Оба действия Евгений провел точно в сладком сне. Он сидел близко к Анне, с упоением вдыхал аромат ее духов, касался плечом ее плеча, слышал едва уловимое дыхание. Однако ни на минуту не забывал, что девушка может быть хладнокровной убийцей. Спектакль окончился, и они вышли на освещенный фонарями и иллюминацией бульвар. Нужно было идти на стоянку за машиной. Женя чувствовал, что у него слипаются глаза. В поезде он спал мало и плохо, а день оказался таким длинным и наполненным впечатлениями, что теперь его морил сон. Он с трудом дотащился до парковки и плюхнулся на сиденье «Мазды».

– Ты где остановился? – спросила его Аня. – Куда тебя везти? Гостиница? Хостел?

В кармане у Жени лежал ключ от Викиной квартиры, в которой он собирался переночевать. Пока он раздумывал, под каким соусом сказать об этом Ане, она внезапно предложила:

– А поехали ко мне?

– К тебе? – Сонливость Жени точно ветром сдуло.

Это была или несказанная удача, или хитрая ловушка. Последняя в том случае, если Шепетович поняла, что он пришел к ней не просто так. Ехать к ней домой было опасно, но и невероятно заманчиво. Евгений решил рискнуть.

– Что ж, я только «за», – нарочито весело проговорил он.

– Ну если «за», то поехали. – Анна нажала на газ.

Квартира Шепетович оказалась в пределах Садового кольца, в старом сталинском доме. В подъезде была оборудована будка для консьержа. Там сидела благообразная седовласая женщина в очках.

– Добрый вечер, Мария Семеновна, – поздоровалась с ней Аня.

– Анечка, милая, рада вас видеть. Давно не появлялись, – пожилая дама раскланялась и подобострастно улыбнулась.

Они поднялись на второй этаж. Аня открыла дверь, и Жениному взору представились настоящие хоромы. Просторная, оборудованная по последнему писку моды двушка могла запросто дать фору любой панельной трешке. Гостиная с аркой вмещала в себя кухонную зону. Тут царил хай-тек – стеклянные поверхности, светлые кожаные диванчики, белые коврики с длинным ворсом, свисающие с потолка светильники разных геометрических форм. Все это настолько отличалось от той обстановки, в которой привык находиться Евгений, что он буквально остолбенел.

– Проходи, что ты застыл? – Аня слегка подтолкнула его вперед.

Осторожно, боясь сделать шаг, чтобы не запачкать девственно белый пол, Женя зашел в прихожую-холл.

– Раздевайся, мой руки, сейчас я буду тебя кормить, – весело сказала Аня.

Евгений кивнул и отправился в огромную ванную, где все ослепительно блестело и благоухало. Он поймал себя на мысли, что ему больше всего на свете хочется остаться тут навсегда, хотя бы свернувшись на симпатичной циновке возле входной двери. Он вымыл руки невероятно душистым мылом, очевидно, ручной работы, вытер их пушистым полотенцем и вышел в гостиную.

Аня уже хлопотала у столешницы, запускала кофемашину, что-то нарезала на прозрачной стрелянной доске.

– Садись, – она кивнула на круглый, тоже стеклянный, столик.

– Спасибо. Я пойду посмотрю на квартиру. Можно?

Анна на секунду оторвалась от своего занятия и смерила Женю добродушным и снисходительным взглядом, точно он был непутевым ребенком.

– Ну иди, посмотри. Но только пять минут, не больше, у меня почти все уже готово.

Евгений, все так же осторожно ступая, обошел гостиную, внимательно оглядывая обстановку, и остановился перед дверью в спальню.

– А туда нельзя? – спросил он Анну.

– Почему нельзя? Если хочешь, зайди. У меня там итальянский гарнитур.

Он тихонько толкнул дверь и включил свет. Посреди комнаты красовалась огромная роскошная кровать, покрытая атласным покрывалом персикового оттенка. Окно украшали шторы того же цвета. Евгений прикрыл дверь и остался в комнате. Напротив кровати стояло кресло, на нем небрежно лежал шелковый халатик. Рядом на полу возвышался огромный чемодан на колесиках. Женя тронул его – чемодан был тяжеленный, полный вещей. Евгений заметил на боку наклейку из аэропорта, датированную вчерашним числом. Действительно, Таиланд. Значит, Анна не обманывала его, когда говорила, что месяц не была в столице. Собственно, это подтвердила и консьержка, сказав, что давно ее не видела.

Женя задумчиво переместил взгляд на столик возле кровати и вздрогнул от неожиданности: там стояла большая фотография Куличенко в затейливой рамочке. Ничего себе поворот событий! Стало быть, он не просто клиент Шепетович, а ее близкий друг! Женя поискал еще глазами вокруг, ничего больше не заметил и вышел из спальни.

– Знаешь, я могу подумать, что ты частный детектив! – Аня стояла у двери спальни и смотрела на него в упор.

– С чего такие предположения? – неловко проговорил Женя.

– С того. Ты не бизнесмен, не крупный чиновник, не публичное лицо. Приезжаешь ни с того ни с сего в Москву, платишь огромные деньги, чтобы нанять женщину сопровождать тебя, а сам не знаешь, куда ее вести. Задаешь разные вопросы, теперь вот рыщешь по квартире… Я, может быть, нарочно тебя сюда притащила, чтобы убедиться, что ты не просто так меня нашел.

Евгений понял, что пора меня тактику.

– Послушай, я действительно приехал в вашу фирму не просто так. Я… искал тебя.

– Вот как? – Шепетович подняла красивую бровь. – И зачем я тебе понадобилась?

– Я… я влюбился, – выпалил Женя и покраснел как рак.

– Что??? – Анна фыркнула и подавилась смехом. – Как ты мог это сделать?

– Я случайно заглянул на ваш сайт. Увидел тебя. И влюбился. Так бывает.

– Ты хочешь сказать, что приехал в Москву признаться мне в любви? – Аня скрестила руки на груди и недоверчиво смотрела на Евгения.

– Именно, – не моргнув глазом подтвердил тот.

– И ты на что-то надеялся, рассчитывал?

Он покачал головой.

– Ни на что я не рассчитывал. Но ты же читала «Гранатовый браслет». И песню «Миллион алых роз» слышала, в конце концов.

Она улыбнулась.

– Бедный художник…

– В какой-то мере, да. – Женя тоже улыбнулся и выдохнул с облегчением.

– А по квартире зачем шарить? – снова взяла его за глотку Анна. Пока он собирался с мыслями, чтобы ответить, она расхохоталась. – Знаешь что, пойдем за стол – все остынет, а я терпеть не могу стоять у плиты.

– Конечно! – с готовностью согласился Женя, радуясь, что щекотливая тема прикрылась сама собой.

Они ели пиццу, салат, пили восхитительное итальянское вино и весело болтали ни о чем и обо всем одновременно. Постепенно Женя забыл обо всем. Ему стало наплевать на Викиных друзей, на то, кем на самом деле является Аня. Он видел лишь ее глаза, синие, бездонные, манящие, и ему хотелось утонуть в них, как в океане. Все же краем сознания он помнил о возложенной на него миссии. Ему было стыдно перед Викой, и потому он спросил для проформы: