Чарити поймала взгляд Далтона. Он улыбался, и она приободрилась.

– Мама, по-моему, ты не права. Это твое место в Нью-Йорке. А я – другое дело. Я всегда любила остров и этот дом.

В ответ донеслось нечто немыслимое:

– Ты серьезно? А как же ива? Ты помнишь, что мне тогда сказала? Что не хочешь больше ее видеть. Она по-прежнему растет в саду? И ты подрезаешь ветви?

Наверное, Чарити побледнела, потому что Далтон – на нем тоже лица не было от тревоги – подошел и встал рядом. Положил руку ей на поясницу – подхватить, если вдруг начнет падать.

Его прикосновение придало ей сил.

– Я не могу больше говорить, мама. Надо идти, у меня дела. Я тебя люблю. Но остаюсь на острове. Пока.

Молчание эхом отражалось от стен, словно пыталось стереть мамины слова. Далтон осторожно помассировал ей спину и прошептал:

– Можем пойти в город в другой раз.

– Ни за что. – Чарити вскинула голову. – Хочу мороженое. Хочу на фермерский рынок. Хочу прогуляться до пристани и купить свежей рыбы на обед. Хочу ланч в бистро, на воздухе.

У Далтона отвисла челюсть.

– Ты как себя чувствуешь?

Чарити на миг задумалась. Для большинства людей достаточно стандартного «я в порядке». Но не для Далтона.

– У нас сложные отношения. И я знаю, на что она способна.

Далтон не произнес ни слова. Только ладонь на спине слегка потяжелела в знак одобрения.

– Она способна на лучшее. И эти крошечные яркие вспышки доброты дают мне надежду.

– Ты хорошая дочь, Чарити.

Она опустила голову.

– Я дура. Но я не готова отступиться от нее. Она моя мама. И пока не объявился Гарольд, у меня никого кроме нее не было.

Далтон отступил на шаг.

– Итак, решено: пристань, ланч, фермерский рынок. Все, что хочет леди…

Они вышли за дверь. Высоко над головой сияло солнце. Дул соленый бриз. Где-то за домом покачивала ветвями ива. Лучше о ней не думать. Если иву не трогать, то и она никому не причинит зла, вновь и вновь твердила себе Чарити. И это напоминание было необходимо, потому что внутренний голос тихо нашептывал ей, что в скором времени дерево может снова разрушить ее мир.

Если вообразить сувенир в виде стеклянного шара с «падающим снегом» внутри, наполненный зданиями с причудливой архитектурой, добавить туда песок, рыбачьи лодки, пальмы и магазинчики с манящими вывесками, а потом взять да и разбить этот шар, – получится не что иное, как деловой центр острова Газовых фонарей.

Дом типичной флоридской постройки с плоской крышей, превращенный в клинику мануальной терапии, соседствовал с магазином «Трофеи со дна моря», а кафе-мороженое – с «Рыболовными снастями» некоей Бесси. Все улицы сходились к торговому центру, высоченные окна которого смотрели на Дворец учредителей – массивное здание из темного старого дерева. Любые общественные мероприятия на острове Газовых фонарей проводились именно там.

Чарити с радостью приняла предложение Далтона пройтись. От дома до центра шесть кварталов, за время прогулки горькое послевкусие разговора с матерью должно исчезнуть. Чарити и Далтон шли рука об руку. Далеко впереди, за фермерским рынком с его сверкающими тентами, горизонт и береговая линия пересекались под прямым углом, словно приглашая каждого путника остановиться, полюбоваться видом, а затем ринуться по торговым точкам и сорить, сорить, сорить деньгами.

Едва они ступили на зеленую пешеходную дорожку под навесом, как в руки Чарити кто-то сунул белый буклетик. Она прочитала заголовок «Спасем Дворец учредителей!» и обернулась, но поняла, кто эта женщина, лишь благодаря помаде мандаринового оттенка.

– Миссис Паркер?

Тарелка модного цвета тауп! Первый особый заказ!

– Чарити, дорогая! Я совсем закрутилась, сразу не дошло, что это вы!

Чарити и охнуть не успела, как женщина схватила ее за плечи и обняла так, что кости хрустнули. Пачку буклетов зажало между ними обеими.

Миссис Паркер закрасила седые прядки и сделала стильную короткую стрижку, которая зрительно увеличила на лице ее маленькие глаза.

– Ну, как я вам? Нэнси из салона постаралась. Она просто чудо!

Чарити передала буклет Далтону.

– Это вы просто чудо, миссис Паркер. – Женщина выглядела фунтов на сорок легче и лет на пятнадцать моложе. Как такое возможно?

Миссис Паркер уперла руки в боки и повиляла бедрами.

– Спасибо, милая. Я будто заново родилась. Стала классная, сексапильная, рыбаки передо мной на цыпочках ходят. – Она перевела взгляд на Далтона и протянула ему руку.

Он с готовностью пожал ее. Миссис Паркер тут же и его заключила в железные объятия.

– А вы, должно быть, Далтон Рейнольдс. Мы до сих пор не знакомы. Я Глория Паркер, с недавнего времени люди зовут меня Славная Глория.

Чарити стояла потрясенная.

Славная Глория, явно удовлетворенная разыгранной сценой, нахмурилась и вновь переключила внимание на скомканные бумаги.

– У нас проблема. Вернее, настоящее бедствие. – Она трагично приподняла брови, однако не сумела полностью сдержать улыбку и скрыть хорошее настроение. – Дворец учредителей.

Далтон и Чарити молчали. Рука Славной Глории легла Чарити на плечо, как бетонная глыба.

– Здание требует серьезного ремонта. Если мы не соберем быстро деньги, придется искать новое место для проведения бала в честь Дня учредителей. Как вы знаете, его проводят в сентябре.

Далтон полез в карман, достал несколько купюр и протянул Глории. Она тут же спрятала их в разрез блузки.

– Доброе дело, молодой человек.

Деньги исчезли между бюстгальтером и пышной грудью, и Далтон поспешно отвел глаза, чтобы ненароком не заглянуть в открытое жерло.

Глорию кто-то окликнул, и Чарити повернулась к Далтону. Его лицо пошло пятнами.

– Ты покраснел?

– А как ты думаешь? Она взяла деньги и засунула в бюстгальтер.

Чарити хихикнула.

– Я видела. Знаешь, неподалеку на пляже есть павильон, и там повесили объявление, что не принимают деньги из носков и лифчиков.

Далтон поморщился.

– А тебя что шокировало, когда мы ее встретили?

Чарити посмотрела вдоль улицы. Глория Паркер уже обрабатывала новую жертву.

– Она изменилась до неузнаваемости. Сбросила вес. Я даже подумала – не заболела ли. Она выглядит такой…

– Энергичной?

– Да. Энергичной. И стройной.

– Но ведь с вашей последней встречи прошло несколько недель?