Искренности в моем голосе было столько, что девчонка явно поверила. И даже на миг расслабилась. На миг.

Потом опять зашипела коброй.

– Вы… вы уединялись…

Я сделала шаг к свету.

– Смотрите, Настенька.

– К-куда?

– На меня. На мое лицо, губы прическу… похоже, что я целовалась? Или что-то еще?

– Н-нет…

– Вот видите. Вам ничего не угрожает.

– Уж точно не с вашей стороны.

– Нет. Не с моей.

Матвеева окончательно расслабилась. А я решила, что настало время претворять в жизнь вторую страничку нашего плана.

Сделала шаг вперед. Еще один…

– Помогите, мне плохо!

И осела у ног девушки, цепляясь за ее юбку. А чего? Сама пришла, сама и виновата. Пусть с тебя хоть польза будет, дуреха ревнивая, сопливая.

Анастасия взвизгнула – и рванула с балкона на третьей скорости.

* * *

Долго ждать народ не пришлось. Почти сразу же заявились человек десять, меня подняли, сунули под нос какую-то вонючую гадость, и меня немедленно замутило.

– Уберите, меня тошнит…

Придворные переглянулись.

Дальше было по нашему плану.

Лекарь. То есть лейб-медик.

Осмотр. Конечно же, магический. И улыбка, адресованная Храмову.

– Мои поздравления, Ваше превосходительство.

Храмов расцвел.

Я изображала бледную немочь, лежа на софе, хорошо хоть с балкона перетащили. Ничего не имею против свежего воздуха, но там пол мраморный, холодный, а мне еще рожать. Нечего на камне вылеживать!

Лекарь поцеловал мне руку и тоже поздравил. В глазах мужчин читалось… да целая фраза там читалась, типа: "А дед-то еще о-го-го".

Дамы делились на две группы. Первая радовалась, что одной конкуренткой будет меньше, вторая радовалась за меня.

Цесаревич тоже подошел поздравить. Хотя глаза у него были тоскливые…

Вот и ладно, вот и замечательно, вот и проваливайте все на фиг! Я понимаю, что для кого-то возможность лечь под цесаревича, это – все. Деньги, связи, продвижение кого-то близкого по службе, а для меня-то что?

Все, что мне нужно, я и сама прекрасно возьму, сделаю, найду…

Фаворитка – это круто?

Э, нет, господа. Это вы романов начитались. А в жизни все намного гаже и грязнее. Конкуренция, сплетни, слухи, склоки… а если дело дойдет до беременности…

Окститесь, господа!

Это мадам де Монтеспан могла от венценосного любовника рожать крольчихой! И то… если почитать мемуары ее современников, там такое найдется…

Черная месса – это так, это подстраховка. Сатана, он как? Может, и отзовется, а может – абонент занят. Поэтому в ход идут намного более земные средства.

Кинжал, яд, слово, дело…

Чтобы лезть в этот гадючник, надо ума лишиться. А я пока еще головным мозгом пользуюсь, и он ясно шепчет – домой, домой, пора домой…

* * *

В карете Храмов поцеловал мне руку.

– Машенька, вы были великолепны.

– Благодарю вас, – с достоинством ответила я.

– Вы расскажете, о чем с вами говорил цесаревич?

Скрывать я смысла не видела. И поделилась честно. И что говорил, и что делал, и о своих подозрениях… Храмов выслушал меня, а потом покачал головой.

– Нет, Машенька. Вы не правы.

Я выдохнула, словно вынырнувший с километровой глубины кит.

– Да?!

– Уверен.

– Почему?

– Потому что его величество – маг воды. Думаете, он не заметил бы подобное воздействие на сына?

Я хмыкнула.

– А он на сына ежедневно и регулярно смотрит? Смотрит, следит, проверяет… кроме того, оно может быть скрытым и активизироваться, когда мы оказываемся рядом. О таких случаях я тоже где-то читала.

Ага, где-то.

В родном мире и читала. Своего рода "спящий резидент". Пока рядом нет никого, способного дать команду, он и не отсвечивает. А когда окажется…

Да, я читала немного не о том. Были случаи гипноза. Человеку в подсознание закладывалась установка. Например, если рядом с тобой три раза свистнут, ты встаешь на одну ногу и начинаешь пять минут без продыху орать "кукареку!!!". Или интереснее – берешь нож и идешь резать всех, на кого взгляд упадет.

Там – гипноз.

Здесь – магия. Может такое быть? Да запросто!

Храмов еще подумал – и помрачнел.

– Такое могут и пропустить. Вот что, Машенька, с Романовым надо поговорить, но по-умному.

– Это как? – подозрительно уточнила я.

Супруг принялся объяснять. Я слушала и проникалась уважением. Ей-ей…

– Сергей Никодимович, иногда мне жалко, что я не постарше лет на двадцать. Я бы точно в вас влюбилась.

– Мне тоже иногда жалко, Машенька. Но такие молодые девушки, уж простите, не в моем вкусе, – поддержал шутку супруг.

Обидно было до слез.

Второй хороший человек на моем пути. И его я тоже потеряю. Земля – не панацея… кстати!

А женьшень?

Знают здесь о нем – или не знают? А то вдруг…

Увы. Как оказалось – знали. И использовали. И даже магически проапгрейдили. Не тот случай. Не поможет.

Эх, жизнь.

* * *

Романов появился на следующий день, ближе к вечеру.

– Здравствуйте, Мария Ивановна.

– Игорь Никодимович, мое почтение.

– Как ваше самочувствие?

– Замечательно, спасибо.

В глазах Романова плясали веселые искорки.

– Вот-вот, и я тоже удивился. Маг земли, и вдруг…

Я ухмыльнулась.

– Не вдруг. А после интересного разговора с Анастасией Матвеевой.

– А подробнее можно? – заинтересовался Романов.

Я как можно ближе к тексту пересказала разговор. Разве что чуток сместила акценты. Получалось, Анастасия полностью уверена, что будет избранницей цесаревича. На чем это основано?

Да кто ж ее знает?

Вы сами подумайте, что может быть такого, что она знает, или сделает, или… а ментальная магия вообще существует? Привороты, отвороты?

Вот, заворот кишок – точно есть, может, и все остальное не сказки?

Романов озадачился. Это хорошо.

– Его императорское величество тоже рад, что вы уезжаете.