Верховный обвел замершие ряды суровым взглядом. Я знал, что он видел. Идеальные шеренги, идеальную форму, идеально бесстрастные лица. Идеальные легионеры. Мы стояли, как один – ноги на ширине плеч, руки сложены за спиной.

Воздух в помещении сгустился от эмоций – ненависти, злости, жажды справедливости и отмщения. Мы все знали, как опасны ренегаты. Их черные кровавые ритуалы наводили ужас даже на закаленных февров. От их рук погибла в негасимом пламени семья Эйсона, от жуткого обряда обезумел старший брат Лаверна. Ему выпустили всю кровь, пытаясь заполучить чужой Дар. Мой напарник дал костяную клятву отмщения, теперь его шею обвивает удавка нерушимого обещания. Каждый из стоящих в этом зале всей душой ненавидел «кровавых». У каждого была история, связанная с Орденом Крови – проклятыми адептами Двуликого Змея, преступниками и отщепенцами. Они похищали людей для леденящих душу непотребств, а слухи о зверствах, учиненных мерзавцами, наводили панику. Наше Братство Кости и Ножа – Лига Карателей – было создано, чтобы защищать людей от ренегатов. Оберегать мир, свет, Империю.

Мы все готовы были отдать жизни за это.

И пока мы побеждали.

Орден Крови удалось загнать в подполье. Но он все еще был жив.

– …мы защищаем Империю от угрозы, которая вполне реальна. И у меня плохие новости. Проклятые ренегаты сумели пробраться на Остров Двери, – продолжил Верховный.

Черные ряды февров не шевельнулись – все же наша выдержка была блестящей, но я ощутил усилившееся напряжение даже с закрытым браслетом. Верховный кивнул в подтверждение своих слов, его глаза блеснули, словно битые стекла.

– У меня есть неопровержимые доказательства проникновения ренегата в Двериндариум. К сожалению, установить личность проклятого не удалось. Его планы неизвестны, но несомненно, они несут угрозу и разрушение. Мы обязаны найти и покарать преступника. Во благо Империи. Во благо Двери. Я призываю каждого из вас усилить бдительность и внимание. И о любых подозрениях докладывать незамедлительно.

Я по-прежнему смотрел в стену прямо перед собой. И лишь на краткий миг шевельнулся.

И тут же Верховный уставился в мое лицо.

– Февр Стит? Вам есть что сказать?

Я слегка повернул голову. Назвать Стивена по имени я мог лишь наедине.

Двериндариум – это мой дом уже многие годы, а старший февр почти заменил отца. И сейчас я собирался ему соврать.

– Нет, Верховный, – отчеканил я.

* * *

Вестхольд мы покидали вместе с Лаверном. Напарник совсем недавно перешел в ряды старших карателей и был неимоверно горд и собой, и Лигой, и вышитым на черном мундире знаком. Он говорил без умолку, не замечая, что я молчу и, к счастью, не ожидая ответа.

Умолк, лишь когда навстречу вышла женская фигурка.

– Госпожа Осхар! – Лаверн подался навстречу девушке, но она не удостоила ловца вниманием.

– Февр Стит, мы можем поговорить? Наедине, – несколько нервно спросила Ливентия.

Я кивнул, хотя и хотелось отказать. Проигнорировал любопытствующий взгляд Лаверна и зашагал в сторону беседки, увитой вечнозеленым вьюнком и красным остролистом. У скамейки тлел в стеклянной колбе негасимый огонь, согревая небольшое помещение. И лишь войдя, я понял, что совершил ошибку. Надо было поговорить с девушкой там же, возле ступеней, а не вести в это замкнутое пространство беседки. Но отыгрывать назад было поздно, и я помрачнел.

– У мало времени, госпожа Осхар, – заложил руки за спину и встал возле открытой арки.

Девушка смахнула с темного меха своей накидки снежинку и подняла на меня влажные глаза. С некоторым удивлением я отметил, что Ливентия очень красива. Истинная южанка – золотистая кожа, огромные темные очи, яркие губы. И выдающиеся формы.

Я отметил это краем сознания, просто констатируя факт.

– Госпожа Осхар, извините, но вы позвали меня, чтобы помолчать? Что вы хотели сказать?

– Февр Стит… Кристиан… – она подалась ко мне, глядя снизу вверх. – Я думала над вашими словами. Я… я согласна на недостойное.

– Что, простите? – не понял я.

Щеки Ливентии окрасились румянцем, и это тоже невероятно шло девушке. Она положила руку в перчатке на мой локоть.

– Вы сказали, что ваша жизнь – это служение Двериндариуму, и вы не в силах предложить мне ничего достойного. Я… согласна.

Мне захотелось выругаться. В голос. Какого склирза?

Прочистил горло, совершенно не понимая, что говорить.

– Госпожа Осхар. Ливентия. Я боюсь, вы неправильно меня поняли. Я вам ничего не предлагал. Вероятно, обстановка Двериндариума затуманила ваш разум, Ливентия. Давайте просто забудем этот разговор.

Она прерывисто вздохнула, прекрасные глаза повлажнели. Ее рука все еще касалась моей. Я сжал зубы, чтобы ее не сбросить.

– Я родилась в Грандане, – негромко произнесла девушка. – Это оазис на краю Красной Пустыни. Там поклоняются Плодовитой Матери. И она учит, что противиться чувствам – большая ошибка и преступление, Кристиан. Их нельзя отвергать.

– Я думаю, вам стоит найти более достойный объект для внимания, чем я. Обратите ваш взгляд на своих сокурсников. Поверьте, так будет гораздо лучше. А сейчас мне пора идти, извините.

Сбросил ее ладонь и ощутил облегчение. И почему этим скучающим девицам не посмотреть в сторону Лаверна или Эйсона, вот кто всегда готов к подобному вниманию!

– Неужели я тебе не нравлюсь? – с таким искренним изумлением спросила Ливентия, что я обернулся на пороге. Змей бы ее побрал! – Но ты меня поцеловал! По-настоящему! Я могу отличить страсть и желание от банального любопытства, февр Стит! Ты меня поцеловал!

– Не тебя, – грубо ответил я, устав от этого разговора. – Я думал о другой девушке. Ты просто… подвернулась под руку. Извини.

Развернулся и вышел под медленно падающий снег. И уже через минуту забыл о Ливентии из Гранданы.

Все мои мысли были сосредоточены на другой девушке. На той, что пахла ежевикой. И мысли эти были темными.

* * *

Ржавчина говорил: если теряешься даже в трех столбах, держись подальше от лабиринтов. И это был не афоризм из украденной книги, а мудрое напутствие от друга, который хорошо меня знал!

К счастью, моей прогулкой так никто и не заинтересовался, вероятно, все февры были на общем сборе. В задумчивости и растерянности я остановила платформу и пошла узкими коридорами к выходу. И не сразу сообразила, что заблудилась. Очнулась, поняв, что со всех сторон лишь черные стены – одинаковые и извилистые, словно лабиринт! По моим расчетам, уже должна показаться лекарская, а нос – ощутить аромат мазей и притирок, но вокруг пахло лишь камнем и немного – плесенью. Кажется, я сошла с платформы не на том этаже! Ошиблась!

Повертев головой, решила двигаться вперед. В конце концов, я ведь в Вестхольде, здесь полно людей, прислужников и февров! Надо просто их найти!