нему нереально! Сколько лет мы уже пытаемся накрыть его? А тут что? Даже заказ не смогли выполнить. Нет, что-то картинка не сходится.

— Вот если б ты не прикончил стрелка, картинку проще было бы собрать!

— Если бы я не прикончил его, то лежал бы сейчас в гробу в белых тапочках, а мой дух плевался бы от твоей фальшивой прощальной речи! Нет уж, благодарю! Там реально какой-то конченый клоун работал!

— Ага, конченый, как же. Это вы с Артистом чуть не кончились прямо там, на мосту! Ладно ты отделался испугом, а тому вот не так повезло. Да и свидетелю нашему тоже, которого ты упустил! — Алексей продолжал сверлить собеседника гневным взглядом.

— Я не успел буквально на секунды!

— Секунды, твою мать?! Этого хватило, чтобы нашу подопечную подвели под ключ! Сколько теперь ждать, чтобы она была в состоянии дать хоть какие-то показания? Какого хрена ты вообще не поехал с хвостом? Оставил этого дебила пасечника одного преследовать тачку!

— Слушай, я не мог, — замялся Дима. — Я не должен светиться. И вся эта канитель Артиста с девушкой меня немного сбила с толку. К тому же, я говорил уже, что даже предположить не мог такой дерзкий поступок. Понимаешь, я уже давно с ними. Бросить Барсука на мосту не мог. Пришлось дождаться скорую. А когда собрался отправиться за ребятами, позвонил Артист. Ума не приложу, как Барсук умудрился связаться с ним! Артист мой босс, позвонил с распоряжением тачку подогнать. Пришлось вернуться.

— Сука! — гневно хлопнул по столу Алексей. — Они сами себе уже подняли срок, а мы, вместо того, чтобы принять их, упустили! Кто их предупредил про слежку, мне интересно?! Теперь будут отмораживаться минимум полгода! И какой тогда был смысл во всей этой грёбанной операции? Придётся начинать всё заново! А ещё эта мстительница, чёрт бы её побрал! лезет, куда не просят! Вот что мне с ней делать?

— А зачем ты ей выдал имя Короля? — тоже захотелось ткнуть напарника на ошибку, но поймал на себе его агрессивный зырк и просто расслабленно махнул рукой. — Да ничего у неё не получится. Этот Маклен и выеденного яйца не стоит. Он полностью сидел на шее Громыкина, выполнял только его распоряжения. У него никаких связей, никаких муток. Чистый, как стёклышко. Бизнес в наследство получил, а что с ним делать — не знал, пока Марка Владиславовича не встретил. Артист взял его под своё крыло и тащит на себе мёртвым грузом. Если Лена думает, что с его помощью сможет подобраться к Королю, то её ждёт глубокое разочарование. Она очень скоро поймёт это и бросит свою затею.

— А вот и ошибаешься! Она не бросит. Будет в таком случае искать новые ниточки! А мы своих ниточек лишились!

— Так у нас есть…

— Ни хрена у нас нет! — совершенно не сдерживаясь, закричал Алексей. — Свидетель в тяжёлом состоянии, основные злодеи сбежали, а те, кого мы взяли, обычные шлюхи и сутенеры, от которых толку, как от быка молока! Адрес фиктивный, на теле жертвы никаких следов спермы, слюны, волос или хоть чего либо, чтоб было за что зацепиться! Отмыли начисто! Пустое всё! Ещё весь этот геморрой с Петровой добавляет только лишних головняков!

— Хорошо, давай поступим так: ради тебя, мой старший брат, я возьму девушку на себя. Буду присматривать за ней. Пойдёт? Тем более, что мой босс уже итак поручил мне это дело.

— Твой босс при смерти в Германии, Болт.

— Лена меня знает и доверяет, так что я могу легко к ней подобраться и быть рядом.

— А как же Маклен?

— Он примет меня к себе без проблем.

Алексей задумался.

— Ладно. Присмотри за ней. А я позабочусь, чтобы информация о нашем свидетеле не вышла наружу, пока не восстановится. И постараюсь накопать что-нибудь новенькое.

— Вот и чудненько! — облегченно выдохнул, вставая со стула.

14 глава

Лена

Проснулась утром с жуткой головной болью. После душа состояние улучшилось, но в зеркало принципиально не смотрелась. Чем страшнее будет выглядеть, тем меньше Алэн будет желать её. Прямо с мокрыми волосами, в домашнем халате и тапках, которые ей услужливо предоставил хозяин, пошаркала на кухню приободриться чашечкой кофе. Там и застала Алэна в компании какой-то добротной матушки.

— Выглядишь не очень, — констатировал он факт, глянув поверх изысканного фарфорового стакана.

— Спасибо. И вам доброе утро, — ответила спокойно и плюхнулась на соседний стул. — Думаю, кофе поправит мой вид, если мне его нальют.

Матушка добродушно улыбнулась:

— Конечно, дорогая! Какой предпочитаешь?

«Какая хорошая женщина! — улыбнулась ей в ответ. — В таком шикарном доме наверняка есть всё, что душе угодно», думалось при этом, поэтому не задумываясь озвучила свой заказ:

— Натуральный кофе, по старинке, в турке. С корицей, кардамоном и одной ложечкой сахара, если можно.

Женщина кивнула и бросилась к плите.

— У меня есть желание, — обратилась тем временем к Алэну, чем вынудила его отвлечься от телефона.

— А я думал, кофе и было твоё желание, — с любопытством приподнял бровь.

— Это твоё желание исправить мой внешний вид, а моё — поехать с тобой.

— Поехать со мной? — бровь резко упала вниз, чтобы нахмуриться. — Куда?

— Как куда? На работу!

— Какую работу? — искренне удивился он.

— Ну, ты же где-то работаешь? Что-то же делаешь? Иначе откуда у тебя это всё? — широким жестом постаралась охватить весь дом, частный лесопарк и причал с яхтой.

— Это всё мне досталось в наследство от отца.

— Что?! — Его спокойный тон ошарашил больше, чем факт наследства. — А как же проект с детдомом, о котором ты рассказывал? Ты же работаешь над ним?

— А, это, — снова какой-то безразличный тон. — На самом деле это была идея Марка, а я всего лишь поддержал его. Наши отцы были друзьями и мы с Марком практически росли вместе, можно сказать были братьями. Но мой отец всегда любил его больше и восхищался им. Постоянно приводил мне в пример: Марк то, Марк это… А я старался быть похожим на него в надежде, что отец, наконец-то, обратит внимание и на меня, но этого так и не случилось. Что бы я ни делал, он всё равно видел только успехи Марка.

Услышанное шокировало. Смотрела на него во все глаза и бесцеремонно разинув рот. «Это что же получается, он действительно живёт завистью к Марку? И что значит «росли вместе», «были братьями»? Как тогда понимать…»

— Ты говорил, что знаешь Марка пять лет! — не стала держать в себе обвинение во лжи.

— Нет, я сказал: «больше пяти лет», — снова тот непринужденный тон и готовый