– Ты мне скажи, – она сделала шаг в нашу сторону. – Я просто хочу убедиться, что твои намерения относительно моей дочери хороши и чисты. – Она снова облизнула нижнюю губу. – Я хотел бы обсудить ваши отношения с Джесси наедине.

Она хотела, чтобы я трахал ее до тех пор, пока она не погрузится в оргазмы. Я натянуто улыбнулся. Я собирался сыграть в ее маленькую игру. Мне нужно было дать ей понять, что я никогда не прикоснусь к ней. Это также успокоило бы и Джесси.

– Завтра днем, – сухо ответил я.

– Прекрасно. Встретимся в вашем кафе.

Очевидно, сука знала обо мне все, что стоило знать. Вполне возможно, что в последние пару лет она пыталась нанять меня, но я просто не замечал этого, потому что с тех пор, как закрыл список клиентов, я не отвечал на звонки неизвестных.

–Прекрасно, – эхом отозвался я, мой тон подразумевал, что это было что угодно, но только не это.

Через минуту мы с Джесси уже были за дверью. Она помогла Тени забраться на заднее сиденье "Ровера", затем обогнула машину и скользнула внутрь. Я направился к своему "Харлею" через дорогу.

– Куда едем? – спросил я через плечо. Она опустила стекло, ее лоб был озабочен, а глаза пытливы.

– Что все это было с Пэм?

–С Пэм? – Что, черт возьми, это была за семья? Мама ударила бы меня банкой маринованной капусты, если я называла ее Соней, а не Мамуль.

– Думаю, она беспокоится о тебе, – пожала я плечами, поворачиваясь к ней лицом. Я не собирался добавлять, что она за мной приударила. Я был занят спасением Джесси, а не причинением ей вреда. И она была умной девочкой. Она не нуждалась во мне, чтобы объяснить ей это.

– Она беспокоится о том, чтобы потрахаться, – в глазах Джесси вспыхнуло пламя.

– Если ты возьмешь ее в качестве клиента, я больше не буду с тобой общаться. Это не ультиматум. Я знаю, что у тебя есть бизнес, которым нужно управлять. Я просто даю тебе знать, – Ее голос был твердым и решительным. Это был единственный случай на моей памяти, когда идея ударить женщину–в данном случае Пэм–показалась мне несколько привлекательной.

– Вот ты где, – ухмыльнулся я. Она приподняла бровь, ожидая объяснений. – Прежняя Джесси. Я ждал, когда она снимется в камео.

Снежинка покачала головой, притворяясь раздраженной, но я знала, что ей в тайне нравится, что я вижу в ней нечто большее, чем просто ее репутацию.

– Итак ... куда? – повторил я свой вопрос. Я не собирался отвечать на ее вопрос серьезно. Мы были друзьями. Мы тусовались. Она должна была верить мне, что я не трахну ее маму.

Снежинка назвала мне адрес, но все еще выглядела нерешительной, постукивая пальцами по краю открытого окна.

Я пощелкала ключами в руке. – Встретимся там.

– Так...насчет моей мамы? – Она замолчала. Я уставился на нее так, словно она пыталась потереться ежиком о мой член.

– Конечно, я не собираюсь трахать твою маму, Джесси. Что за мудак на такое способен?

– Нолан бы так и сделал, – пробормотала она, затем поправилась. – Сделал.

Я остановился как вкопанный. Нолан учился в средней школе, когда они с Джесси еще разговаривали. Был ли он старшим или младшим, когда попробовал миссис Моргансен? Я повернулся к девушке с Пушкинской татуировкой.

– Это фигура речи, которую сейчас используют все крутые ребята?

– Нет, это нулевая цифра лояльности, когда дело касается Пэм Картер. Моя мама любит их молодыми. Так что прошу простить мои подозрения.

– Ты меня разыгрываешь.

Она бросила на меня многозначительный взгляд и вздохнула. – Я действительно ненавижу мужчин.

– Как вид или как концепцию? И включает ли это меня?

– Как все. И если только у тебя нет секретного влагалища, то да, ты включен.

– Я бы точно знал, если бы у меня был такой. Это было бы отличное место, чтобы спрятать травку. – Я пригладила пальцами кончик бороды, что делала все чаще и чаще, когда Джесси был рядом. Обычно мне было все равно, что обо мне думают. С ней мне было все равно.

– Очень жаль. Это означало бы, что восемьдесят процентов женщин в Тодос–Сантосе были лесбиянками, и это объясняло бы, почему все здешние парни такие злые придурки.

Я не смогла удержаться от смеха. Это была самая легкая вещь, которую она когда–либо говорила мне. На самом деле я чуть не упал со смеху. Джесси Картер была обожжена, но от этого она стала только горячее, чем ад. Она не была эмо из – за того, что с ней случилось. Она была зла. И правильно–блядь–так. Странное, глупое сожаление обрушилось на меня–за то, что я так и не встретил девушку, которой она была до нападения.

Она была хорошей, веселой и сломленной. Но это было только последнее, что определяло ее. Во всяком случае, в ее глазах.

– Знаешь что, Снежинка? Я думаю, что ты официально превратился из крипера в мягкого чудака. Ты готов меня подвезти. По крайней мере, ты можешь сделать это за то, что протащила мою задницу через гребаный лабиринт.

– Я покорила тебя своими лесбийскими разговорами? – Она захлопала ресницами и прижала руку к щеке.

– Да. Я хочу услышать все о лесбиянках во время всей поездки к ветеринару, пожалуйста. И сделайте его наглядным.

– Этого не случится, и нет, спасибо.

– Посмотри на нас, мы шутим, как старые друзья. – Я широко развел руками. Тень рявкнул со спины, мягко напомнив, что он чувствует себя дерьмово. – Видишь? Даже твоя собака согласна.

Она покраснела, и это был мой намек. Я обошел ее «ровер», забрался в ее машину, в ее царство и под ее кожу. Она смотрела прямо перед собой, когда дала задний ход и выехала с кольцевой парковки. Тень заскулил, и Джесси, слегка изогнувшись, потянулся назад и погладил его. Ее запах ударил мне в ноздри, и моя голова откинулась на сиденье. Тебе когда–нибудь били по лицу? Я получал. Много раз. В первые несколько секунд вы дезориентированы. Не совсем уверены, какое сейчас время суток. Вот, как пахла Джесси. Как удар по гребаному лицу. И, честно говоря, женщины должны найти способ разливать его по бутылкам в качестве духов. Очень мощная штука.

– Чему ты так радуешься? – спросила она с подозрением на мою ухмылку.

Я отрицательно покачал головой.

– Зеленые яблоки и свежий дождь.

Опыт научил меня, что существует несколько видов молчания.

Смущенное молчание. Напряженная тишина. Сексуальное молчание. Таинственная тишина. Прости-я-трахнул-твою-жену-она-сказала-что-ты-не-против-этого молчания. Мы с Джесси привыкли к новому типу – дружескому молчанию. Это было похоже на ее разновидность светской беседы, и сидел между нами, как твой любимый дядя, который всегда делал отличные шутки.