Бурбулис, не скрывая, презирал Руцкого, считая его солдафоном и неучем. Руцкой, в свою очередь, люто ненавидел Бурбулиса, чувствуя такое отношение. Бурбулис презирал и Хасбулатова, полагая, что этот демагог, пробравшийся во власть, не должен становиться руководителем российского парламента. Хасбулатов с самого начала боролся за «место под солнцем» рядом с Ельциным, пытаясь оттеснить Бурбулиса. Его раздражало, что главный советник президента – свердловский педагог, сделавший успешную карьеру. Наконец, был и вернувшийся с Кубы Юрий Владимирович Петров, которому Ельцин предложил место главы своей администрации. Петров работал первым секретарем обкома, заменив Ельцина на этом посту, когда никому не известный педагог Бурбулис преподавал в Свердловске. Разумеется, Петрову не нравился этот советник, появившийся из ниоткуда. Но и сам Петров, бывший хозяин области, тоже не нравился Бурбулису. В результате Геннадий Эдуардович умудрился перессориться почти со всем окружением Ельцина.

Теперь, появившись в резиденции российского президента, Бурбулис неожиданно заявил, что может предложить подходящую кандидатуру для проведения экономических реформ в России. Ельцин кивнул головой, разрешая продолжать.

– Есть целая группа молодых ребят, которые сейчас разрабатывают план альтернативных экономических реформ в нашей стране, – пояснил Бурбулис. – Я с ними близко познакомился. Очень толковые и перспективные ребята.

– Сколько им лет?

– Тридцать пять – сорок. Все достаточно молодые и очень грамотные специалисты. Их группу возглавляет директор Института экономической политики Академии народного хозяйства Егор Гайдар.

– Гайдар, – повторил явно заинтересовавшийся Ельцин. – Это сын того самого Гайдара?

– Нет, внук, – улыбнулся Бурбулис, – его отец был сыном того Гайдара. Тимур Гайдар, контр-адмирал. А внук – известный экономист, доктор наук. Ему сейчас тридцать пять лет.

– И уже директор института и доктор наук, – медленно проговорил Ельцин, вспомнив, что Явлинскому тридцать девять и он считается очень молодым… – Значит, у них есть целая команда, – уточнил он.

– И не только команда. У них есть своя концепция развития, – продолжал Бурбулис, – и мне кажется, что они предлагают достаточно радикальный план экономических преобразований в стране. Но очень эффективный.

– Гайдар… – задумался Ельцин. – Пусть мне дадут его личное дело. Я хочу посмотреть…

На следующий день ему привезли личное дело Егора Гайдара. Бурбулис обратил внимание, что его дед со стороны матери был известный русский писатель-сказочник Павел Бажов. Ельцину эта кандидатура нравилась все больше и больше. Фамилия Гайдар была овеяна славой и романтикой молодых лет. Повесть «Тимур и его команда» читала вся страна, и повсюду создавались такие тимуровские отряды в помощь пожилым и семьям, потерявшим на войне кормильцев.

К тому же выяснилось, что супруга Гайдара является тоже дочерью писателя. Выдающиеся советские фантасты братья Стругацкие были любимыми писателями советской интеллигенции. Их произведения отличались необыкновенным охватом тем, глубиной интеллектуального проникновения и забавными сюжетами. Можно сказать, что среди любимых книг нескольких поколений советской интеллигенции были книги Стругацких и Станислава Лема. Жена Гайдара была дочерью одного из братьев. Конечно, Ельцин никогда не читал Стругацких и даже не слышал их фамилии, но Бурбулис вспомнил и супругу Гайдара. Ельцин разрешил привести молодого ученого в его резиденцию. И еще через два дня состоялась первая встреча Ельцина с Гайдаром, на которой присутствовал Бурбулис.

Гайдар был среднего роста, лысоватый, розовощекий крепыш с приятным моложавым лицом. Он держался достаточно уверенно, свободно, без того зажима, который еще ощущался в бывших партийных работниках, когда они встречались с начальством. Спокойно, словно за столом у своих друзей, Гайдар излагал возможные пункты новой экономической реформы. Ельцин слушал, не перебивая. Ему даже не столько важно было, как будут проходить реформы, сколько оценить способности Гайдара развернуть такую большую страну. Если удастся провести правильные реформы в России, возможно, остальные республики попытаются повторить их удачный опыт. Хотя Гайдар настаивал, что в условиях единых денег, общего рынка и налаженных экономических связей, все реформы нужно проводить вместе с республиками, достаточно быстро и эффективно.

Этот пункт Ельцину понравился больше всех остальных. Конечно, нельзя растягивать болезненные реформы на несколько лет. У Явлинского все неплохо, кроме его сроков. Пятьсот дней – это почти два года. Растягивать реформы на такое время просто непозволительная роскошь. Гайдар же считал, что все реформы можно провести достаточно быстро, за несколько месяцев, чтобы вернуть деньгам их функции оплаты товаров, наполнить магазины продуктами, убрать все ненужные таможенные и налоговые барьеры, стабилизировать курс рубля.

Ельцину сразу понравился этот молодой человек, годившийся по возрасту ему в сыновья. Когда Наина Иосифовна рожала второго ребенка, он так мечтал о сыне. Но родилась дочь. Разочарование было очень большим, и Наина всегда это чувствовала. Постепенно оно исчезло, и младшая Таня стала его любимицей. Уже спустя много лет родится внук, которого назовут в честь деда Борисом, и это будет подарком для дедушки. Теперь, глядя на Гайдара, Ельцин думал, что у него мог быть такой сын.

Бурбулис видел, что президенту понравилась представленная им кандидатура и план реформ, предложенный Гайдаром. Когда молодой человек вышел из кабинета, Геннадий Эдуардович обратился к Ельцину:

– У меня есть некоторые дополнительные соображения по кандидатуре Гайдара.

– Какие еще соображения? – не понял Ельцин.

– У него молодая команда, никогда раньше не работавшая во власти. И хасбулатовский парламент ее может просто сожрать, – пояснил Бурбулис. – Я уже не говорю о возможных нападках оппозиции или журналистов. Может, лучше сделать немного иначе? Вы лично станете главой правительства, а Гайдар будет вашим заместителем по вопросам экономической политики. Так нужно, чтобы прикрыть его в случае атак наших возможных оппонентов. А атаки обязательно начнутся, ведь реформы не бывают легкими.

Ельцин сразу понял насколько правильную мысль подал ему Бурбулис. Назначить никому не известного тридцатипятилетнего Гайдара руководителем правительства немыслимо, в Верховном Совете наверняка не утвердят его кандидатуру. А вот заместителем по экономической политике вполне возможно. «Нужно назначить еще одного заместителя по социальным вопросам, чтобы смягчить возможные последствия реформ», – подумал он.

– Возьмите Шохина, – напомнил Бурбулис, – они знакомы с Гайдаром. Вы ведь взяли его министром труда тоже из Академии наук, где он был директором Института проблем занятости.

– Шохин тоже неплохая кандидатура, – согласился Ельцин. – А насчет правительства – очень правильно, чтобы я мог прикрыть молодых. Только все равно нужно найти человека, который будет их координировать и курировать в мое отсутствие. Я же не смогу все время сидеть с ними.

Бурбулис выразительно посмотрел на своего патрона, и Борис Николаевич понимающе усмехнулся. В конце концов, Геннадий Эдуардович нашел эту команду, привел сюда Гайдара. Даже смешно звучит – «Гайдар и его команда». К тому же Бурбулис чувствует себя обиженным из-за выдвижения Руцкого.