Хибики застыл столбом, чувствуя, как через дружеские прикосновения уходят тоска и бессильный гнев. Руки Сэма крепко сжимали его плечи, а взъерошенная голова упиралась макушкой ему в грудь.

– Хватит. – Хибики отстранил блондина и поспешил смягчить грубость. – Мне уже лучше.

– Я, конечно, даже представить не могу, что ты чувствуешь, – серьезно начал Сэм, – но не стоит замыкаться в этом. Правда, не стоит, я же с тобой. Я не Мэзуми.

– Не произноси ее имени. – Хибики отвернулся, возвращая на лицо прежнее отстраненно-спокойное выражение. – Прости, я ударил тебя сильнее, чем собирался. Идем в комнату.

Сэм немного задержался и, убедившись, что друг его не видит, зябко обхватил себя руками за плечи, прогоняя навязчивый холод. Так было всегда, когда он брал на себя часть чужой боли. К горлу подкатили слезы, и парень через силу улыбнулся, заставил себя это сделать, чтобы Хибики ни о чем не догадался. Они обещали не оставлять друг друга, потому что нуждались один в другом, каждый по-своему, но одинаково сильно.

К занятиям по литературе Курихара подходил серьезно, и сразу же после тренировки по кэндо устроился за столом с книгой. Его часть комнаты была по-спартански лаконична, и его строгая прямая фигура отлично вписывалась в скудную обстановку. В отличие от товарища, Сэм предпочитал забить свою половину всяким мусором, по выражению Хибики. Одежду он складывать не любил, предпочитая сваливать ее на кровать или на спинку стула, учебники неровной горкой высились на краешке стола, открывали их редко и с большой неохотой. Зато под кроватью лежал баскетбольный мяч, а на стене висели боксерские перчатки. Сам Чандлер лежал на постели животом вниз и дремал, изредка приоткрывая один глаз, чтобы убедиться, что Хибики все так же прямо сидит за своим столом и читает.

– Хочешь поразить госпожу Асикагу? – закинул удочку Сэм, но Хибики даже не повернул головы.

– Ерунда. Она всего лишь женщина, и притом не самая умная.

Сэм потянулся и расплылся в довольной ухмылке:

– Женщина. И какая, скажу тебе, женщина! Стоит только вспомнить ее роскошную…

В дверь негромко постучали.

– …лекцию.

Курихара отвлекся от чтения и переглянулся с соседом.

Поздним гостем оказался новый комендант, принявшийся-таки за выполнение своих прямых обязанностей. Не спрашивая разрешения, он прошел в комнату и критическим взглядом пробежал по мусорке, коей выглядела изрядная ее часть.

– Вечерний обход, – сообщил Макалистер. – Решил поближе познакомиться с подопечными.

– Наши личные данные хранятся в документах прежнего коменданта, – заметил Хибики не слишком любезно. – Можете изучить их, не выходя из-за стола.

Мужчина спокойно выдержал его пристальный взгляд.

– Меня интересуют не данные, а люди.

Сэм поднялся с постели и первым протянул руку:

– Да вроде знакомились уже. Я Сэм Чандлер, тихий сумасшедший. А это Курихара Хибики, может быть очень буйным, если его разозлить. А вас за что к нам заслали?

– А я сам, по собственному желанию. – Он усмехнулся и пожал протянутую ладонь. – Генри.

Хибики проигнорировал дружественный жест. Его раздражало присутствие в комнате постороннего, и он стремился как можно скорее от него избавиться. Впрочем, визит грозил затянуться.

– Я видел, как вы занимались в спортзале сегодня. – Генри, не смущаясь, присел на край стула, с которого свисали мятые брюки и край футболки. – В Академии есть тренер по восточным единоборствам?

Сэм сел прямо на стол:

– Меня учит Хибики, но иногда приходит Сората и дает советы.

– Сората? – удивился Макалистер. – Повар Кимура Сората?

– Ага. Он охрененно дерется. Ой! – Сэм быстро заткнулся, но комендант не обратил на его оговорку никакого внимания. Подавшись вперед, он полюбопытствовал:

– Отличные условия для учебы, да? Наверняка, попасть сюда стоит больших денег?

Сэм немного неуверенно покосился на Хибики, и тот ответил вместо него:

– Вы не слишком хорошо осведомлены. Академия существует за счет спонсорской помощи. Главный источник средств – наш шеф-повар, богатенький дурачок, которому нечем заняться и некуда потратить деньги. А еще есть такие, как мой отец. Те, кто желает отослать свои проблемы подальше от себя и готов за это щедро платить.

– Хибики…

– Разве я не прав? Причем платить настолько щедро, что хватает на содержание всех остальных, к кому жизнь оказалась не так «добра».

– Ты заткнешься или нет? – неожиданно зло перебил его Чандлер и, спрыгнув со стола, навис над другом. – Ты за полчаса ни разу страницу не перевернул! Хватит уже над собой…

Он резко замолчал. Выпрямился и пробормотал извинения. Макалистер, ставший свидетелем неприятной сцены, никак ее не прокомментировал, напротив, к вящему удовольствию Сэма, решил сменить тему разговора.

– Здание такое старое, вам не холодно бывает зимой?

– Нет. У нас хорошо топят.

Генри задумчиво провел пальцем по столешнице, будто бы намеренно не глядя на ребят:

– Странно, почему тогда ученики в таком количестве покидают «Дзюсан» прямо посреди года? Я видел списки – только с января без объяснения причин уехало двое. – Мужчина поднял голову и по очереди оглядел юношей. – Странно, да? Мне просто стало интересно, может, я чего-то не знаю важного? Например, Накамура Хироши. Вы же одного возраста, наверняка дружили.

Курихара не изменился в лице, а вот Сэм заметно стушевался:

– Как вам сказать. Он был странным парнем, из комнаты почти не вылезал, ни с кем не хотел общаться. Чудак, одним словом, даже на фоне всех нас. – Парень хотел еще что-то добавить, и тут его осенило. – Вы лучше с Ода поговорите! Николь к нему подход знала. Николь – это такая…

– Я знаю, – остановил его Макалистер и поднялся. – Спасибо за помощь, молодые люди. И помните про комендантский час, если вдруг решите прогуляться ночью по коридорам.

Когда за ним закрылась дверь, Чандлер недоуменно уставился на соседа:

– Что это такое сейчас было? Ты что-нибудь понял?

Хибики равнодушно покачал головой:

– Мне все равно. Здесь все немного сумасшедшие. Одним больше, одним меньше.

Он вернулся к книге и сразу перевернул зачитанную до дыр страницу, совершенно не помня, о чем та была.

В это время в другой части Академии не могла заснуть Ода Николь. Девушка безуспешно закрывала глаза, которые тут же, без желания хозяйки, открывались. Часы шли, а сна все не было, а когда он пришел, Николь пожалела об этом, промучившись от кошмаров до раннего утра. Хироши звал ее по имени, но она так и не увидела его лица.

На столе стояла коробка с вещами Юлии. Николь в последний раз заглянула в нее и запечатала. Давно нужно было отнести ее замдиректора.