– А ты, значит, по-испански шаришь? – с завистью вдруг вставил Крячко. – Молодец! А у меня в школе по немецкому выше тройки никогда не было…

– Я специалист по этому региону, – скромно сказал Петлюгин. – Ясно, что без языка здесь делать нечего. Поэтому я вам и удивляюсь. Чтобы вот так, как вы, это надо такой наглостью обладать…

– Нам сказали, что придется иметь дело только с русскими, – объяснил Гуров. – На это и был расчет. Такого поворота событий никто не предполагал. Конечно, кое-где мы и сами глупость сморозили… – он выразительно посмотрел на Крячко.

– Ладно, не журитесь! – махнул рукой Петлюгин. – Все, что бог ни делает, все к лучшему. Вас он мне послал, чтобы бессмысленное убийство предотвратить. Никому не нужное, к тому же грозящее нарушить стабильность в политической обстановке…

– Постойте! Мы не отказываемся помочь, – возмущенно заметил Гуров, – но вообще-то, предупреждаю, мы не ваши служащие, Петлюгин!

– Мы все здесь скромные служащие нашей далекой родины, – закатывая глаза, сказал Петлюгин. – И думаем прежде всего о ней, о ее благополучии и процветании – разве не так? Вы поможете мне – я помогу вам. Кстати, самого главного я вам еще не сказал. Ведь у меня здесь есть определенные связи в правоохранительной системе. В крайнем случае, я могу прибегнуть к ним, чтобы избежать крупных неприятностей. К тому же экстрадиция криминальных элементов здесь только приветствуется, как и везде, разумеется. Так что давайте разработаем план наших дальнейших действий. Насколько я понимаю, для вас самым важным сейчас являются поиски любовницы хозяина отеля, верно? А мне сейчас важно найти Неверова раньше, чем его найдут посланцы олигарха. Неверов подался сюда – это я выяснил точно. Но вот где он собирается здесь осесть – это тайна, покрытая мраком.

– И как же вы собираетесь ее разгадывать? – спросил Гуров.

– Пока никак, – пожал плечами Петлюгин. – Схожу вместе с вами в этот вертеп, в «Солаз» так называемый. Я про это место наслышан. Там какого только дерьма не встретишь. Как раз подходящее для нас с вами место. Возможно, и тот, кто по следам Неверова идет, тоже туда заглянет.

– Много их, кстати? – деловито спросил Крячко.

– Это не пионерская экскурсия, – назидательно сказал Петлюгин. – Откуда много? Два-три человека. Три – это максимум. Лично я видел двоих. Одного как смутную тень, другого запомнил в лицо. Негусто, но кое-что. Между прочим, с этими церемониться не будем категорически. Уровень их подготовки этого не допускает. Заплечных дел мастера. Если будем миндальничать – наши потроха будут показывать в местной кунсткамере, в назидание потомкам… Значит, как только я отдаю соответствующий приказ, вы расправляетесь с объектом самым беспощадным образом.

– Извини, Петлюгин, – покачал головой Гуров. – Но если такой приказ отдаст мне мое собственное начальство, я еще десять раз подумаю. А про твои связи со здешними органами мы еще в аэропорту Барселоны догадались. Неверова-то, несмотря на твои связи, никто задерживать не захотел, не так ли? Поэтому мы твои приказы выполнять будем только по мере необходимости. Стоит это тебе запомнить. Целесообразность и необходимость – вот что может заставить нас пойти на крайние меры.

– Такая необходимость у тебя возникнет, – зловеще пообещал Петлюгин. – Ты даже оглянуться не успеешь, а она уже тут как тут. Помяни мое слово, Гуров. А про аэропорт ты зря вспомнил. Аэропорт – это другой уровень.

– Про уровень не мне судить, а насчет необходимости, это мы будем посмотреть, – упрямо ответил Гуров. – Ну а пока такой необходимости не появилось, нужно тоже что-то делать. Предлагаю пойти мирно позавтракать и заодно ознакомиться с утренней прессой. Знание испанского будет как нельзя кстати. Может быть, в новостях появится что-то нас интересующее?

– Это разумно! – проворчал Петлюгин. – Мне тоже жрать хочется. Тут поблизости я видел кафе под открытым небом. Идемте туда. Не хочется торчать под крышей в такую жару. Да и на улице оно как-то демократичней, – он критически осмотрел костюм Гурова, который выглядел так, будто его долго жевала корова. – Тебе, Гуров, надо бы подумать о том, чтобы как-нибудь переодеться. Так ты похож на матроса, списанного с корабля за пьянство.

– Не во что мне переодеться! – сердито сказал Гуров. – Наши шмотки спрятаны среди камней где-то на острове. Их еще найти надо. Мне, правда, ночью полицейские карту острова подарили – нужно будет прикинуть, где то место находится…

– Купить тебе нужно что-нибудь поприличнее, – поморщился Петлюгин. – Или суточные маленькие?

– Вот именно, маленькие! – сердито сказал Гуров. – На покупки не рассчитаны. Мы вообще должны были в неделю полностью уложиться, и без излишеств, разумеется. У нас и так перерасход из-за включения нового человека в команду…

– Это вы своего морячка имеете в виду? – снисходительно обронил Петлюгин. – Да, это ваша крупная промашка, ребята. Это смело можете писать себе в убыток. Ну, ничего, о завтраке зато можете не беспокоиться. Я угощаю!

Гуров и Крячко не без внутреннего беспокойства спустились вниз и оставили ключи у светловолосого портье, который с доброжелательным любопытством посматривал на этих странных русских, как бы желая сказать, что странности странностями, но ведь ничего другого от русских ждать не приходится в принципе. Гурову очень хотелось сказать ему, что все русские разные и странностей у них не больше, чем у тех же испанцев – взять хотя бы того же портье, который только что сменился, – но сказать он это мог только через Петлюгина, который вряд ли стал бы разводить турусы, не тот это был человек.

Поэтому они тихо вышли из отеля и обосновались за столиком уличного кафе, которое так приглянулось Петлюгину. Они и глазом не успели моргнуть, как он уже заказал на всех по какому-то особенному омлету, по порции лангуста с грибами и по чашке крепчайшего кофе со сливками. Изрядно проголодавшиеся оперативники набросились на еду, и только несколькими минутами позже Гуров сообразил, что кафе расположено как раз напротив того дома с балкончиками, где ночью распевал серенады влюбленный мотоциклист. Поняв это, Гуров испытал легкие угрызения совести. Увлекшись, он невольно причинил ущерб незнакомому человеку, причем до сих пор было не известно, вернулся мотоцикл к хозяину или нет. Будь Гуров дома и будь владелец мотоцикла соотечественником, договориться о мирном разрешении конфликта не составило бы труда, но здесь проблема могла разрастись до размеров катастрофы. Гуров сообразил это, когда увидел, как из-за угла с треском выезжают несколько молодых людей на сверкающих мотоциклах, экипированные примерно так же, как и ночной знакомый Гурова. Ему даже показалось, что он видит того самого парня, небритого, невыспавшегося и мрачного. Мотоциклисты в черной коже, в солнцезащитных очках с шиком промчались мимо завтракающих людей, свернули за отелем налево и исчезли. Двое сидевших за соседним столиком пожилых мужчин обменялись между собой какими-то неодобрительными замечаниями, а один даже раздраженно порвал бумажную салфетку и обрывки швырнул в свою тарелку.

– Что они сказали? – поинтересовался Гуров у Петлюгина.