Петр посмотрел на Дениса:

— Слушай, а он быстро просек фишку, что потащим вресторан! В самом деле, Володька, давай завтра-послезавтра завалим на вечер… датак, чтобы до утра! И новых телок, и вообще зажжем… Что пропито и про…пробаблено — то не потеряно! А в чем еще радости жизни?

Я умолк, вроде бы все сказал четко и ясно, даже повторился,но им как о стенку горохом. Вроде и не слышали.

Клара отыскала пульт от жвачника и деловито проверяетколичество телеканалов, тоже своеобразная проверка крутости: много ли способеноплачивать. К несчастью, у меня, как и у всех, нет выбора, к любому нужномуканалу всегда прицеплено с десяток других. Это называется пакетом, потому я с«Новостями технологий» получил пять каналов только о спорте и штук семь проклоунов, а с «Новостями хай-тека» мне всобачили такой же дряни еще больше. Такчто да, у меня каналов несколько сотен, я по всем меркам крутой…

Денис сходил к женщинам, пошептался, затем вернулся и подселвплотную.

— А в самом деле, — спросил ондоверительно, — как тебе удалось вырваться из этой наркомании? Да еще исвою фирму открыть? Я вот этих игр боюсь, как огня. Я азартный. А мне так многонужно сделать…

Я смолчал, не зная, что ответить и как убедить, пробовал жевдолбить обоим, что я тоже когда-то полагал, вот завяжу с этими проклятымииграми, сразу так много всего сделаю! И то успею, и это, а еще и вот то, дочего руки все никак не доходят…

И что? Бросив баймы, на которые в самом деле убивал каждыйдень по несколько часов, подумать только, я на рывке сделал кучу работы. И ужеприкидывал, святая наивность, сколько переделаю за год! Делал это просто:сделанное за этот день умножал на триста шестьдесят пять дней или сколько тамосталось до моего конца. Цифра получалась настолько впечатляющая, что уже готовбыл шить добавочные карманы: один для Нобелевской премии, другой — для миллионадолларов.

Но пришел следующий день, потом следующий, с каждым днемпроизводительность падала. Наконец я начинал выдавать продукции меньше, чемкогда играл… непонятно почему. А то время, которое высвободил, вместо тогочтобы все работать, работать и работать, то в инете ползал, то рассматривалголых баб, то читал светские сплетни, кто с кем трахается, кто с кем развелся,чего раньше никогда не делал, то вообще тупо бродил по квартире, не соображая,чем бы заняться.

Денис ждал ответа, я наконец проговорил, морщась:

— Дорогой Денис, да рассматривай эти баймы, как тот жеотпуск!.. Когда едешь в Турцию на пляжи, не ждешь же, что там наработаешьмного?.. Так и с баймами. Человек уходит в красивый виртуальный мир,наслаждается тамошним отдыхом, и стоит это ему намного дешевле, чем поездка натурецкие или греческие пляжи.

Денис возразил:

— В отпуск я еду раз в год!

— А перед жвачником сколько часов в день сидишь? —спросил я уже зло. — И что, прости за вульгарное выражение, смотришь?Какие такие каналы, если не стыдно признаться?

Денис надулся, сказал с достоинством:

— Почему это стыдно? Я познавательное смотрю. Проживотных. «Звездная пыль» называется. И вообще, на что намекаешь? Телевизор —это культура, а после ваших байм люди выходят на улицы и прохожих убивают!

Петр зыркал из-под кустистых бровей, с юмором у Дениса хило,и сам это знает, просто фактурный мужик, что пользуется спросом у женщин, унего есть внешность, это достаточно, счастливое время наступило, когда и отмужчин требуется всего лишь то, что от женщин…

Клара положила на стол пульт, выбрав какое-то шоу с криками,диким смехом и гримасами, подошла и села в низкое кресло так, чтобы я хорошорассмотрел ее хорошо выбритую промежность без намека даже на стринги.

— Володя, — проворковала она нежно, — а кудаты нацелился в отпуск? Уже придумал, кого взять с собой, или будешь пользоватьтуземцев?

— В отпуск? — пробормотал я. — Гм… Думаю, вТроецарствие. Там, на плато возле погасших вулканов, я построил добротнуювиллу. Хорошо обставил, стены украсил головами добытых зверей, на полу вездешкуры… Тоже сам! И убил, и снял сам.

Она охнула и смотрела на меня с раскрытым в восторге ртом,даже ноги раздвинула шире, показывая налитые гелем внешние губы, а Дениспереспросил завистливо:

— Возле погасших вулканов? Это где?.. На Цейлонегде-нить? Или на Шри-Ланке?

Я пробормотал:

— Вообще-то еще дальше…

— Куда же дальше, — спросил он, — в Австралииразве что?

— Еще дальше, — ответил я. — На-а-а-много…

Клара смотрела непонимающе, а Петр хлопнул себя по лбу:

— А-а-а, прикалываешься?.. Круто!.. А я было поверил…

— А в чем прикол? — спросила Клара и закинула ногуна ногу.

— Это все придуманное, — сказал Петр с чувствомполнейшего превосходства. — Это у него все в игрульке. Ненастоящее!

Клара напряглась и спросила у меня с недоверием:

— Он правду говорит?

Я виновато кивнул:

— Прости, он угадал. Только там все настоящее. Я самучасток покупал, дерево валил и доски тесал, кирпичи даже сам лепил… Хотяработников нанимал, одному не построить. Но обставлял все сам!.. Я, конечно,понимаю, что и в наше время все еще находятся совсем дикие люди, что, как вовремена Марко Поло, должны сами поехать в дальнюю страну, чтобы своими глазамиувидеть… ну, пирамиды или пальмы. Наверное, потому, что они, как и вот нашимладшие братья, когда смотрят на фотографии или на экран телевизора, видяттолько смену яркости света.

Денис фыркнул:

— Ты нам умными словами мозги не пудри. Реальное — этореальное!

Я развел руками:

— Кто спорит? Вся суть в том, что ждете от реального.Того, что увидите больше, чем на экране? Или, давайте скажем честно, здесь всесвои, вам нужна именно возможность потом во весь голос говорить гордо, что выбыли в Египте и своими глазами видели все эти гребаные пирамиды? То есть нещупанье самих пирамид важно, а то, что об этом скажете?

Денис насупился, я видел, как зыркает по сторонам, наконецнадулся и сказал гордо:

— Никогда эти картинки не заменят реальное!

— Никогда, — согласился я, хотя понимаю, чтокогда-то не просто заменят, а станут ярче и вещественнее любого рилайфа. —Просто я предпочитаю такие вот виртуальные путешествия. Мне они дают адреналинавыше крыши! И вас я совсем не уговариваю в мир Троецарствия.

Клара смотрела на меня очень серьезно, я видел, как решаетважную женскую проблему: снова сесть в прежнюю провоцирующую позу и раздвинутьноги шире или же еще выше закинуть, демонстрируя лакомый пирожок, что пока подзамком.

Петр сказал примирительно: