– Что побудило вас приехать сюда? – продолжал он. Ему нестерпимо хотелось сфотографировать ее прямо сейчас, но он не решался беспокоить ее просьбой, не осмеливался даже слишком пристально смотреть на нее. Он уже понял, что лишнего внимания она не любит. И Эйдан, как фотограф, его тоже не любил.

– У меня появилось свободное время, и я приехала разузнать насчет картины, которую завещал мне бывший муж. Мы купили ее здесь в наш медовый месяц. Я всегда считала эту картину подделкой, а мой муж думал, что это подлинник Беллини. Трудно сказать, кто ее написал – ученик, сам мастер, талантливый подражатель… Здесь есть монастырь, в котором ведутся исследования такого рода и выясняется история произведений искусства. Мне всегда хотелось приехать сюда по этому поводу, но все не было времени. И вот я здесь, – она улыбнулась. Эйдан был явно заинтригован.

– А можно и мне с вами? Это же настоящее приключение.

– В этом монастыре собрана самая обширная библиотека по истории искусств всего мира, главным образом по искусству времен Ренессанса – как иллюстрированные рукописи, так и современные издания. Монахам уже удалось обнаружить множество украденных полотен, разгадать несколько тайн, разоблачить как подделки несколько картин, за которые частные коллекционеры и музеи заплатили целые состояния. Я привезла с собой снимок, чтобы узнать, смогут ли они проследить судьбу этой картины. Все это я делаю ради моих детей.

– И картина будет нравиться вам, даже если окажется, что это подделка?

– Для меня она имеет не материальную, а сентиментальную ценность, а это совсем другое дело, – ответила Вероника, думая о Поле. Картина была напоминанием о временах намного лучших, чем последние годы или финальное шокирующее откровение.

Эйдана впечатлили ее познания в области искусства, он понял, что Вероника действительно любит его, и он принялся расспрашивать, откуда она так много знает о живописи. Они болтали, глядя на прохожих.

– Мой дед был знаменитым на весь Париж галеристом и арт-дилером. Об искусстве я многое узнала от мамы. Она сумела передать мне любовь к нему. Искусство всегда завораживало меня, как завораживает и теперь.

Эйдан понял, что искусство – ее страсть, какой всегда была для него самого фотография.

– Хотите есть? – спросил он немного погодя, и она кивнула. – Вчера я случайно наткнулся на симпатичную маленькую тратторию. Может, опробуем ее?

– Конечно, – улыбнулась Вероника, которую забавляли эти дружеские отношения с путешественником, который сначала спас ее в Риме, а потом то и дело сталкивался с ней в Венеции. История получилась колоритной, о ней будет приятно рассказать близким по приезде домой, если, конечно, она сочтет нужным. А может, это случай и не заинтересует их вовсе. Скорее всего, девочки все это время были слишком заняты, чтобы думать, как она проводит время, но с другой стороны, им и незачем думать о ее жизни – хватит и своих забот. Дочери обращались к ней, когда им требовалась ее помощь или важный совет, но не вникали в подробности ее повседневной жизни. Вероника была предоставлена самой себе, теперь она лишилась возможности даже время от времени поддерживать связь с Полом. Она не ожидала, что ее жизнь будет настолько одинокой. Тем большей удачей казалась ей встреча с Эйданом, и она не собиралась упускать ни единой минуты общения с ним.

Траттория, куда он привел ее, была оживленной, забавной и шумной. Среди посетителей, главным образом венецианцев, было лишь несколько туристов, кормили изумительно, и оба путешественника заказали пасту с соусом песто, моцареллу, целую миску зеленого салата и granita di limone[1] на десерт. Обед получился идеальным для жаркого дня. Вероника была бы не прочь вернуться в отель и полежать у бассейна, но в городе осталось еще слишком много мест, которые ей хотелось посетить. Вместе с Эйданом она бродила по улицам весь день, и когда вечером наконец оба вышли на площадь Святого Марка, то признались, что не чувствуют ног от усталости, изнемогают от желания вернуться к себе в отель, но уверены, что день прошел великолепно. Вероника предложила Эйдану назавтра съездить в тот самый монастырь, и он с радостью согласился.

– После Венеции я планировал побывать в Сиене и Флоренции, – сказал Эйдан, пока они пили лимонад в уличном кафе и ждали речной трамвай, идущий в сторону «Чиприани». – Как думаете, удастся мне заинтересовать вас настолько, чтобы вы составили мне компанию?

Времени у Вероники было предостаточно, но она еще мало знала Эйдана, хотя они успели сдружиться. Девочки наверняка ужаснутся, узнав, что она путешествовала с совершенно незнакомым человеком. Впрочем, накануне вечером в отеле она поискала информацию о нем в Интернете, и выяснила, что он действительно фотограф с длинным списком прошедших выставок. Он был именно тем, за кого себя выдавал.

– Мне надо как-нибудь убить время до берлинской выставки. Через месяц я поеду туда заниматься подготовкой, а пока решил устроить себе отпуск и поблуждать по Италии, съездить еще раз в Венецию и еще несколько любимых городов. Сиена изумительна. Если вы никогда там не были, вам понравится. А Флоренцию я всегда ценил за обилие искусства.

Вероника много раз побывала во Флоренции и тоже любила ее.

Она задумалась о предложенном совместном путешествии.

– Я бы не отказалась, – осторожно произнесла она, решив довериться Эйдану и не понимая, почему делает это. Правда, они могут расстаться в любую минуту, если путешествовать с Эйданом станет неудобно или опасно. Но до сих пор он вел себя прилично, и, несмотря на свой радикализм, был вежливым, интересным и приятным собеседником, проявлял искренность и недюжинный интеллект.

– Италия прекрасна в это время года.

Вероника не могла не согласиться с ним. Спешить ей было некуда, осмотр шато в Сен-Поль-де-Вансе намечался лишь через месяц. Да, времени у нее хоть отбавляй.

Они договорились встретиться на площади Святого Марка на следующий день в одиннадцать, чтобы отправиться в монастырь, узнать насчет картины и продолжить осмотр города. В качестве места для завтрашнего ужина Эйдан предложил ресторан «Бар Гарри» – типичный венецианский, где Вероника была не прочь побывать. А на послезавтра они наметили отъезд в Сиену. Эйдан сказал, что на стоянке его ждет машина, старый «Остин Хили», за которым он любовно ухаживал много лет. Конечно, автомобиль не такой роскошный, как «Феррари» Николая, но Веронику он вполне устраивал. Предстояло приключение, соответствующее принципам, которых Вероника придерживалась с тех пор, как умер Пол: жизнь слишком коротка, надо держаться за нее обеими руками, пока еще можешь. По-видимому, так жил и Эйдан.

Он проводил ее до пристани, она вернулась к себе в «Чиприани», поплавала в бассейне и поужинала у себя в номере. Минувший день удался на славу, Эйдан оказался идеальным спутником.

Вероника вынула из сумки снимок Беллини и выложила его на стол, готовясь к завтрашнему визиту в монастырь. Ей не терпелось узнать, известно ли в монастыре что-нибудь об этом полотне. И хотя она считала такую удачу маловероятной, было бы замечательно, если бы картина оказалась подлинником!