вегетарианец, не знаю… Да мне, честно говоря, и не очень интересно. Это было в Латинском квартале, но где точно, не знаю.

Нил проявляет настойчивость, его холодность исчезает. Он наклоняется к Виржини, кладет руку ей на запястье:

— Попробуйте вспомнить. Моя дочь исчезла, это ее право, но мне хотелось бы найти ее, поговорить, объясниться, может, у меня получится… Вероятно, решение поменять свою жизнь она приняла в тот вечер. Подскажите мне что-нибудь, чтобы я мог продолжить ее поиски.

Виржини отвечает не сразу:

— На той лекции мы были не одни. Нас туда привел друг Сеф, Роберто Бональди, он стажер-ветеринар у нас в школе. Член этой ассоциации и даже, как говорит, какая-то там шишка. Она его бросила в тот вечер, но, может быть, он мог бы рассказать вам что-нибудь еще.

— И вы знаете, где я мог бы с ним увидеться?

Виржини колеблется, но решается:

— Это не точно, но завтра вечером состоится встреча сторонников общества «Неотложная помощь Голубой планете». Бональди наверняка там должен быть.

— А как туда попасть?

— Бональди включил меня в список электронной рассылки ассоциации. Наверное, он так клеит девушек. Вчера я получила мейл с адресом, где будет проходить встреча. Это как пропуск. Я вам перешлю мейл вечером, если хотите.

Нил пожимает ей обе руки:

— Спасибо.

Виржини улыбается:

— Ресторанный критик… Я вас представляла совсем другим: краснолицым, с толстым животом, короткими ногами… А вы…

— Что — я?

— А вы совсем не такой. — Студентка краснеет. — Сеф, наверное, что-то упустила.

Моаль на работе уже с семи утра. Накануне, в конце дня, он получил, хоть и непрямое, — а это было бы предпочтительнее, — подтверждение, что Криминалка разрабатывает главным образом линию Скоарнека.

«Когда я закончу статью, я повторю попытку пробраться в тридцать шестой дом на набережной Орфевр, в группу Париса. А пока Интернет. Скоарнек, он гуру группировки, которая, кажется, называется „Воины экологии“ и заявляет о своей ответственности за некоторые насильственные действия, например блокаду центра в Маркуле, нападение на машину высокого должностного лица в Комиссариате по атомной энергетике (может, это был Субиз?). Таким образом объявляют себя сторонниками противозаконных действий. Агрессии. Учитывая это, все возможно».

Остаются отношения между Шнейдером и Скоарнеком, на которые намекает Пети. Настоящая сенсация здесь. А он, Моаль, в этих экологах ничего не петрит.

Неформальный разговор с руководителем отдела политики его газеты. Экологическое движение очень широко, плохо определяется и плохо структурировано. Естественно, на больших антиглобалистских или социальных альтернативных форумах лидеры традиционного левого движения охотятся в поисках идей, будущих союзников или просто-напросто набирают голоса для выборов. Этим занимаются даже классические правые партии, разве что не столь открыто, они туда чаще отправляют каких-нибудь своих маргиналов.

Значит, встреча Шнейдер — Скоарнек вполне возможна.

Моаль заполучил от своего собрата по перу три фамилии экологических активистов, которые неплохо относятся к их газете. Несколько телефонных звонков. Да, имя Скоарнека известно в экологических кругах. Не то чтобы очень уважаемо, но известно. И вдруг — маленькое чудо: Скоарнека видели во время подготовительного альтернативного форума в Давосе года два назад, он беседовал со Шнейдером. В прессе даже была опубликована фотография. Некоторые экологи упрекали Скоарнека в том, что он попался на удочку массмедиа и стал звездой газетной полосы.

Моаль находит фотографию в «Паризьене». Скоарнек и Шнейдер. Подпись гласит, что диалог между традиционными партиями и экологами возобновляется.

Скоарнек и его группа «Воины экологии», с их ультраагрессивными методами, разыскиваются в связи с убийством Субиза, связь со Шнейдером… Прямо в цель. Моаль тут же садится писать свою сенсационную статью.

Проснувшись, Нил сразу же понимает, что существует связь между вчерашним разговором с Виржини и статьей Моаля, которую он читал в вечернем выпуске. Он не смог соотнести это сразу. Сефрон, зеленые… Эта новость застала его врасплох. Но нельзя сбрасывать со счетов такую возможность. Радикальные экологи, втянутые в убийство полицейского, происшедшее в ночь с пятницы на субботу, его дочь, прозелитка,[5] а значит, как всякий неофит, очень активная… Она исчезает в субботу утром. Потом эти полицейские у нее дома. И не просто полицейские…

Нил вспоминает, что говорила его дочь по телефону в субботу утром: «Dad, я не приеду, не смогла… Поцелуй бабулю». Как он мог не услышать страха в ее голосе, даже паники? Просьбы о помощи. Теперь Сеф втянута в историю вокруг ядерных дел. Нил спешно включает компьютер.

Первая хорошая новость: мейл от Виржини. Она милая, эта девочка. Лекция состоится в одиннадцатом округе, в каком-то тупичке. На входе достаточно назвать свою фамилию, поскольку она есть в списке электронной рассылки. Программа вечера определена.

Затем Нил начинает поиски в Интернете всего, что может касаться организации «Неотложная помощь Голубой планете». Кое-какие сведения находятся почти сразу: это американская организация с филиалом во Франции, работает уже пять лет, штаб-квартира в Нейи-сюр-Сен, занимается защитой животных, частенько с применением силы. В активе у нее нападение на зоомагазин, заподозренный в незаконной торговле охраняемыми видами животных: от магазина не осталось и камня на камне; разгром лаборатории, занимавшейся экспериментами на животных.

Что это означает? Можно успокоиться или рано? Все это далековато от ядерных дел, но методы этих борцов за экологию могут привести к самым неожиданным срывам.

Нил заказывает хороший континентальный завтрак и, отхлебнув глоток очень крепкого черного чая, отправляет в рот кусок круассана. Еще один глоток, и он снова в Интернете: различные форумы, обсуждения. «Нужно познакомиться с языком и идеями, которые приняты в этой ассоциации, чтобы не ударить в грязь лицом сегодня вечером».

Кабинет находится на четвертом этаже, окна выходят во двор одного из разрозненных и искусственно соединенных между собой зданий, которые образуют задний двор Министерства внутренних дел. Дверь кабинета без всяких опознавательных знаков выходит в коридор, в пределах голосовой досягаемости, из кабинета директора. В семействе Центрального полицейского управления общей информации всем прекрасно известно, кто там трудится. Это те, чьи расследования касаются только самого главного начальника, иногда еще его министра по надзору. Иногда президента. Сторожевые псы особого назначения.