ради которой следует рисковать возможным опознанием в будущем. Сообразив это, Дюрант моментально меняет план и решает навести полицию на след других людей. В тот же самый день 3 апреля, спустя считанные часы после убийства Бланш, он отправляет в дом Ноблов кольца по почте, умышленно заворачивая их в бумагу, на которой написаны фамилии Кинга и Шаренштейна. Оба являлись членами той же баптистской общины, что и Ноблы, а потому подобное почтовое отправление должно было сразу же вызвать подозрения в их адрес.

Расчёт Дюранта выглядел вполне понятным, однако получилось совсем не так, как он планировал. Утром 5 апреля он заявился в дом Ноблов якобы для того, чтобы передать книгу Бланш и с немалым удивлением услышал от Мод Ламонт, что её сестра отправилась в школу четверть часа назад! Но Дюрант знал, что обнаженный труп Бланш уже более суток лежит на верхней площадке колокольни. Убийца понял, что с ним играют. Он сделал вид, будто поверил словам Мод и передал книгу для Бланш, но вечером того же дня вновь явился в дом Ноблов. Теперь он взял себе в помощь общинного старосту Фогеля, надеясь, что уж тому-то супруги Нобл и Мод врать не станут. Дюрант с пафосом пообещал заняться розыском пропавшей девушки, но когда через несколько дней садовник Сейдеман поинтересовался, как продвигается его, Дюранта, расследование, только отмахнулся, произнеся сакраментальную фразу о 50 долларах.

Таким образом, расчёт Дюранта на то, что бандероль с кольцами пропавшей Бланш Ламонт спровоцирует активность родственников и они обратятся в полицию, не оправдался. Супруги Нобл не поддались попытке манипулирования и вплоть до 7 апреля не заявляли о своих подозрениях в отношении Кинга и Шаренштейна [чьи фамилии были написаны на обрывке бумаги, в которую были завёрнуты кольца]. Даже более того — они вообще скрывали факт исчезновения Бланш! Вот этого Дюрант никак предположить не мог…

3 сентября 1895 г. началось рассмотрение дела по существу. Окружной прокурор Барнс в обширном вступительном слове рассказал о Бланш Ламонт, её появлении в Сан-Франциско и занятиях в этом городе.

Газетная статья от 4 сентября с говорящим заглавием: «Суд над Теодором Дюрантом. Окружной прокурор Барнс начинает со вступительного слова».

Первые свидетели были допрошены 4 сентября — это были Чарльз Нобл, официально опознавший тело Бланш Ламонт, и судмедэксперт Барретт, проводивший вскрытие. Защита отказалась от перекрёстного допроса Нобла, признав тем самым точность и юридическую безукоризненность опознания, но вступила в продолжительный спор с Барретом.

Адвокат Юджин Дюпри хотел добиться от судебного медика признания того, что причина смерти Бланш Ламонт представлялась не вполне ясной и механическая асфиксия явилась лишь фоном для некоего острого патологического процесса, приведшего к смерти. Врач возражал против подобных измышлений и уверенно доказывал точность своего диагноза. Дюпри своей цели не достиг, все поняли, что свести убийство к случайной смерти в момент конфликта защита не смогла.

Далее в зал суда был вызван штатный полицейский фотограф Рассел. Ему предстояло детально рассказать членам жюри о планировке здания церкви Святого Эммануила и устройстве отдельных элементов конструкции, в частности, пространстве между подвесным потолком зала общих собраний и подволоком под кровлей.

Газетная иллюстрация, позволяющая понять, как проходил доклад штатного полицейского фотографа Рассела, посвященный описанию конструкции здания церкви Святого Эммануила.

В интересах обвинения представлялось очень важным показать то место, где Дюрант во второй половине дня 3 апреля якобы ремонтировал неисправный газовый светильник, а также путь, которым к нему можно было подобраться, Рассел изготовил огромную — высотой 1,9 м.! — разрезную модель церкви и колокольни. Модель выглядела как эдакий «домик для кукол», часть стены которого можно было удалить и показать внутреннюю планировку, в которой для наглядности находились детали интерьера и мебели. Модель находилась на поворотном столике, который вращался при необходимости демонстрации лицам, находящимся в разных частях зала.

Поскольку в каждом взрослом живёт ребёнок, появление модели вызвало живейший интерес как участников процесса, так и зрителей в зале. Помимо модели Рассел представил ряд планшетов с фотографиями зданий на Бартлетт стрит по обе стороны от церкви.

Выступление Рассела было очень интересным, но носило сугубо справочный характер. Оно ничего не доказывало и никого ни в чём не уличало, да и не имело такой цели. Макет и планшеты с фотографиями были оставлены в зале суда и к ним впоследствии неоднократно обращались участники процесса.

Начиная с 5 сентября стал фиксироваться совершенно ненормальный интерес публики к процессу. С 9 часов утра зеваки заполняли коридоры и лестницы, по которым можно было пройти к залу судьи Мерфи. С каждым днём очереди становились длиннее, а публика — наглее. Очень скоро зал перестал вмещать всех желающих, люди стали садиться по двое в одно кресло, женщин принуждали усаживаться на колени сидевших в креслах, публика заполняла проходы, рассаживалась по подоконникам. И всё равно зал не мог вместить всех желающих! Поддержание порядка поначалу осуществляли судебные маршалы, но очень скоро их числа стало очевидно не хватать и Департамент полиции принялся откомандировывать в здание суда сначала 6 патрульных, а позже — 12.

Судья Мерфи некоторое время не принимал никаких мер по урегулированию потока зевак, полагая, что нельзя препятствовать гражданам реализовывать их конституционное право на гласное правосудие. Но это попустительство толпе в конце концов привело к большому скандалу, о чём в своём месте будет сказано особо. Сейчас же автор лишь обращает внимание на то, что избыточный поток разного рода зевак, желавших поприсутствовать на судебном заседании, фиксировался уже с самого начала сентября.

Также в этом месте имеет смысл сказать несколько слов о присутствовавших на суде журналистах. Для прессы были выделены 6 постоянных мест, журналисты как стенографировали ход процесса, так и делали зарисовки, благодаря чему у нас сегодня есть удивительная возможность не только дословно знакомиться с текстом тех или иных выступлений, но и видеть портреты тех, кто их произносил.

7 сентября во время допроса Мод Ламонт, старшей сестры убитой девушки, прокурор предъявил ей для опознания часть одежды, найденной в колокольне. В зал заседаний были внесены вешалки с различными деталями женской одежды, чуть позже в тот же день чёрные платья и баску Бланш Ламонт надели на манекен, который установили в зале заседаний. При демонстрации