Минни Уилльямс, не подкреплялась судебно-химической экспертизой, которую попросту не проводили. Между тем лейтенант Лиз к концу апреля стал склоняться к предположению об усыплении или одурманиванию Минни морфием или хлороформом. Сейчас нам не совсем понятно, что именно натолкнуло уважаемого начальника уголовного розыска [а фактически такую должность занимал лейтенант, будучи командиром всех детективов Департамента полиции] на подобные размышления. Тем не менее, лейтенант озвучил своё предположение начальнику полиции и тот счёл их обоснованными.

В общем, не прошло и 2 недель со времени похорон убитой девушки, а полицейские поставили вопрос о её эксгумации и химическом исследовании внутренних органов. Служба коронера отказалась заниматься этим, ссылаясь на нехватку бюджета. Тогда полковник Кроули согласился профинансировать все необходимые мероприятия из фондов городской полиции.

Отец девушки дал согласие на эксгумацию и присутствовал при проведении этой малоприятной процедуры на кладбище Laurel hill 30 апреля. Также на кладбище приехали лейтенант Лиз, детектив Эдвард Гибсон, химик Чарльз Морган из службы коронера и, само собой, технические работники. Для проведения судебно-химического исследования из тела были изъяты желудок и печень, планировалось также взять мочевой пузырь, но выяснилось, что при вскрытии тот был перфорирован и к моменту эксгумации оказался пуст.

Чтобы более не возвращаться к версии лейтенанта Лиза об отравлении Минни Уилльямс, сразу скажем несколько слов о результатах судебно-химической экспертизы. Она проводилась независимо в 2 местах — в профильной лаборатории службы коронера и на кафедре химии Калифорнийского университета в Сан-Франциско профессором Морганом. Результаты обоих исследований оказались идентичными — никаких следов снотворных препаратов, используемых в то время в США, найдено не было.

Не было также выявлено каких-либо распространённых ядов, за исключением мышьяка, но это открытие имело некриминальное объяснение. Тело Минни Уилльямс подверглось бальзамированию, а при проведении этой процедуры использовалось вещество с высоким содержанием мышьяка.

Так что странная версия лейтенанта Лиза оказалась обоснованно отвергнута, а сама эксгумация по большому счёту — бессмысленным занятием. Пожалуй, единственным открытием, представлявшим интерес для следствия, явилось установление того факта, что желудок убитой девушки оказался полон пищи. Минни поужинала перед выходом из дома и состав непереваренной пищи в желудке соответствовал меню её последнего ужина [картофель, бобы, яблоко]. Поскольку эвакуация из желудка длится около 4 часов с момента приёма пищи, а ужин девушка закончила в 19:30, стало быть, её смерть последовала до 23:30, причём гораздо раньше указанной границы.

Этот вывод прекрасно соответствовал той информации, которой в начале мая располагало следствие.

Говоря о различных свидетелях, важных и не очень в рамках проводившегося расследования, следует остановиться на нескольких важных моментах.

Один из них связан с информацией в современной «Википедии», из прочтения которой можно узнать, будто Мэри Нобл, тётя Бланш Ламонт, днём 3 апреля видела племянницу возле храма Святого Эммануила. Бланш якобы разговаривала с Теодором Дюрантом. Автор не знает, на основании чего в «Википедии» появилась эта запись. Она не соответствует действительности, поскольку тётя в тот день не видела племянницу в обществе предполагаемого убийцы.

Мы это знаем из протокола допроса миссис Нобл во время судебного заседания, в ходе которого ей были заданы прямые вопросы о том, когда она видела племянницу в последний раз и видела ли она 3 апреля обвиняемого? Тётя Нобл на чистом английском языке ответила, что племянницу она видела в последний раз перед её уходом из дома приблизительно в половине девятого часа утра, а с Дюрантом встретилась вечером на молитвенном собрании, во время которого он поворачивался к ней и предупреждал о том, что занесёт на следующий день книгу. В другом месте и в иное время тётушка этих людей не видела и ничего не знала о том, что в тот день после обеда Дюрант был замечен в обществе Бланш.

Откуда авторы «Википедии» взяли несоответствующий истине рассказ — неизвестно. По-видимому, вычитали в какой-то книге, которую либо неправильно поняли, либо поняли, но забыли, либо забыли, вообще не читая. Но упомянуть о данном нюансе надо, ибо если читатели решат ознакомиться с заметкой в «Википедии», то наверняка удивятся тому, почему автор данного очерка обошёл полным молчанием сей эпизод.

На самом деле свидетель того, что Теодор Дюрант и Бланш Ламонт вместе подошли к церкви Святого Эммануила и даже вошли в неё, действительно существовал. Только это была не тётя убитой девушки, а 65-летняя Кэролайн Лик (Caroline S. Leak), проживавшая в доме № 124 по Бартлетт стрит, почти напротив церкви. Она дала исключительно важные показания, но сделала это только в начале августа 1895 г., спустя 4 месяца после случившегося. Ввиду важности этой истории в нашем повествовании, на ней следует остановиться особо, но несколько позже, поскольку до этого момента произошли иные важные события, заслуживающие упоминания.

Прежде чем вернуться к хронологическому повествованию, следует сделать ещё одну, теперь уже последнюю, ремарку. Она мало влияет на сюжет, но важна для понимания деталей. Примерно за 15 месяцев до ареста, т. е. в январе-феврале 1894 г., Дюрант перенёс некое странное заболевание интимного свойства. Он обратился к врачу с жалобой на боли в области таза и повышенную температуру. В мае 1895 г. врач сообщил детективам, что «повышенная» температура на самом деле оказалась очень высокой — аж 104° F! А это почти 40 °C — люди при такой температуре часто умирают. Возможно, мы имеем дело с ошибкой измерения и температура была в действительности ниже, но не подлежит сомнению, что Дюранта здорово лихорадило и он стал жертвой какого-то воспалительного процесса.

Что это был за воспалительный процесс понять мы сейчас уже не сможем, да и сам врач, судя по всему, не до конца понял. По смыслу его показаний, молодой человек страдал от некоего воспаления простаты. Но что может вызвать такое воспаление у в целом здорового 22-летнего мужчины? Тут сразу же приходит на ум анальная травма то ли ввиду гомосексуальной активности, то ли анальной мастурбации… Дюрант, будучи студентом-медиком, подумал о том же самом и объяснил врачу, что травмировал промежность, катаясь на велосипеде.

Велосипед и впрямь неполезен мужчинам, пусть на нём катаются женщины — у них нет простаты! Но объяснение Теодора Дюранта грешило двумя неустранимыми недостатками. Во-первых, дождливая зима в Сан-Франциско не способствует катанию на велосипедах, а во-вторых, велосипеда у Дюранта не было вообще… Поэтому вопрос о причинах странной боли в тазу и промежности Теодора остаётся открытым.

Сразу скажем, что правоохранительные органы данной информацией