Неловкая благодарность сама собой сорвалась с губ, против воли, и Сората поспешно отвел взгляд вниз, перегнувшись через перила смотровой площадки. Внизу, в вязком тумане будто бы виднелась человеческая фигура. Кимура негромко позвал Генри ближе.

– Посмотрите, вам не кажется… – но договорить ему не удалось. Неприятная тяжесть навалилась на тело, голова наполнилась шумом, словно испорченный телевизор. Сил хватило ровно настолько, чтобы взять коменданта за локоть и потянуть обратно в комнату. И только когда дверь закрылась, шипение стихло, став почти фоновым. Судя по испуганным глазам британца, он почувствовал то же самое.

– Что это было?

Сората с силой сдавил виски, массируя их указательными пальцами. Сейчас ему казалось, будто в самый последний момент он успел разглядеть в размытой фигуре очертания замдиректора, тот шел в сторону берега, потом неожиданно остановился и не спеша, как в замедленной съемке, поднял голову. Сората не мог этого видеть, но навязчивый образ прокручивался в голове, словно кадры из старого черно-белого кино.

– Мне кажется, там был Акихико. – Впервые Кимура опустил вежливое обращение, настолько случившееся встревожило его. Тело колотила дрожь, мысли путались, возникало ощущение, словно кто-то уверенной рукой сдавливал легкие, не давая вдохнуть. Сколько продлилось это пугающее чувство, Сората сказать не мог, но в один миг тиски исчезли, воздух хлынул в грудь. Мужчины одновременно вдохнули и с облегчением рухнули кто куда – Сората – на стул, судорожно сжимая пальцами спинку, Макалистер – на старую койку, протяжно взвизгнувшую под его тяжестью.

– И это… в порядке вещей? – поинтересовался комендант, отдышавшись. Кимура без труда понял, о чем он, и покосился на него не без интереса – Генри выглядел настолько напуганным, что не походил на того себя, к которому успел привыкнуть повар – самоуверенному, хамоватому и почти постоянно смущенному.

– Мы с вами провели ночь на маяке в шторм без смотрителя, а это уже «не в порядке вещей». И эти буквы… – Сората вспомнил про кровавую надпись и поднял голову, но на стене ничего не было, кроме рыжеватых подтеков от сырости и старости.

– Что? – Макалистер задрал голову. – Какие буквы? Там ничего нет.

– Но… – Кимура несколько раз моргнул, словно это могло помочь, потом вздохнул и взял себя в руки. – Не стоит нам здесь задерживаться, если мы не хотим новых сюрпризов.

Им несказанно повезло, и по дороге к особняку не встретилось ни души. Разошлись молча, будто бы не желали снова затрагивать темы, поднятые этой ночью. Лишь однажды, по пути, когда Сората запутался волосами в кустах пахучей жимолости, Генри упрекнул его за неуместную для повара прическу.

– К чему вам такие косы, мистер Кимура? – нервно ворчал Макалистер, выпутывая свалявшиеся пряди из ветвей. Сората шикнул от боли – после очередной попытки спасти хвост из плена кустарника в руках Генри осталось несколько длинных черных волосинок.

– Давайте оставим эту душещипательную тему до следующих откровений, – огрызнулся Кимура.

– Думаете, такие еще будут?

– Не хочу, чтобы вы решили, будто меня это радует, но есть подозрение, что от вас так просто не избавиться.

Сората не считал их постоянные встречи простым совпадением – это оказалось бы слишком очевидным. Но и обвинить Генри было не в чем, разве что в его постоянном стремление задеть японца за живое.

Акихико Дайске, дождавшийся своего завтрака с небольшим опозданием, тоже оказался не слишком доволен странной тягой мужчин друг к другу. Вслух он, разумеется, сказал несколько иное, но весь его вид говорил Сорате именно об этом.

– Вы заставляете меня волноваться, Кимура-сан. – Дайске расхаживал по кабинету взад-вперед, отчитывая вжимающего голову в плечи Сорату, словно застигнутого в уборной с сигаретой во рту старшеклассника. – Вы выглядите неважно, изменили свой стиль, кажетесь… напуганным. Не новый ли комендант виноват в последних переменах с вами? Может, я поторопился назначать вас его наставником по японскому языку? Кстати, как у него успехи?

Кимура судорожно сглотнул – за пару прошедших недель они успели провести всего одно занятие – но все же сумел ответить без дрожи в голосе. Замдиректора, при всей своей хрупкости и миловидности внушал страх, и повар чувствовал себя нашкодившим котенком, но никак не взрослым, состоявшимся в жизни мужчиной.

– Его произношение немного улучшилось, в остальном он не так… плох, – укоризненный взгляд Дайске заставил Кимуру запнуться и замолчать.

– Кимура-сан, вы стали рассеянным. Вас что-то беспокоит? Если вы не можете довериться мне, вам стоит навестить Новака, предполагаю, он уже успел забыть, как вы выглядите.

Алеш Новак, штатный психолог, действительно удивился, завидев на пороге своего кабинета повара. Сората помялся в нерешительности, но Алеш тут же улыбнулся, спасая пациента от неловкости.

– Вы на себя не похожи, Кимура-сан, – заговорил он по-японски, мягко, слегка приглушая звонкие.

– Мне уже сообщили об этом, – пожаловался Сората, усаживаясь на край кушетки и сосредоточенно глядя на свои ноги, а не, как следовало бы, на доктора. От Алеша, внешне добродушного, чуть расплывшегося в щеках, но крепкого телосложения, мужчины, не ускользнуло необычное поведение пациента.

– И, разумеется, вы знаете причину столь резких перемен? – Новак откинулся на спинку удобного крутящегося кресла и, сцепив пальцы рук на животе, окинул Сорату изучающим взглядом, под которым последний буквально сжался. Он всегда умудрялся вытащить наружу все то, что Сората старательно прятал как можно глубже, но еще никогда визит к психологу не казался ему таким мучительным. Рассказывать о своих последних приключениях он боялся, хотя сеансы были строго конфиденциальны, а заместитель директора, вероятно, и так был в курсе всего, а если и не был, то точно догадывался. А признаться в постыдном нарушении правил, первом за два с лишним года, Кимура не решался.

– Думаю, я зря пришел…

Сората выдохнул, откидываясь на спинку кушетки. Перед глазами возник почти привычный идеально белый потолок с узорной лепниной вдоль стен, закругленные углы и тонкая, будто совсем свежая паутинка, колыхнулась и отразила падающий от высокого арочного окна свет. Кимура дрогнул от неприятного воспоминания и отвел взгляд.

– Вы не желаете поделиться со мной? – Вопрос Алеша прозвучал больше как утверждение, впрочем, Сората спорить с ним не собирался. Доктор слишком точно угадывал мысли, доставал из глубин потаенные страхи, хотя и действовал весьма деликатно. – Мне казалось, в прошлый ваш визит мы почти сумели достичь взаимопонимания. Я здесь для того, чтобы вам помочь, но я не смогу этого сделать, если вы в очередной раз будете молчать. Вы не доверяете мне?

– Разумеется, я доверяю вам, Новак-сан, просто…

– Вы боитесь, что я буду осуждать вас?

– Не то чтобы это было действительно так, просто…

– Почему? Вы сделали что-то такое, что может затронуть мои чувства?